Голосенко, Игорь Анатольевич

Игорь Анатольевич Голосенко
Дата рождения:	23 апреля 1938(1938-04-23)
Место рождения:	Минеральные Воды, СССР
Дата смерти:	14 декабря 2001(2001-12-14) (63 года)
Место смерти:	Санкт-Петербург, Россия
Страна:	СССР СССР Россия Россия
Направление:	История социологии

И́горь Анато́льевич Голосе́нко — российский социолог, один из первых историков русской социологии в мире. Доктор философских наук, профессор.

Биография

Родился в 1938 году в г. Минеральные Воды в семье офицера.

• С 1941 г. переезд в Москву, где проживал с матерью в семье профессора Ивана Соловьева, старинного знакомого семьи.
• С 1945 г. переезды в Таллин, Калининград, Рига и др.
• С 1951 г. в Ленинграде.
• С 1956 г. после окончания средней школы работа шофером на заводе «Электроаппарат».
• С 1959 г. поступил в Ленинградский государственный университет, философский факультет.
• 1963 г. окончание университета с отличием. Принят ассистентом на кафедру философии Ленинградского института водного транспорта (ЛИВТ),
• 1966 г. в журнале «Новая и новейшая история» опубликована статья «Философия истории Питирима Сорокина» — первая в СССР научная статья о великом социологе, после ругательски-злобной «О значении воинствующего материализма» В. И. Ульянова (Ленина). Был в «списках невыездных» до конца СССР.
• До 2001 г. преподавание философии по совместительству в Ленинградском государственном университете и др. институтах.

С конца 1980-х г. г. ведущих специалист Ленинградского филиала Института социологии АН СССР.

Дипломная работа и кандидатская диссертация посвящены социологии Питирима Сорокина. Впервые проанализированы концепции великого русского ученого в свете мировой социологической традиции.

Занятия историей социологии имели масштабный, многоплановый характер. В лучших традициях русской научной школы, опубликованы сотни фундаментальных работ. Яркий преподаватель и любимец студентов. На его лекции приезжали преподаватели со всего Ленинграда. Среди последних публикаций — работы о методологии историко-социологической науки, теоретическом наследии О. Конта, исторические обзоры исследований маргинальных слоев населения, в том числе статьи о «русском пьянстве», проституции, нищенстве.

Одна из последних публикаций И. А. Голосенко — статья о проблеме бюрократии в дореволюционной России, которая представляет собой часть большой работы по изучению русского чиновничества, которая осталась незавершенной, равно как и издание на русском языке сочинений Н. С. Тимашева.

Благодаря многолетним трудам Игоря Голосенко в Санкт-Петербурге сформировалась влиятельная историко-социологическая школа, его ученики и последователи работают в ведущих научно-исследовательских учреждениях и университетах России и мира.

Один из идейных вдохновителей и организаторов возрождения Русского социологического общества им. М. М. Ковалевского, а также издания «Журнала социологии и социальной антропологии».

Основные даты научной деятельности

• 1963 г. — окончил философский факультет Ленинградского государственного университета.
• 1968 г. — защита кандидатской диссертации — «Критика философско-исторических и социологических концепций Питирима Сорокина».
• 1970—1975 гг. — работа младшим научным сотрудником в ленинградских подразделениях Института философии АН СССР.
• 1976 г. — доцент на кафедре философии Ленинградского института водного транспорта.
• 1982 г. — защита докторской диссертации — «Буржуазная социология в России на рубеже двух веков».
• 1983—1989 гг. — профессор и заведующий кафедрой философии Ленинградского института водного транспорта, педагогическая деятельность в Европейском университете, Гуманитарном институте при Санкт-Петербургском университете и др. вузах.
• 1989—1994 гг. — ведущий научный сотрудник Санкт-Петербургского филиала Института социологии АН СССР.
• 1994—2001 гг. — главный научный сотрудник Санкт-Петербургского филиала Института социологии РАН.

Библиография

Интервью

• [sociologica.hse.ru/data/2011/03/30/1211856551/1_2_7.pdf «Я беру только Россию, и мне с избытком её хватает…» Интервью М. Г. Пугачевой с профессором И. А. Голосенко] // Социологическое обозрение. 2001. Т. 1. № 2.
• [hq.soc.pu.ru/publications/jssa/1998/2/2golint.html Интервью В. В. Козловского с профессором И. А. Голосенко.]

