Голицын, Василий Петрович

Василий Петрович Голицын
Дата рождения	12 ноября 1800(1800-11-12)
Место рождения	Санкт-Петербург
Дата смерти	24 ноября 1863(1863-11-24) (63 года)
Место смерти	Харьковская губерния

Князь Василий Петрович Голицын по прозвищу «Рябчик» (1800—1863) — чиновник из рода Голицыных, владелец обширной усадьбы Тростянец, харьковский губернский предводитель дворянства, ротмистр Лейб-гвардии гусарского полка, директор Государственной комиссии погашения долгов.

Биография

Сын генерал-майора князя Петра Васильевича Голицына и Екатерины Петровны, урождённой Карамышевой. Его отец был двоюродным братом князя Сергея Фёдоровича Голицына, который с успехом служил под началом князя Потёмкина и женился на его племяннице.

В 1810 году записан в Пажеский корпус, в 1817 году пожалован в камер-пажи. 20 марта 1819 года по личному ходатайству прусского короля Фридриха Вильгельма III, при особе которого он находился, в бытность Его Величества в Москве и Петербурге, и по сдаче экзамена, прапорщиком в Лейб-гвардейский Семеновский полк.

В 1821 году произведен в подпоручики, и в том же году, переведен в Оренбургский уланский полк штабс-ротмистром, с назначением адъютантом к генералу-майору Васильчикову, а потом к генералу от инфантерии графу Петру Александровичу Толстому. Во время своей службы при графе он был переведен, за успешное исполнение разных возлагавшихся на него поручении, сперва в конно-егерской Лейб-гвардии, штабс-капитаном, а потом в Лейб-гвардейский Гусарский полк, штабс-ротмистром.

В 1829 году награждён орденом Святого Владимира 4 степени, а в 1831 году награждён золотой саблей с надписью за храбрость. Пользовался известностью в светском обществе, посещал музыкальные вечера, увлекался исполнением романсов.

3 января 1833 года он уволен из военной службы по домашним обстоятельствам, для определения к статским делам в чине колл.советника. В 1834 году определен чиновником особых поручении по Министерству финансов. В 1837 году назначен младшим директором в Государственную комиссию по погашению долгов, а в следующем году произведен в статские советники, и в том же году пожалован в камергеры.

В 1839 году по выбору дворянства поступил в должность депутата Санкт-Петербургского уезда. В 1841 году по избранию харьковского дворянства, Высочайше утвержден в звании губернского предводителя этой губернии. В 1844 году вторично избран предводителем дворянства, и был награждён Станиславским крестом 2-й степени. 20 декабря 1846 года произведен в действительные статские советники. В 1847 году в третий раз был избран предводителем дворянства. В 1849 году награждён орденом Святого Владимира 3 степени, в 1840 году в четвёртый раз избран предводителем дворянства Харьковской губернии, и награждён Станиславской лентой. В должности состоял по 22 сентября 1852 года.

Скончался князь 24 ноября 1863 года и был похоронен в Славгороде (Харьковской губернии Ахтырского уезда).

Семья

Жена (с 12.02.1832) — Софья Алексеевна Корсакова (1808—1858), писательница, художница, издатель альманаха «Молодик»; наследница тростянецкого и других малороссийских имений своего прадеда Тимофея Надаржинского. По словам гравера Ф. И. Иордана, «она принесла мужу богатое состояние, а он, кроме княжеского титула, со своей стороны ничего не принес ей. Жила открыто, была характера веселого и добродушного. Увлекалась коллекционированием и тратила очень много денег на покупку разных картин старой и новой школы. Еще при жизни её осаждали со всех сторон кредиторы, а по смерти её князь Голицын сошел с ума, а сыновья окончательно разорилось и покончили с богатством своей матушки: дом и картины, принадлежавшие княгине, были проданы с молотка». В браке у них родилось два сына, старший из них унаследовал Тростянец, младший — Славгород.

• Алексей (1832—1901), женат на графине Любови Александровне Суворовой (1831—1881), в 1861 году они были разведены, брак был бездетным.
• Виктор (1835—1885), шталмейстер, женат с 1859 года на Елизавете Николаевне Анненковой (1840—1886).

Источники

• Фрейман, Отто Рудольфович (1849-). Пажи за 185 лет : биографии и портреты бывших пажей с 1711 по 1896 г. / собрал и издал О. фон Фрейман. -Фридрихсгамн : Тип. Акц. о-ва, 1894—1897. — [8], IV, 952 с. : ил. ; 30 см. — Изд. вышло в 10 вып. На тит. л.: Вып. 1; общ. загл.: «Пажи за 183года (1711—1894). Биографии бывших пажей» . стр 214—215
• Мемуары графа С. Д. Шереметева, том 1.

Отрывок, характеризующий Голицын, Василий Петрович

– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!