Голицын, Сергей Павлович
| Сергей Павлович Голицын | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Подданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Князь Сергей Павлович Голицын (1815—1888) — генерал-лейтенант (1878), черниговский губернатор, деятель крестьянской реформы.
Содержание
Биография
Сын князя П. А. Голицына, внук графа С. П. Румянцева, наследник румянцевского родового имения Троицкое-Кайнарджи. Назван в честь деда. Учился в школе гвардейских подпрапорщиков вместе с М. Ю. Лермонтовым.
Голицын начал службу в 1832 г., был адъютантом 2 гвардейской пехотной дивизии, которой командовал наследник. В качестве генерал-адъютанта Александра Николаевича пользовался его доверием. В 1848 г. вышел в отставку. В 1854—58 годы жил за границей, будучи причислен к миссии в Штутгарте. 30 августа 1868 г. произведён в генерал-майоры.
В 1862-70 гг. возглавлял Черниговскую губернию. Отвечал за проведение в этих краях реформ крестьянской, судебной и земской. Не особенно удачный выбор мировых посредников Голицын компенсировал настойчивым, но тактичным отстаиванием крестьянских интересов. 16 апреля 1878 г. произведён в генерал-лейтенанты.
Награды
российские[1]:
- Орден Святого Станислава 1 ст. (1865)
- Орден Святой Анны 1 ст. (1867)
- Орден Святого Владимира 2 ст. (1870)
- Орден Белого Орла (1880)
- Орден Святого Александра Невского (1886)
иностранные:
- Баденский Орден Церингенского льва 2 ст. командорский крест (1857)
- Гессен-Дармштадтский Орден Филиппа Великодушного 2 ст. командорский крест (1857)
- Прусский Орден Красного Орла 2 ст. (1857)
- Мекленбург-Шверинский Орден Вендской Короны 2 ст. большой крест (1876)
- Итальянский Орден Святых Маврикия и Лазаря 1 ст. (1876)
- Брауншвейгский Орден Генриха Льва с мечами (1881)
Сочинения
В 1857 г. князь Голицын напечатал брошюру для народа «Печатная Правда», пытаясь ознакомить крестьян с предполагаемой реформой и удержать от революционных выступлений. Эта работа была раздражённо встречена прогрессивной печатью, как легальной, так и нелегальной. Консервативную же прессу насторожило сочувственное отношение автора к планам реформы.
В 1859 г. в «Русском вестнике» Голицын напечатал статью «Деревенские думы», где высказался за выкуп и участие крестьян в оценке уступаемых земель. Участвовал в подготовке крестьянской реформы в качестве члена редакционных комиссий.
Семья
С февраля 1837 года был женат на графине Любови Петровне Апраксиной (1818—1882), дочери графа Петра Ивановича Апраксина (1784—1852) от его брака с Елизаветой Андреевной Кузьминой-Караваевой. По отзыву современников, молодая графиня Апраксина была звездой московского общества, она пленяла и поражала всех блеском необычайной своей красоты[2]. Дети:
- Варвара (1838—1897), 1-й муж (с 1858) Алексей Сергеевич Муханов, 2-й муж (с 1868) князь Андрей Александрович Ливен; от первого брака сын Алексей
- Ольга (1839—1919), жена Фёдора Николаевича Рюмина (1835—89).
- Любовь (1841—1910), жена генерала Александра Алексеевича Свечина (1823—96).
- Николай (1848—1922), последний владелец усадьбы Троицкое-Кайнарджи.
Напишите отзыв о статье "Голицын, Сергей Павлович"
Примечания
- ↑ Список генералам по старшинству. СПб 1887г.
- ↑ Записки графа М. Д. Бутурлина. Т. 1. — М.: Русская усадьба, 2006. — С. 387.
Литература
- Голицыны, русские полководцы и государственные деятели // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Голицын, Сергей Павлович
Вскоре после своего приема в братство масонов, Пьер с полным написанным им для себя руководством о том, что он должен был делать в своих имениях, уехал в Киевскую губернию, где находилась большая часть его крестьян.
