Голомбек, Гарри
Поделись знанием:
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
| Гарри Голомбек | |
| Harry Golombek | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Звание: | |
Гарри Голомбек (англ. Harry Golombek; 1 марта 1911, Лондон — 7 января 1995, там же) — английский шахматист; почётный гроссмейстер (1985), международный арбитр (1954). Редактор журнала «Бритиш чесс мэгэзин» (1938—1940). Шахматный обозреватель газеты «Таймс» (с 1945) и «Обсервер» (с 1955). Шахматный литератор; автор свыше 30 книг, в том числе шахматной энциклопедии (1977).
Чемпион Англии (1947, 1949 и 1955). В составе сборной команды страны участник олимпиад (1935—1962).
Лучшие результаты в международных турнирах: Антверпен (1938) — 1-е; Монтевидео (1939) — 2-е (1-е — А. Алехин); Леуварден (1947) и Берн (1948) — 1-е; Бевервейк (1949) — 4-5-е; Венеция (1949) — 4-7-е; Пейнтон (1950) — 1-е; Бад-Пирмонт (1951) — 5-е; Гастингс (1952/1953) — 1-4-е; Богнор-Риджис (1953) — 1-2-е места.
Арбитр матчей на первенство мира (1954—1963), соревнований претендентов, межзональных турниров.
Книги
- Capablanca's 100 best games of chess, L.f 1947;
- Reti's best games of chess, L., 1954;
- A history of chess, L. — N. Y., 1976;
- The encyclopedia of chess, L. — N. Y., 1977.
Напишите отзыв о статье "Голомбек, Гарри"
Литература
- Шахматный словарь / гл. ред. Л. Я. Абрамов; сост. Г. М. Гейлер. — М.: Физкультура и спорт, 1964. — С. 225—226. — 120 000 экз.
- Шахматы : энциклопедический словарь / гл. ред. А. Е. Карпов. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 88. — 624 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-85270-005-3.
- Кин Р. Предвестник английского бума. // «64 — Шахматное обозрение». — 1995. — № 3. — С. 51.
Ссылки
- [www.chessgames.com/perl/chessplayer?pid=21934 Партии Гарри Голомбека] в базе Chessgames.com (англ.)
- [www.365chess.com/players/Harry_Golombek Личная карточка Гарри Голомбека] на сайте 365chess.com
- [www.olimpbase.org/players/6y6omc8f.html Личная карточка Гарри Голомбека] на сайте OlimpBase.org
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Голомбек, Гарри
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
