Голицын, Павел Павлович
Павел Павлович Голицын<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| с 1906 | ||
| Рождение: | 18 мая 1856 Санкт-Петербург | |
| Смерть: | 13 апреля 1914 (57 лет) Санкт-Петербург | |
| Место погребения: | д. Марьино Новгородская губерния | |
| Род: | Голицыны | |
| Отец: | князь Павел Васильевич Голицын | |
| Мать: | княжна Екатерина Никитична Трубецкая | |
| Супруга: | княжна Александра Николаевна Мещерская | |
| Военная служба | ||
| Годы службы: | 1877—1889 | |
| Звание: | поручик | |
| Сражения: | русско-турецкая война | |
Князь Па́вел Па́влович Голи́цын (18 мая 1856, Санкт-Петербург — 13 апреля 1914, Санкт-Петербург) — егермейстер двора, новгородский уездный и губернский предводитель дворянства, член Государственного совета, предпоследний владелец строгановского Марьино.
Происхождение
Принадлежал к третьей линии «Алексеевичей», самой разветвлённой отрасли рода Голицыных. Старший сын шталмейстера и председателя Конюшенной конторы князя Павла Васильевича (1822—1871) от второго брака с княжной Екатериной Никитичной Трубецкой (1831—1918), дочерью князя Н. П. Трубецкого и А. А. Нелидовой. Павел Васильевич был сыном В. С. Голицына (1794—1836) и внуком знаменитого «гражданина Очера». Среди предков Павла Павловича числятся такие знаменитые дамы, как «княгиня-игуменья» и «усатая княгиня».
Биография
Образование Павел Павлович получил в Пажеском корпусе, куда был определён экстерном в 1873 году, переведён в младший специальный класс в 1876 году. При переводе в старший специальный класс произведён в камер-пажи 13 августа 1877 года. 17 сентября того же года выпущен корнетом в Чугуевский уланский полк, вместе с которым участвовал в русско-турецкой войне. 12 Августа 1878 года прикомандирован к Кавалергардскому полку, 16 августа 1879 года переведен в кавалергарды. В 1881 году сопровождал за границу генерал-адъютанта Черткова. 20 марта 1883 года зачислен в запас гвардейской кавалерии. В 1889 году уволен в отставку поручиком и с мундиром.
С 26 октября 1883 по 23 октября 1887 года состоял членом Новгородской уездной управы. С 1884 по 1890 годы — депутатом дворянства Новгородского уезда и кандидатом в уездные предводители. С 1884 года — почётный мировой судья Новгородского уезда. С 1890 по 1900 годы избирался новгородским уездным предводителем дворянства. С 1892 по 1898 годы состоял членом губернского училищного совета.
Зимой-весной 1892 года князь П. П. Голицын вместе с женой и графом Сергеем Александровичем Строгановым совершили плаванье на яхте «Заря» в Вест-Индию, во время которого посетили Барбадос, Тринидад, Ямайку и Кубу[1].
С 1893 года почётный попечитель Новгородского реального училища. В 1897 году пожалован в должность егермейстера. В 1898 году состоял при греческой наследной принцессе Софии во время пребывания её в России, в 1899 году — при великой княгине Марии Александровне. С 1900 года — статский советник. В 1900 году избран новгородским губернским предводителем дворянства. 8 июля 1904 года князь Голицын вместе с новгородским губернатором графом О. Л. Медемом, вице-губернатором С. Н. Дириным и другими представителями губернской и городской власти участвовал в проводах Выборгского полка, отправлявшегося на русско-японскую войну[2]. С 1902 года — действительный статский советник. 8 апреля 1906 года избран в члены Государственного Совета от дворянства.
Одним из главных увлечений Павла Павловича была охота. Часто захватив собак и лошадей, он отправлялся к своим родственникам — в Выбити князя Б. А. Васильчикова (тот был женат на княжне Софье Мещерской, свояченице Голицына) или в Волышово к графу С. А. Строганову.
Васильчиков вспоминал:К этому дню обычные участники волышовских охот были уже в сборе. В числе их неизменно присутствовал кн. Павел Павлович Голицын, сменивший меня и бывший до своей кончины в 1914 г. всеми уважаемым и любимым новгородским губернским предводителем дворянства. Приезжал он со своей небольшой, состоявшей из 10-15 собак охотой, из своего имения Марьино, близ ст. Любань, Николаевской железной дороги[3].
Голицын состоял казначеем Общества поощрения полевых достоинств охотничьих собак, а также почетным членом охотничьего кружка Гвардейского экипажа. В 1894 году в Москве была издана книга «Садочный календарь за 1884—1893 года с отчетами всех публичных садок борзых в России, а также со списком собак, выигравших Волышовский кубок, великокняжеский приз и др.; садочные правила и продажи борзых. Издание O.A. Щербатовой и П. П. Голицына». Всего собаки Голицына выиграли четырнадцать наград, что позволило ему занять шестое место, Строганов с тридцатью тремя призами был на первом. Также Голицыным была издана «Родословная книга дворян Новгородской губернии» (Новгород, 1909—1910)[1].