Основные издания трудов

• [docs.google.com/viewer?a=v&q=cache:DPYBaDzibcgJ:ecsocman.hse.ru/data/531/430/1216/philosophyx20ofx20history.doc+%D0%A4%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D1%81%D0%BE%D1%84%D0%B8%D1%8F+%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D0%B8+%D0%9F%D0%B8%D1%82%D0%B8%D1%80%D0%B8%D0%BC%D0%B0+%D0%A1%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%B8%D0%BD%D0%B0+%D0%B3%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D1%81%D0%B5%D0%BD%D0%BA%D0%BE&hl=ru&gl=ru&pid=bl&srcid=ADGEEShGYrdIWo-okaOUhFvq4wov0LdsBuEe7A4YyqEgyUbHw1NdvdylF_clVPxWotQZurqg6K1zLTi9wReYR3BS484A6tT4DQP3P3jiXVRTsnHRGwUiK1Jo0CxiyTCRkvhISxbC1LSi&sig=AHIEtbR55W_JnuKvLaUtmM26VukVmjeyvw Философия истории Питирима Сорокина] // Новая и новейшая история, М., 1966, № 4, апрель, с.85-93.
• [hq.soc.pu.ru/publications/jssa/1998/4/golos.html Питирим Сорокин как историк социологии] // Журнал социологии и социальной антропологии. 1998 том I. №4.
• [www.old.jourssa.ru/2001/2/10aGolosenko.pdf Шедевр социологии русского зарубежья XX века. (Рецензия на книгу: Сорокин П. А. Социальная и культурная динамика. СПб.: Изд-во Русского Христианского гуманитарного Института, 2000)] // Журнал социологии и социальной антропологии. 2001. Т. IV. № 2. С. 190-194.
• История социологии как научная проблема // Социологические исследования. 1976. № 1.
• [www.ecsocman.edu.ru/db/msg/62381.html Социологическая мысль в России: Очерки истории немарксистской социологии последней трети XIX — начала XX века.] — Л.: Наука, 1978. Гл. 1, 7, 8, 11.
• Социология Питирима Сорокина. 1978.
• Реализм и номинализм в истории буржуазной социологии // Социологические исследования, 1979, № 4. Социологическая мысль в России. 1978.
• Универсальное и национальное в немарксистской социологии // Социологические исследования. 1981. № 4.
• Русское пьянство: мифы и реальность // Социологические исследования. 1986. № 3.
• Питирим Сорокин: судьба и труды. Сыктывкар: Истоки, 1991.
• Социология Питирима Сорокина (русский период деятельности). Самара: Социологический центр «Социо», 1992.
• Столыпинская реформа и социология Огюста Конта // Социологический журнал. 1994. № 4.
• Голосенко И. А., Козловский В. В. [hq.soc.pu.ru/publications/books/history_of_russian_sociology/ История русской социологии XIX—XX вв.] М.: Онега, 1995. Гл. 1-4, 6, 7, 9.
• Социологическая литература России второй половины XIX — начала XX в.: Библиографический указатель. М.: Онега, 1995.
• Системный анализ в творчестве П. Сорокина // Социально-политический журнал. 1996. № 1, 2.
• Историко-социологические взгляды Н. Кареева. 1996.
• Нищенство как социальная проблема: Из истории дореволюционной социологии бедности // Социологические исследования. 1996. № 7, 8.
• Российская социология проституции (1861—1917 гг.). СПб.: Институт социологии РАН, 1997.
• Идеи Макса Вебера в России 20-х годов // Макс Вебер, прочитанный сегодня / Под ред. Р. П. Шпаковой. СПб., Издательство СПбГУ, 1997.
• Проблема кризиса общества и культуры в социологии Питирима Сорокина // Российская социология: Историко-социологические очерки. М.: РГГУ, 1997.
• Сочинения зарубежных социологов в русской печати середины XIX-начала XX века. Библиографический указатель.
• [www.old.jourssa.ru/2005/1/3bGolosenko.pdf Начальство. Очерки по истории российской социологии чиновничества конца XIX — начала XX вв.] // Журнал социологии и социальной антропологии. 2005. Том VIII. № 1.
• [www.ecsocman.edu.ru/db/msg/47603.html Книги, статьи.]
• [elibrary.ru/author_items.asp?authorid=105522 Архив статей в Научной электронной библиотеке eLIBRARY.RU]

IN MEMORIAM

• [www.old.jourssa.ru/2003/1/10aFirst_read.pdf Первые чтения по истории Русской социологии. Памяти Игоря Анатольевича Голосенко] // Журнал социологии и социальной антропологии. 2003. Т. 6. № 1.
• Сапов В. В. [sociologica.hse.ru/data/2011/03/30/1211856564/1_2_6.pdf IN MEMORIAM] // Социологическое обозрение. 2001. Т. 1. № 2.
• [ecsocman.hse.ru/data/800/703/1231/016_pamyati_211-213.pdf IN MEMORIAM Памяти Игоря Анатольевича Голосенко// Журнал социологии и социальной антропологии. 2002. Т. 5. № 1. С. 211—213.]
• [www.nir.ru/sj/sj/sj4-01memo.html Некролог.]

Литература

• [www.kominarod.narod.ru/articles/articles13.htm Первый выпуск «Журнала социологии и социальной антропологии» (Переписка Игоря Голосенко с Питиримом Сорокиным).]
• [ecsocman.hse.ru/data/439/010/1220/004-Kozlovskij.pdf Козловский В. В., Браславский Р. Г. От академической истории социологии к историко-социологическому изучению России: Творчество Игоря Голосенко.]
• [www.svoboda.org/content/article/24533947.html Борис Докторов. Социолог Игорь Голосенко.]

Ссылки

• [www.kovalevsky.pu.ru/history/ Русское социологическое общество им. М. М. Ковалевского]
• [www.old.jourssa.ru Журнал социологии и социальной антропологии.]
• [www.si.ras.ru/index.php?pid=31&lid=1 Институт социологии РАН.]
• [www.sorokinfond.ru/ Фонд имени Питирима Сорокина.]

Отрывок, характеризующий Голосенко, Игорь Анатольевич

– Эй, кто там? Войдите, войди! Что новенького? – окликнул их фельдмаршал.
Пока лакей зажигал свечу, Толь рассказывал содержание известий.
– Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью.
– Не может быть сомнения, ваша светлость.
– Позови, позови его сюда!
Кутузов сидел, спустив одну ногу с кровати и навалившись большим животом на другую, согнутую ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, что занимало его.
– Скажи, скажи, дружок, – сказал он Болховитинову своим тихим, старческим голосом, закрывая распахнувшуюся на груди рубашку. – Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А?
Болховитинов подробно доносил сначала все то, что ему было приказано.
– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.
Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.


Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.


Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.