Голос Беслана
| Голос Беслана | |
| Лидер: |
Эмма Лазаревна Тагаева (председатель), Элла Лазаревна Кесаева (член совета)[1] |
|---|---|
| Дата основания: | |
| Штаб-квартира: |
Россия, Северная Осетия, Беслан, ул. Коминтерна, д. 100 |
| Идеология: | |
| Сайт: |
[www.golosbeslana.ru/ golosbeslana.com] |
«Голос Беслана» — северо-осетинская общественная организация пострадавших от террористического акта в Беслане.
Содержание
История
Создание и деятельность
Организацию создали представители комитета «Матери Беслана» после его раскола. По мнению членов организации «Голос Беслана» власти не желают расследовать бесланский теракт должным образом.
Видимо, есть люди, которые заинтересованы в том, чтобы правду о Беслане никогда не узнали, но мы будем делать все для того, чтобы выяснить, почему, по чьей вине погибли наши дети и близкие. [www.regnum.ru/news/779424.html] — Элла Кесаева
25 июля 2007 года организация подала иск против российского правительства в ЕСПЧ. В 2011 году иск был объединён с шестью другими, схожими исками, в единую жалобу под общим названием «Тагаева и другие против России». 14 октября 2014 года ЕСПЧ провел открытое судебное заседание по иску, а 2 июля 2015 года — ЕСПЧ принял решение о приемлемости большей части пунктов жалобы.
1 сентября 2016 года активисты "Голоса Беслана" провели акцию в спортзале школы, где в 2004 году произошел теракт в футболках с надписью: "Путин- палач Беслана". За это сотрудники полиции насильно увезли шестерых женщин в отделение местного РОВД , где продержали 6 часов, составляя на них протоколы об административном правонарушении. В 18 часов этих женщин увезли в суд и до 4 часов утра 2 сентября 2016 года судили. Осудили по 20 тысяч рублей штрафа двоим женщинам и остальным по 20 часов обязательных работ.
Обвинения в экстремизме
Обращение ОО «Голос Беслана» к Президенту и Конгрессу США, президентам стран членов европейского союза, Европарламенту, редакциям всех мировых телевизионных компаний, информационных агентств, газетным и журнальным изданиям, освещавшим теракт, совершённый в городе Беслане, всем российским журналистам, работавшим в г. Беслане 1-3 сентября 2004-го года «[www.pravdabeslana.ru/golos301105.htm Всем, кто сочувствует жертвам бесланского теракта!]» решением Правобережного районного суда Республики Северная Осетия — Алания от 15.10.2009 было признано экстремистским материалом и включено в Федеральный список экстремистских материалов.[2]
Структура и финансирование
Начиная с 2008-го года, «Голос Беслана» функционирует как «Всероссийская общественная организация пострадавших от террористических актов „Голос Беслана“». Это позволяет организации обходиться без регистрации[3].
В 2010 и 2011 годах организация получила гранты на общую сумму в 40 тысяч долларов от Национального фонда демократии[4][5].
Литературное творчество
«Голос Беслана» издала книгу «Дорога к правде. Потерпевшие теракта города Беслана и российская судебная система». В книгу вошли хронология 128 судебных процессов активистов организации, подробности судебных процессов, замечания к судебным протоколам, ходатайства потерпевших, заявления, ответы из следственных органов, свидетельские показания потерпевших и фотографии погибших в теракте.
Напишите отзыв о статье "Голос Беслана"
Примечания
- ↑ [regnum.ru/news/polit/566535.html "Голос Беслана" обращается к мировому сообществу и правозащитникам] (2005). Проверено 9 сентября 2015.
- ↑ [www.minjust.ru/nko/fedspisok Федеральный список экстремистских материалов. Пкт. 589]
- ↑ [www.kavkaz-uzel.ru/articles/131848/ "Голос Беслана" меняет название и не будет регистрироваться]
- ↑ [www.ned.org/publications/annual-reports/2010-annual-report/eurasia/russia National Endowment for Democracy: Where we work] (2010). Проверено 26 июня 2015.
- ↑ [www.ned.org/publications/annual-reports/2011-annual-report/eurasia/russia National Endowment for Democracy: Where we work] (2011). Проверено 26 июня 2015.
Ссылки
- [www.golosbeslana.ru/ Официальный сайт «Голоса Беслана»]
Отрывок, характеризующий Голос Беслана
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..
Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