Князь Павел Павлович Голицын скончался 13 апреля 1914 года. После панихиды, состоявшейся в петербургской квартире, гроб с телом отправили в Марьино. Крестьяне несли его на руках со станции Ушаки до усадебной церкви Святой Троицы, где он был похоронен в фамильной усыпальнице[1].
Марьино
После смерти в 1871 году отца Павел Павлович унаследовал майорат, учреждённый графиней С. В. Строгановой для своей дочери княгини Аглаиды Павловны Голицыной, который включал имение «Марьино» в Новгородском уезде. До его совершеннолетия в 1874 году им управляли мать Екатерина Никитична и дядя Эммануил Васильевич Голицын (1834—1892).
Но со временем Марьино стало «тяжелой обузой… так как доходы имения далеко не покрывали расходов на его содержание и жизнь в соответствующих условиях». Это вынудило Павла Павловича постепенно продавать «художественные предметы… которые были извлечены… из знаменитых строгоновских коллекций дома у Полицейского моста[1]».
Брак и дети
В 1887 году женился фрейлине княжне Александре Николаевне Мещерской (1864—1941), дочери гофмейстера князя Николая Мещерского (1829—1894), внучке графа Александра Панина[1]. Свадьбу сыграли в родовом имении матери невесты, Дугине, где у новобрачных родились и первые дети. Весной 1920 года княгиня Голицына была арестована «за намерение перебраться за границу» и заключена в Бутырскую тюрьму. После получения разрешения на выезд эмигрировала во Францию[4].
В браке родились[5]:
- Аглаида Павловна (1893—1984) — с 1916 супруга Андрея Сергеевича Шидловского (?—1919); с 1919—? (развод) — Юрия фон Моуса (?-1927); с 1923 — Ивана Семёновича Унковского (1896—1975, внук основателя русской скрипичной школы Л. С. Ауэра и адмирала И. С. Унковского);
- Мария Павловна (1895—1976) с 1921 супруга венгерского графа Балинта Сечени (1893—1954);
- Екатерина Павловна (1896—1988) — с 1922 супруга шотландского эсквайра Джеймса Кемпбелла (1893—1945)
- Сергей Павлович (1898—1938, расстрелян[4]) — женат на Таисии Станиславовне Карницкой;
- Софья Павловна (1901—1996) — с 1930 супруга барона Иоганна фон Либиха (род.1904);
- Николай Павлович (1903—1981) с 1932 женат на Джозефине Деннехи (1912—1988);
- Александра Павловна (1905—2006) — с 1 сентября 1928 до 9 ноября 1944 года замужем за князем Ростиславом Александровичем Романовым (1902—1978), сыном великого князя Александра Михайловича и великой княгини Ксении Александровны; с 1949 второй муж — Лестер Армур (1895—1970), владелец «Armour Meat Packing Company».
Награды
- орден Святого Владимира 4-й степени[6];
- орден Святой Анны 2-й степени;
- орден Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом;
- нидерландский орден Нидерландского льва 3-й степени;
- бельгийский орден Леопольда 3-й степени с мечами;
- гессенский орден Филиппа Великодушного (кавалерский крест с мечами);
- саксен-кобург-готский орден Эрнестинского дома (ком. крест 1-го класса со звездой);
- греческий орден Спасителя (командорский крест);
- баденский орден Церингенского льва (кавалерский крест);
- румынский крест «За переход через Дунай»
- медаль «В память русско-турецкой войны 1877—1878»;
- медаль «В память царствования императора Александра III»;
- серебряная медаль «В память коронации Императора Николая II».
Напишите отзыв о статье "Голицын, Павел Павлович"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 Кузнецов С. Строгановы 500 лет рода. Выше только цари. — Центрполиграф, 2012. — 560 с. — 2500 экз. — ISBN 978-5-227-03730-5.
- ↑ Хохлов И. Долгие проводы. 85-й пехотный выборгский полк в русско-японской войне // Новая новгородская газета : газета. — Новгород, 2013. — № 23. — С. 21.
- ↑ Б.А.Васильчиков. [nasledie-rus.ru/podshivka/6410.php Об охоте и не только о ней…]. Проверено 10 августа 2013.
- ↑ 1 2 [pkk.memo.ru/page%202/KNIGA/Go.html%7C%7C Заклейменные властью]. Проверено 9 августа 2013.
- ↑ [www.rusgenealog.ru/index.php?id=gen_table&table_id=gen_lt_29_3a4 Князья Голицыны (потомки князя Павла Васильевича)]. Проверено 9 августа 2013.
- ↑ Вторые чины двора // Придворный календарь на 1903 год. — Санкт-Петербург. — С. 116-117.
Ссылки
- [dlib.rsl.ru/viewer/01003548858#?page=709 Пажи за 185 лет : Биогр. и портр. бывших пажей с 1711 по 1896 г. / Собр. и изд. О. фон Фрейман]
- [dlib.rsl.ru/viewer/01003966998#?page=339 Биографии кавалергардов]
- [ru.rodovid.org/wk/Запись:185673 Голицын, Павел Павлович] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
Отрывок, характеризующий Голицын, Павел Павлович
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.
С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.
Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
