Голицын, Сергей Сергеевич (1805)

Сергей Сергеевич Голицын
Дата рождения	10 июня 1805(1805-06-10)
Дата смерти	1 ноября 1868(1868-11-01) (63 года)
Место смерти	Санкт-Петербург, Российская империя
Род войск	артиллерия
Звание	генерал-лейтенант
Сражения/войны	Русско-турецкая война (1828—1829), Польское восстание (1830)
Награды и премии

Князь Сергей Сергеевич Голицын (3-й) (1805—1868, Санкт-Петербург) — генерал-лейтенант по конной артиллерии (1853), участник русско-турецкой войны и усмирения Польского восстания, награждённый золотой саблей «За храбрость».

Биография

Из Голицыных-Алексеевичей. Сын действительного статского советника Сергея Ивановича Голицына и Елизаветы Васильевны Приклонской. Я. И. Булгаков сообщал сыну:

В субботу, 10-го, обедал я у князя Сергея Ивановича; княгиня меня проводила; а лишь успел я приехать домой, скачет лакей с известием, что она благополучно родила сына Сергея. Слава Богу, ибо была долго и очень грузна, а ещё всё ходила, и даже долго были мы в саду

До 16 лет Сергей Сергеевич воспитывался дома, в 1821 году поступил в благородный пансион Императорского Царскосельского лицея, где обучался вместе с младшими братьями Александром и Николаем. Обучение братьев был вынужден оплачивать старший брат Василий, уже состоявший в браке с одной из графинь Строгановых. По окончании курса в 1824 году с награждением золотой медалью «за успехи в науках и поведении» был выпущен в офицеры старой гвардии.

В ноябре 1824 года Голицын 3-й произведён в прапорщики лейб-гвардии Конной Артиллерии в Лёгкую № 2 батарею, из которой в 1826 году был переведён в Батарейную батарею. Находясь в 1826 году в Москве во время коронации императора Николая I был назначен на должность адъютанта к генерал-адъютанту Сухозанету, начальника артиллерии Гвардейского корпуса. Во время русско-турецкой войны Голицын участвовал в осаде и штурме крепости Браилова, блокаде крепости Евсушель, осаде и взятии крепости Варна, покорении Андрианополя. Позднее состоял в особом отряде Сухозанета, находившемся на правом фланге действующей армии при покорении города Демотики. За отличие в делах и сражениях был награждён орденом Святого Владимира 4 степени с бантом, чинами поручика и штабс-капитана, утверждён в должности адъютанта.

В 1831 году участвовал в усмирении Польского восстания в качестве адъютанта генерала Сухозанета, после его ранения — генерал-фельдмаршала графа Дибич-Заболканского, после смерти последнего в 1831 году — при графе Паскевич-Эриванском. За отличие в делах и сражениях был награждён двумя орденами Святой Анны 2 степени в том числе украшенным императорской короной и золотой саблей с надписью «За храбрость».

Голицын продолжал службу при генерал-адъютанте Сухозанете, в 1833 году назначен состоять по особым поручениям с производством в полковники. В 1838 году прикомандирован к штабу по управлению генерал-фельдцейхмейстера. В 1840 году назначен адъютантом к великому князю Михаилу Павловичу. 8 сентября 1843 года произведён в генерал-майоры. После смерти великого князя назначен состоять в Свите его Императорского Величества (19 сентября 1849 года). За отличие по службе награждён орденами Святого Владимира 3 степени, Святого Станислава 1 степени и Анны 1 степени с императорской короной.

Начальник артиллерии по части инспектора резервной кавалерии. Голицын был членом комитета об улучшении штуцеров и ружий, входил в состав комиссии для пересмотра утверждённого в 1842 году положения о производстве практической стрельбы в полевой артиллерии, временный член комитета для составления частной инструкции комендантам крепости, состоял инспектором оружейных заводов. 17 декабря 1844 года Сергей Сергеевич был награждён орденом св. Георгия 4-й степени за беспорочную выслугу 25 лет в офицерских чинах (№ 7143 по списку Григоровича — Степанова). Генерал-лейтенант (19 апреля 1853) по конной артиллерии. Председатель комитета дивизионных артиллерийских школ.

Сергей Сергеевич Голицын скончался 1 ноября 1868 года и похоронен на Митрофаниевском православном кладбище.

Брак и дети

В 1844 году женился на княжне Александре Петровне Шаховской (1806—1871), дочери князя Петра Фёдоровича Шаховского от второго брака с Анной Семёновной Жегулиной (ум. 1843).

В браке родились:

• Пётр Сергеевич (1845—1846).
• Анна Сергеевна (1851 или 1853—1916) — супруга Александра Александровича Соловцова (1852—1895). Их венчание состоялось 23 апреля 1872 года в Успенской церкви принадлежавшего невесте села Князевки Петровского уезда. Однако 25 апреля 1884 «брак его, Соловцова, с Анною Сергеевною, за нарушением со стороны сей последней, святости брака прелюбодеянием, определением епархиального начальства, утверждённым Святейшим Правительствующим Синодом, расторгнут, с воспрещением ей, Анне Сергеевне, навсегда вступать в новое супружество», но в этом же документе (л. 4) имеется следующая надпись: «О расторгнутии брака дворянина Александра Александровича Соловцова с Анною Сергеевною сделана эта надпись под настоящим делом для видимости».

Награды

• орден Святого Владимира 4 степени с бантом (1828);
• орден Святой Анны 2 степени (1831);
• императорская корона к ордену Святой Анны (1831);
• золотая сабля с надписью «За храбрость» (1831);
• знак отличия за воинские достижения (1831);
• орден Святого Станислава 2 степени (1834);
• орден святого Владимира 3 степени (1838);
• знак отличия за XV лет службы (1841);
• орден Святого Георгия 4 степени за 25 лет службы (№ 7143; 1844);
• орден Святого Станислава 1 степени (1847);
• знак отличия за XX лет службы (1847);
• орден Святой Анны 1 степени (1849);
• императорская корона к ордену (1851);
• орден Святого Владимира 2 степени (1855);
• орден Белого Орла (185?).

Литература

• Записки о роде князей Голицыных. Происхождение сего дома, развитие поколений и отраслей его до 1853 года, биографии и некрологии мужей сей фамилии, прославивших себя на службе престолу и Отечеству, родословныя таблицы, новый и старый гербы сего дома / Евгений Серчевский. — Санкт-Петербург, 1853. — С. 189—191.
• Список генералам по старшинству, исправлено по 17 марта.//СПб. — Военная типография. — 1844. — С.389.
• Список генералам по старшинству, исправлено по 21 декабря.//СПб. — Военная типография. — 1852. — С. 277.
• Список генералам по старшинству, исправлено по 15 июля.//СПб. — Военная типография. — 1855. — С. 180.
• Список генералам по старшинству. 1857 г.//СПб. — Военная типография. — 1857. — С. 164.

Ссылки

• [ru.rodovid.org/wk/Запись:184879 Голицын, Сергей Сергеевич (1805)] на «Родоводе». Дерево предков и потомков

При написании этой статьи использовался материал из Русского биографического словаря А. А. Половцова (1896—1918).

Отрывок, характеризующий Голицын, Сергей Сергеевич (1805)

– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».