Голенищев-Кутузов, Сергей Александрович

Граф Серге́й Алекса́ндрович Голени́щев-Куту́зов (4 июля 1885 — 12 ноября 1950) — офицер Кавалергардского полка, петроградский уездный предводитель дворянства в 1914—1917 годах.

Биография

Родился в Таганроге (по другим данным — в Санкт-Петербурге). Второй сын генерал-майора графа Александра Васильевича Голенищева-Кутузова и его жены Веры Сергеевны, урождённой княжны Оболенской.

С 1902 года воспитывался в Пажеском корпусе, по окончании которого 22 апреля 1905 года был произведен из камер-пажей в корнеты Кавалергардского полка. В 1906—1907 годах состоял причисленным к русскому посольству в Риме. В 1908 году вышел в отставку. В 1914 году был избран Петроградским уездным предводителем дворянства, в каковой должности пробыл до Февральской революции.

Во время Гражданской войны участвовал в Белом движении в составе Добровольческой армии и ВСЮР. С конца 1918 по февраль 1920 года был начальником Ялтинского уезда.

С августа 1920 года в эмиграции во Франции. Жил в Париже, занимался коммерческой деятельностью. С 1922 года работал конторским служащим в Доме моды Габриэль Шанель. В 1920 году стал членом-учредителем «Русского очага во Франции», затем входил в его Совет старшин. Был членом ряда масонских лож Парижа. В 1940-е годы переехал в США. Принимал деятельное участие в церковной жизни, основал «Общество помощи одиноким русским, находящимся в госпиталях».

Умер в 1950 году в Хьюстоне. С его смертью графская ветвь Голенищевых-Кутузовых пресеклась.

Семья

С 1908 года был женат на фрейлине графине Марии Александровне Чернышевой-Безобразовой (1889—1960), дочери графа А. Ф. Чернышева-Безобразова. Брак закончился разводом. Их дочери:

• София (1909—1995), в замужестве княгиня Трубецкая.
• Марина (1912—1969), замужем за князем императорской крови Дмитрием Александровичем, во втором браке — де Нефвилль.

Источники

• Сборник биографий Кавалергардов: 1826—1908. — Санкт-Петербург, 1908. — С. 383.
• А. Н. Нарбут Род и потомки генералиссимуса А. В. Суворова. — Москва: Грааль, 2001. — С. 55.
• Волков С. В. Офицеры российской гвардии: опыт мартиролога. — М.: «Русский путь», 2002. — С. 134.
• [www.tez-rus.net/ViewGood26145.html Российское зарубежье во Франции 1919—2000. Л. Мнухин, М. Авриль, В. Лосская. — Москва, 2008.]
• Е. А. Александров [www.tez-rus.net/ViewGood38592.html Русские в Северной Америке.] — 2005.

Отрывок, характеризующий Голенищев-Кутузов, Сергей Александрович

Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…