Приехав в Киев, Пьер вызвал в главную контору всех управляющих, и объяснил им свои намерения и желания. Он сказал им, что немедленно будут приняты меры для совершенного освобождения крестьян от крепостной зависимости, что до тех пор крестьяне не должны быть отягчаемы работой, что женщины с детьми не должны посылаться на работы, что крестьянам должна быть оказываема помощь, что наказания должны быть употребляемы увещательные, а не телесные, что в каждом имении должны быть учреждены больницы, приюты и школы. Некоторые управляющие (тут были и полуграмотные экономы) слушали испуганно, предполагая смысл речи в том, что молодой граф недоволен их управлением и утайкой денег; другие, после первого страха, находили забавным шепелявенье Пьера и новые, неслыханные ими слова; третьи находили просто удовольствие послушать, как говорит барин; четвертые, самые умные, в том числе и главноуправляющий, поняли из этой речи то, каким образом надо обходиться с барином для достижения своих целей.
Главноуправляющий выразил большое сочувствие намерениям Пьера; но заметил, что кроме этих преобразований необходимо было вообще заняться делами, которые были в дурном состоянии.
Несмотря на огромное богатство графа Безухого, с тех пор, как Пьер получил его и получал, как говорили, 500 тысяч годового дохода, он чувствовал себя гораздо менее богатым, чем когда он получал свои 10 ть тысяч от покойного графа. В общих чертах он смутно чувствовал следующий бюджет. В Совет платилось около 80 ти тысяч по всем имениям; около 30 ти тысяч стоило содержание подмосковной, московского дома и княжон; около 15 ти тысяч выходило на пенсии, столько же на богоугодные заведения; графине на прожитье посылалось 150 тысяч; процентов платилось за долги около 70 ти тысяч; постройка начатой церкви стоила эти два года около 10 ти тысяч; остальное около 100 та тысяч расходилось – он сам не знал как, и почти каждый год он принужден был занимать. Кроме того каждый год главноуправляющий писал то о пожарах, то о неурожаях, то о необходимости перестроек фабрик и заводов. И так, первое дело, представившееся Пьеру, было то, к которому он менее всего имел способности и склонности – занятие делами.
Пьер с главноуправляющим каждый день занимался . Но он чувствовал, что занятия его ни на шаг не подвигали дела. Он чувствовал, что его занятия происходят независимо от дела, что они не цепляют за дело и не заставляют его двигаться. С одной стороны главноуправляющий выставлял дела в самом дурном свете, показывая Пьеру необходимость уплачивать долги и предпринимать новые работы силами крепостных мужиков, на что Пьер не соглашался; с другой стороны, Пьер требовал приступления к делу освобождения, на что управляющий выставлял необходимость прежде уплатить долг Опекунского совета, и потому невозможность быстрого исполнения.
Управляющий не говорил, что это совершенно невозможно; он предлагал для достижения этой цели продажу лесов Костромской губернии, продажу земель низовых и крымского именья. Но все эти операции в речах управляющего связывались с такою сложностью процессов, снятия запрещений, истребований, разрешений и т. п., что Пьер терялся и только говорил ему:
– Да, да, так и сделайте.
Пьер не имел той практической цепкости, которая бы дала ему возможность непосредственно взяться за дело, и потому он не любил его и только старался притвориться перед управляющим, что он занят делом. Управляющий же старался притвориться перед графом, что он считает эти занятия весьма полезными для хозяина и для себя стеснительными.
В большом городе нашлись знакомые; незнакомые поспешили познакомиться и радушно приветствовали вновь приехавшего богача, самого большого владельца губернии. Искушения по отношению главной слабости Пьера, той, в которой он признался во время приема в ложу, тоже были так сильны, что Пьер не мог воздержаться от них. Опять целые дни, недели, месяцы жизни Пьера проходили так же озабоченно и занято между вечерами, обедами, завтраками, балами, не давая ему времени опомниться, как и в Петербурге. Вместо новой жизни, которую надеялся повести Пьер, он жил всё тою же прежней жизнью, только в другой обстановке.
