Голланц, Виктор
| Виктор Голланц | |
 |
Виктор Голланц (англ. Victor Gollancz, 9 апреля 1893, Лондон—8 февраля 1967) — британский общественный деятель, книгоиздатель, публицист-социалист и правозащитник.
Содержание
Биография
Виктор Голланц родился 9 апреля 1893 года в еврейской семье польско-немецкого происхождения, сын ювелира-оптовика, племянник двух известных еврейских богословов — раввина профессора сэра Германа Голланца (англ. Hermann Gollancz)[1] и профессора сэра Израэля Голланца.
После обучения в Нью-Колледже (Оксфорд) стал преподавать в школе. Служил в британской армии во время Первой мировой войны.
С 1917 года — член Комитета Реконструкции (Reconstruction Committee) — организации, планировавшей экономику послевоенной Великобритании, где познакомился с издателем Эрнестом Бенном, который привлёк его к участию в своём бизнесе. Своё собственное издательство Victor Gollancz основал в 1927 году. Голланц начал с издания журналов, затем успешно выпустил ряд книг по искусству, после чего начал издавать художественную литературу (среди его авторов были, в частности, Оруэлл ([www.orwell.ru/library/novels/Animal_Farm/russian/rfpa_mk]) и Янг). Попал в успешную волну, издав много книг по научной фантастике, которая в те годы приобретала всё большую популярность.
Увлёкся социализмом, был знаком с Лениным, однако позднее (особенно после пакта Молотова-Риббентропа) разочаровался в советском социализме и выступил с его критикой с позиций религиозного социализма (Голланц не принимал крещения, но исповедовал синкретическую версию монотеистического иудеохристианства)[2].
Голланц был одним из основателей Клуба левой книги (Left Book Club) — организации дискуссионных групп, которая в конце 1930-х гг. приобрела большое влияние на английское общественное мнение как альтернатива двум традиционным социалистическим партиям (коммунистам и лейбористам). Одним из активных деятелей Клуба был христианский социалист Джон Льюис. Сам Голланц, начинавший как сторонник гильдейского социализма, в 1931 году вступил в Лейбористскую партию, но некоторое время был близок к Коммунистической партии.
Голланц, рьяно боровшийся с гитлеровским нацизмом и антисемитизмом, в 1945 г. выступил в защиту немцев на оккупированных союзниками территориях, потребовав более гуманного обращения с ними, а также с серией памфлетов против депортации немцев с территорий, отошедших к другим государствам. Организовал кампанию по сбору продуктов питания и одежды для жителей Германии и Италии. За эту деятельность получил звание рыцаря в 1965 г.
Избранная библиография
- The Making of Women, Oxford Essays in Feminism (1918)
- Industrial Ideals (1920)
- Is Mr Chamberlain Saving Peace? (1939)
- Betrayal of the Left: an Examination & Refutation of Communist Policy from October 1939 to January 1941: with Suggestions for an Alternative and an Epilogue on Political Morality (1941)
- «Let My People Go». Some Practical Proposals for Dealing with Hitler’s Massacre of the Jews and an Appeal to the British Public (1943)
- Leaving Them to Their Fate: the Ethics of Starvation (1946)
- Our threatened Values (1946)
- In Darkest Germany (1947)
- [library.fes.de/fulltext/sozmit/1947-104-1.htm «Germany Revisited»], London Victor Gollancz LTD, 1947
- Capital Punishment: the Heart of the Matter (1955)
- Devil’s Repertoire: or, Nuclear Bombing and the Life of Man (1959)
- Case of Adolf Eichmann (1961)
- Journey Towards music: a Memoir (1964)
Напишите отзыв о статье "Голланц, Виктор"
Примечания
- ↑ Голланц, Герман // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. — СПб., 1908—1913.
- ↑ [www.krotov.info/libr_min/03_v/vysh/eslavzev_02.htm 404]
Ссылки
- [www.waronwant.org/Our+History+1345.twl War on Want’s history page]
Отрывок, характеризующий Голланц, Виктор
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
