Голландское вторжение в Ломбок и Карангасем

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Голландское вторжение в Ломбок и Карангасем началось в 1894 году и стало частью голландской колонизации Ост-Индии (нынешней Индонезии), в результате которой к началу XX века практически вся её территория, включая Ломбок и Бали, была захвачена голландцами.





Предыстория

Остров Ломбок первоначально был населён сасаками, которые приняли ислам в XVI веке. Ряд балийских кланов из королевства Карангасем имели территории под своим управлением в западной части Ломбока, и одному из этих кланов, Матарам, удалось установить свой контроль над другими, в частности — над Сингараси, равно как и над значительной частью острова к 1839 году. С этого времени на Ломбоке стала активно распространяться балийская культура.

У королевства Матарам стали развиваться отношения с англичанами, в руки которых они даже передали всю внешнюю торговлю, но голландцы сумели пресечь распространение английского влияния, подписав с Матарамом договор в 1843 году. Матарам был союзником голландцев во время их вторжения на Бали в 1849 году, за что был награждён: королевство Карангасем на Бали стало его вассалом.

Сасакское сопротивление

В 1891 году на Ломбоке началась война: мусульмане-сасаки из восточной части острова напали на запад Ломбока, восстав против балийского правителя Анака Агунга Нгураха. Это восстание было третьим восстанием сасаков после восстаний 1855 и 1871 года, которые были подавлены правителем Матарама, после чего он насильно призвал в свою армию тысячи сасакских воинов, чтобы вместе с ними попытаться атаковать балийское королевство Клунгкунг, захват которого сделал бы его формальным верховным королём Бали.

25 августа 1891 года сын правителя Анак Агунг Кетут был направлен против мятежного города Прая из ломбокского королевства Селарапанг во главе армии из 8000 солдат. 8 сентября туда были направлены дополнительно 3000 солдат под командованием второго сына правителя, Анака Агунга Мэйда. Когда королевская армия оказалась в тяжёлом положении, правитель Матарама попросил своего вассала Анака Агунга Джелантика, правителя Карангасема, прислать 1200 своих элитных солдат для подавления восстания. Война шла с 1891 по 1894 год, и армия Матарама, будучи самой передовой в регионе и обладавшая даже двумя современными боевыми кораблями, «Шри-Матарам» и «Шри-Чакра», смогла занять большую часть мятежных деревень и окружить остатки сасакских войск на небольшой территории острова.

20 февраля 1894 года сасаки официально обратились к голландцам с просьбой о вмешательстве и поддержке. Голландцы, видя в этом событии возможность расширить своё влияние в Ост-Индии, решили поддержать сасаков, которые просили их защиты, и начали препятствовать доставке оружия и боеприпасов для балийских правителей из Сингапура.

Голландское вторжение (июль 1894 года)

Блокада с последнего оплота сопротивления сасаков не была снята, и голландская нота Матараму была отклонена. В июле 1894 года голландцы решили отправить на Ломбок военную экспедицию с целью свержения правителя Матарама. Из Батавии вышли три военных корабля — «Принц Хендрик», «Королева Эмма» и «Тромп», на бортах которых было 107 офицеров, 1320 европейских солдат, 948 туземных солдат и 386 лошадей.

В августе 1894 года балийцы решили сопротивляться голландскому вторжению (тогда как первоначально после высадки особого сопротивления не было). Они напали на голландский военный лагерь около дворца Мауро в Какранегаре, в котором было 900 человек, ночью, застав голландцев врасплох, и устроили резню, убив более 500 солдат, матросов и кули. Среди погибших был генерал ван Хэм, командовавший войсками экспедиции. Голландцы отступили и окопались в укреплениях на побережье.

Голландское наступление (ноябрь 1894 года)

Однако вскоре голландцы вернулись с большим подкреплением под командованием генерала Веттера. На Матарам началось наступление большой голландской армии, вследствие чего это государство было полностью уничтожено. 8 ноября 1894 года голландцы провели массированные артиллерийские бомбардировки в Какранегаре, разрушив королевский дворец, убив около 2000 балийцев и потеряв 166 человек.

К концу ноября 1894 года голландцы уничтожили все балийские позиции на Ломбоке. Были убиты тысячи человек, оставшиеся сдались или совершили «пупутан» — ритуальное самоубийство.

Ломбок и Карангасем стали частью Голландской Ост-Индии и управлялись с Бали. Густи Геде Джелантик стал вассалом голландцев и их «регентом» на этой территории, его правление продолжалось с 1894 по 1902 годы.

Сокровища королей Ломбока достались голландцам, в том числе 230 килограмм золота, 7000 килограмм серебра и множество ювелирных изделий. Вскоре Бангли и Ганьяр также приняли голландский протекторат, но южные королевства Бали оставались независимыми вплоть до голландского вторжения на остров в 1906 году.


Напишите отзыв о статье "Голландское вторжение в Ломбок и Карангасем"

Отрывок, характеризующий Голландское вторжение в Ломбок и Карангасем

Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.