Голицын, Александр Фёдорович

Александр Фёдорович Голицын<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Председатель Комиссии Прошений
1858 — 1864
Предшественник:	Павел Алексеевич Тучков
Преемник:	Павел Николаевич Игнатьев
член Государственного Совета
Рождение:	29 июля 1796(1796-07-29)
Смерть:	12 ноября 1864(1864-11-12) (68 лет) Санкт-Петербург
Место погребения:	Воскресенский девичий монастырь
Род:	Голицыны
Отец:	Федор Николаевич Голицын
Мать:	Варвара Ивановна Шипова (Волконская, Голицына)
Супруга:	Надежда Ивановна Кутайсова
Дети:	Евгений, Александра
Награды:

Князь Александр Фёдорович Голицын(29 июля 1796 - 12 ноября 1864, Санкт-Петербург) — действительный тайный советник, член Государственного совета Российской империи из рода Голицыных.

Биография

Четвёртый из пяти сыновей тайного советника, камергера, попечителя Московского университета кн. Фёдора Николаевича (1751—1827) от брака с кн. Варварой Ивановной Волконской, урожденной Шиповой (ум. 1808).

В службу вступил 10 апреля 1816 года из пажей, с чином XIV класса в коллегию Иностранных Дел. В том же году ему был пожалован орден Святого Иоанна Иерусалимского. Вскоре после этого князь Голицын был назначен в мадридскую миссию. Находясь в Испании, в январе 1818 пожалован в камер-юнкеры Высочайшего Двора, а в июле того же года удостоен ордена Св. Владимира 4-й степ, за попечение о русских морских служителях в Кадиксе и получил испанский орден Карла III.

Принужденный временно оставить службу, князь Голицын однако вскоре поступил на службу, с причеслением к Канцелярии Цесаревича и Великого Князя Константина Павловича, которою он впоследствии и управлял. Князь Голицын произведен в 1826 году в коллежские ассесоры, в 1828 году в народные советники. В 1830 году он награждён орденом Святого Станислава 2 степени со звездой. В 1831 году по кончине цесаревича, князю повелено состоять при Особе Его Величества, в том же году он произведен в статские советники и награждён орденом Святого Владимира 3 степени. 4 апреля 1835 года князь произведен в действительные статские советники, а в 1838 году пожалован в статс-секретари и назначен членом комиссии прошении, в следующем году ему повелено быть статс-секретарем у принятия прошении на Высочайшее Имя приносимых.

15 марта 1845 года он произведен в тайные советники. В 1847 году князю была выдана ссуда, без процентов 15000 рублей серебра с возвратом через десять лет.

1 января 1853 года князь Голицын назначен Членом Государственного Совета с оставлением в прежнем звании и должностях, тогда же он был награждён алмазными украшениями к ордену Святого Александра Невского. 26 августа 1856 года он произведен в действительные статские советники и пожалован прибавкою к жалованию по 2000 рублей серебра в год.

В последнее время своей службы князь был также членом комитета призрения заслуженных гражданских чиновников и Мануфактурного совета и Действительным членом Совета Императорского человеколюбивого общества. За службу удостоен всех высших российских орденов: Св. Станислава 1-й степ. (1841), Св. Анны 1-й степ, с Императорской короной (1846), Белого Орла (1848), Св. Александра Невского (1851), Св. Владимира 1-й степ. (1849), Св. Апостола Андрея Первозванного (1856/1864).

Умер 12 ноября 1864 года, похоронен вместе с женой в Воскресенском девичьем монастыре в Петербурге.

Семья

Был женат с 1821 года на фрейлине Высочайшего двора графине Надежде Ивановне Кутайсовой (1796—1868), дочери обер-шталмейстера И. П. Кутайсова (любимца императора Павла I), наследнице подмосковной усадьбы Рождествено. Живя в течение нескольких лет с мужем в Польше, Надежда Ивановна была свидетельницей Варшавского восстания и последовавших за ним военных действий, о чём оставила интересные воспоминания. В браке имели двух детей:

• Евгений Александрович (1822—1854), капитан-лейтенант флота, учился у И Ф. Крузенштерна. Плавал на корабле «Або», совершившем кругосветное путешествие. Писатель, автор «Руководства и практической навигации и мореходной астрономии», изданного в 1854 году. Кавалер ордена Св. Анны 2 ст., шведского ордена Меча, датского ордена Данеброга, персидского ордена Льва и Солнца. Адъютант генерал-адмирала вел. князя Константина Николаевича. Трагически погиб 17 мая 1854 года — утонул на Кронштадтском рейде при испытании шлюпок. Похоронен в Сергеевой пустыни под Петербургом.
• Александра Александровна (1823—1918), родилась в Москве, была фрейлиной. С 1857 года замужем за Свиты Е. И. В. генерал-майором И. Н. Толстым (1832—1904), их дочь Надежда (1860—1937) была замужем за композитором А. С. Танеевым, внучка известная фрейлина А. А. Вырубова.

• KutaisovaGolitsyna by Sokolov.jpg

  Надежда Ивановна,
  жена
• Evgeny Golitsyn.jpg

  Евгений Александрович,
  сын
• P.F. Sokolov 028.jpg

  Александра Александровна,
  дочь

Отрывок, характеризующий Голицын, Александр Фёдорович

«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.

Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.