Нидерландская Гвинея

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Голландская Гвинея»)
Перейти к: навигация, поиск

Голландская Гвинея (также Голландский Золотой Берег, Нидерландский Золотой Берег, официальное название: Владения Нидерландов на побережье Гвинеи) — колония Нидерландов с 1637 по 1871 год, в основном на территории современной Ганы. Столица — Эльмина.

В 1637 году князь Иоганн-Мориц с третьей попытки завоевал форт Сан-Жоржи-да-Мина (Эльмина), ранее принадлежавший Португалии. В последующие века форт стал центром работорговли, которую вела главным образом Голландская Вест-Индская компания. Кроме Эльмины, голландцы также удерживали в своих руках другие форты и фактории на побережье Ганы (Золотого Берега). (Не следует смешивать эти фактории с Невольничьим Берегом на территории современных Того, Бенина и Нигерии, где у компании также были владения).

Климат в колонии был крайне неблагоприятен для европейцев, многие из которых умерли от малярии, жёлтой лихорадки и других болезней. Колония также называлась «берегом смерти» (нидерл. «Moordkust»).
Нидерланды владели следующими портами:

Форты использовались как для торговли местными продуктами, так и для работорговли. Рабов отправляли на Кюрасао, после чего их перепродавали в другие карибские страны, в основном на плантации в Нидерландскую Гвиану. После ликвидации Голландской Вест-Индской компании территории перешли к государству. Во время французской оккупации Нидерландов в начале XIX века форты Голландской Гвинеи наряду с Дэдзимой оставались единственными территориями под контролем голландцев (другими голландскими колониями управляли англичане).

В XIX веке в Эльмине был центр по набору африканцев в Королевскую Нидерландскую Индийскую армию и отправки их в Индонезию. Большинство солдат после окончания службы оставались в Индонезии.

В начале XIX века работорговля была прекращена, что не лучшим образом сказалось на экономике колонии. По плану губернатора Хермана Виллема Денделса, за фортами должны были быть основаны плантации, которые обеспечивали бы существование колоний. Он даже самостоятельно переселился на эти земли, вместе во своими сыновьями, и выделил субсидии на привлечение поселенцев. Через два года он умер от жёлтой лихорадки. Колонии становились всё менее и менее экономически выгодными, и постепенно все земли вокруг фортов перешли более экономически успешным англичанам. Форты не были им проданы в начале XIX века лишь из чувства национальной гордости. Тем не менее, 6 апреля 1871 года был подписан Суматранский договор, по которому фактории Золотого Берега переходили Великобритании за 47 тысяч гульденов, в обмен на отказ англичан от завоевания Ачех и северной Суматры. Потеряв Голландскую Гвинею, Нидерланды лишились последних своих владений в Африке.



Источники

  • Doortmont Michel R. Sources for the mutual history of Ghana and the Netherlands. An annotated guide to the Dutch archives relating to Ghana and West Africa in the Nationaal Archief, 1593-1960s. — Leiden: Brill. — ISBN 978-90-04-15850-4.

Напишите отзыв о статье "Нидерландская Гвинея"

Отрывок, характеризующий Нидерландская Гвинея

– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.