Головня, Александр Антонович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Александр Антонович Головня
Дата рождения

6 декабря 1925(1925-12-06)

Место рождения

станица Старотитаровская, Темрюкский район, Краснодарский край

Дата смерти

2 ноября 1996(1996-11-02) (70 лет)

Место смерти

Днепропетровск, Украина

Род войск

пехота

Годы службы

19441945

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Часть

696-й стрелковый полк 383-й стрелковой дивизии 33-й армии

Командовал

отделением

Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии

Головня Александр Антонович (6 декабря 1925 — 2 ноября 1996) — советский солдат, командир отделения 696-го стрелкового полка 383-й стрелковой дивизии 33-й армии 1-го Белорусского фронта. Герой Советского Союза.





Биография

Родился 6 декабря 1925 года в станице Старотитаровская Темрюкского района Краснодарского края в семье рабочего. Русский. После окончания семилетки в родной станице Александр пошёл работать в колхоз, продолжавший функционировать и после начала войны. В августе 1942 года станицу оккупировали гитлеровцы. В 1943 году она была наводнена резервными вражескими частями, перебрасываемыми из Крыма для обороны «Голубой линии». После освобождения станицы в сентябре 1943 года ещё не достигший 18-летнего возраста Александр Головня как вольнонаёмный поступил на работу заготовщиком дров для походной кухни одного из тыловых подразделений 383-й стрелковой дивизии. Когда дивизия участвовала в форсировании Керченского пролива и завоевании плацдарма на крымском берегу, Головня оставался на Тамани. Только в апреле 1944 года, когда дивизия в составе Отдельной Приморской армии пошла в наступление в ходе Крымской операции, Александр Головня был призван в армию и определён в учебное подразделение. Пока он постигал премудрости боевой жизни, дивизия освободила город Феодосия, многие другие посёлки на южном берегу Крыма и участвовала в боях за Севастополь.

В мае 1944 года, уже после освобождения Севастополя, Головня был зачислен стрелком в состав 4-й стрелковой роты 696-го стрелкового полка 383-й Феодосийской стрелковой дивизии. До сентября 1944 года дивизия дислоцировалась в Крыму, а затем была включена в состав 33-й армии 1-го Белорусского фронта и передислоцировалась в Польшу на Пулавский плацдарм. Весь конец 1944 года Головня участвовал в тактических боях на плацдарме по его расширению, и в ходе них стал младшим сержантом, командиром стрелкового отделения.

В январе 1945 года началась Висло-Одерская операция. Части 383-й стрелковой дивизии, входившие в состав 16-го стрелкового корпуса 33-й армии, 14 января 1945 года перешли в наступление с Пулавского плацдарма южнее польского города Томашув и прорвали оборону противника на 2-километровом участке. Младший сержант Головня, как только поступил сигнал, поднялся в атаку и увлёк своё отделение во вражеские траншеи. Когда бойцы были уже в третьих вражеских окопах, из Шляхетского леса вышли вражеские танки и при поддержке пехоты начали надвигаться на рубеж обороны 636-го стрелкового полка. Во время отражения вражеской контратаки Головня лично уничтожил 10 гитлеровцев, а 4-х вместе с ручным пулемётом захватил в плен. Натиск был отражён, и спустя некоторое время был взят крупный опорный пункт врага город Яцына. За отличие в этих боях младший сержант Головня был награждён орденом Славы 3-й степени.

Развивая наступление, 383-я стрелковая дивизия в начале февраля 1945 года вышла к Одеру. В ночь на 5 февраля она форсировала реку на участке Фогельзанг – Фюрстенберг и захватила плацдарм, в центре которого находилось здание заводской фирмы «И.Г. Фарбениндустри». Ещё при подходе к Одеру получил ранение командир взвода, и младший сержант Головня заменил вышедшего из строя командира. Взяв командование взводом на себя, он первым бросился в воду, несмотря на сильный огонь противника. Проваливаясь под лёд, по пояс в ледяной воде, Головня достиг западного берега и в рукопашной схватке лично уничтожил расчёт с ручным пулемётом. Плацдарм был захвачен, и бойцы закрепились на нём, обеспечив переправу роты.

Гитлеровцы предприняли одну за другой 3 яростные контратаки пехоты с танками. Но все они были отражены, при этом взвод Головни уничтожил до 25 вражеских солдат. Фашистам также не помогли 3 ракеты ФАУ-2, сброшенные на плацдарм и не попавшие в цель. В бою на одерском плацдарме Головня был тяжело ранен и эвакуирован в госпиталь.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм младшему сержанту Головне Александру Антоновичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина (№ 49140) и медали «Золотая Звезда» (№ 6983).

Вышел из госпиталя Головня в середине апреля 1945 года. 16 апреля началась Берлинская операция. В ходе неё Головня участвовал в освобождении восточной части города Франкфурт (ныне Слубице, Польша), а чуть позже – западной его части. Здесь встретил День Победы.

Почти год Головня служил в Германии в 120-й гвардейской стрелковой дивизии в составе Группы советских оккупационных войск в Германии (ГСОВГ). Демобилизовавшись в 1946 году, поехал в город Днепропетровск, где устроился работать мастером цеха на одном из заводов. В 1952 году вступил в КПСС. В 1959 году Александр Антонович Головня окончил Днепропетровский машиностроительный техникум, после чего работал на Южном машиностроительном заводе до выхода на пенсию. Умер 2 ноября 1996 года. Похоронен в Днепропетровске.

Награды

Напишите отзыв о статье "Головня, Александр Антонович"

Ссылки

  •  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=14605 Головня, Александр Антонович]. Сайт «Герои Страны». (Проверено 17 июня 2013)
  • [www.az-libr.ru/index.shtml?Persons&000/Src/0006/c330890b Головня Александр Антонович]. Библиографический словарь. Проверено 15 июня 2013. [www.webcitation.org/6HRO9SXUg Архивировано из первоисточника 17 июня 2013].
  • [www.webcitation.org/68KTsuvQb Наградной лист]. Проверено 15 июня 2013.
  • [www.webcitation.org/68KTtUQU9 Представление к званию Героя СССР]. Проверено 15 июня 2013.
  • [www.erinnerung.dp.ua/g/447-golovnya-aleksandr-antonovich.html Головня Александр Антонович]. Днепропетровский областной благотворительный фонд «Память». Проверено 15 июня 2013. [www.webcitation.org/6HROAiIhr Архивировано из первоисточника 17 июня 2013].

Литература

  • Золотые Звезды Кубани. Краснодар, 1969, т.2. / стр.18.

Отрывок, характеризующий Головня, Александр Антонович

– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.


В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.