Голосов овраг

Го́лосов овраг (Власов овраг, Голос-овраг) — овраг в Москве, на территории музея-заповедника Коломенское. Название оврага может быть антропонимического происхождения, ср. имя Влас, Власий (вариант — Волос), фамилии Голосов, Власов. Встречается, однако, название Голос-овраг, которое пока не объяснено. Овраг тянется от берега Москвы-реки до современного проспекта Андропова. На берегу оврага стоит церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи. В самом овраге расположены древние камни, которым городская легенда приписывает древнее сакральное значение, хотя достоверные сведения о них не старше середины XX века, — Гусь-камень и Девин (Девичий) камень.

Гусь-камень и Девин (Девичий) камень

В овраге расположено несколько песчаников, один из которых (Девин) сохранил окаменевший рельеф морского дна.

Два особенно известных валуна причудливой формы — «Гусь-камень» и «Девичий камень» (с 1960-1970-х годов; с 1990-х годов также используются названия «мужской» и «женский», ранее использовались также названия «Дикие камни» в 1940-е годы, «Святые камни» в 1950-е годы) — расположены на склоне оврага в 50 метрах один от другого и связаны тропинкой. Камни не обозначены на картах; один из них, пузырчатой формы имеет размер 2х2 метра, другой, с углублениями, 2х1,5 метра, деревья около камней увешаны ленточками — этот обычай, по-видимому, возник также в конце 1990-х годов).

В настоящее время широко распространились слухи о якобы древнем сакральном значение Гусь-камня и Девичего камня, однако в 2004 году группа студентов под руководством А. Л. Топоркова изучала данные камни, и пришла к выводу, что их почитание не имеет древних корней, а сложилось лишь в 1970-е годы.

По мнению М. Гривы, «[д]остоверные сведения о [камнях] восходят ко времени не ранее конца 1940-х — начала 1950-х годов». Наиболее вероятно, что почитание этих камней было привнесено извне — москвичами «из города» или другим пришлым населением — и лишь затем частично воспринято жителями близлежащего села Дьяково.

Почитание камней

Почитание природного объекта в современном мегаполисе уникально и комплекс не является местночтимым: паломники прибывают со всей Москвы и даже из других городов. По наблюдения М. Гривы, почитающие делятся на три группы:

1. «основная группа» приносит к камням свои желания и проблемы: молодые люди хотят «удачно сдать экзамены и поступить в университет» или «выйти замуж за москвича», люди среднего возраста пытаются найти спутника жизни или зачать ребёнка, более старшие ищут излечения от болезней.
2. «эзотерики» считают, что место отличается «особой энергией» и ищут здесь энергетическое поле. Поклонники эзотерических идей и члены сект, включая «Аум Сенрикё» зачастую приходят к камням группами.
3. «неоязычники». Интерес неоязычников к камням связан с именем А. С. Чигрина, который, будучи студентом исторического факультета Московского педагогического института им. В. И. Ленина, с 1985 года также работал экскурсоводом музея-заповедника «Коломенское». В своей курсовой и дипломной работах, «Языческое святилище в Коломенском», Чигрин предложил гипотезу о том, что «священные камни … уходят своими корнями в далекое языческое прошлое» и широко излагал эту теорию во время экскурсий к камням, которые проводил с 1989 года.

Городские легенды, связанные с оврагом

Около 2007 года в прессе появились сюжеты, связанные с Голосовым оврагом и подаваемые то как реальные факты со ссылкой на подтверждающие их архивные документы, то как городские легенды.

С камнями в овраге связана современная легенда о Георгии Победоносце, который якобы бился именно на этом месте со змием (драконом), камни — это останки коня и дракона (или одного из них, наиболее распространён вариант, в котором нижний камень — остатки головы коня, а верхний — его внутренностей). По материалам М. Гривы, легенда начала обретать популярность в 1980-е годы и полностью закрепилась к концу 1990-х.

Голосов овраг в художественной литературе

Несколько персонажей повести Константина Григорьева «Зелёный туман» попадают через Голосов овраг в будущее — и случайно, и намеренно.

См. также

• Исчезновение Норфолкского полка
• Верхний Коломенский пруд
• Нижний Коломенский пруд

Литература

• А. Л. Топорков. [web.archive.org/web/20160405114410/www.ruthenia.ru/folklore/os_06_toporkov1_program.htm Из современной мифологии: камни в Коломенском]. // Весенняя школа - 2007. РГГУ.
• Грива М. Новый культ камней в Коломенском // [religion.wikireading.ru/72560 Религиозные практики в современной России] / Под ред. К. Русселе, А. Агаджаняна. — М.: Новое издательство, 2006. — С. 371—383. — 400 с. — ISBN 5-98379-063-3.

Из Топоркова:

• Грива М.А. Культовые камни в Коломенском // Живая старина. 2007. № 1. С. 26-28.
• Чигрин А.С. Камень, дающий жизнь // Московский журнал. 1991. № 5. С. 36-40.
• Чигрин А.С. «Камни рождающие, камеи плодоносящие» // Коломенское: Материалы и исследования. М., 1993. Вып. 4. С. 50-58.
• Чигрин А.С. Ритуальная символика сил природы, выраженная в камнепочитании // Коломенское: Материалы и исследования. М., 1993. Вып. 4. С. 59-71.

Ссылки

• [www.gazetanv.ru/archive/article/?id=408 Перечень легенд, связанных с оврагом]
• [www.vdvsn.ru/papers/si/2005/03/30/34234/ Коломенское и его легенды]

Отрывок, характеризующий Голосов овраг

– J'ai tout de suite reconnu madame la princesse, [Я тотчас узнала княгиню,] – вставила m lle Бурьен.
– Et moi qui ne me doutais pas!… – восклицала княжна Марья. – Ah! Andre, je ne vous voyais pas. [А я не подозревала!… Ах, Andre, я и не видела тебя.]
Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и сказал ей, что она такая же pleurienicheuse, [плакса,] как всегда была. Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь слезы любовный, теплый и кроткий взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых глаз остановился на лице князя Андрея.
Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на мгновение слетала вниз, притрогивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить Бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon, [вполне серьезный,] но что об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных глазах ее была и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли, независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в Петербурге обратилась к брату:
– И ты решительно едешь на войну, Andre? – сказала oia, вздохнув.
Lise вздрогнула тоже.
– Даже завтра, – отвечал брат.
– II m'abandonne ici,et Du sait pourquoi, quand il aur pu avoir de l'avancement… [Он покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот:
– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал: