Голубая точка

Голубая точка. Космическое будущее человечества
Pale Blue Dot: A Vision of the Human Future in Space
Автор:	Карл Саган
Язык оригинала:	английский
Оригинал издан:	1994
Издатель:	Random House
Страниц:	429
ISBN:	0-679-43841-6

Голубая точка: Взгляд на космическое будущее человечества (1994; в русском переводе Голубая точка. Космическое будущее человечества) — документальное произведение Карла Сагана. Это — продолжение книги Космос, вдохновленное знаменитой фотографией Pale Blue Dot, которой Саган дает живое описание. В книге Саган объединят философию о месте человека во Вселенной с описанием современных знаний о Солнечной системе. Также он подробно излагает перспективы будущего человечества.

Содержание

Первая часть книги рассматривает делавшиеся в течение всей истории утверждения о том, что Земля и человеческий вид уникальны. Саган предполагает две причины живучести идеи геоцентрической Вселенной: чувство человеческой гордости за своё существование, и угроза пытки тех, кто с этим не согласен, особенно во времена инквизиции. Тем не менее, он также признает, что научные инструменты, доказывающие обращение Земли вокруг Солнца (до последних столетий) не были достаточно точны для измерения таких эффектов как параллакс, создавая трудность для доказательства астрономами того, что геоцентрическая теория была ложной.

После заявления о том, что мы познали смирение от понимания того, что не являемся центром Вселенной, Саган переходит к рассказу об исследовании Солнечной системы. Он начинает с рассказа о программе Вояджер, в которой участвовал Саган. Он описывает трудности работы при низкой освещенности отдаленных планет, а также механические и компьютерные проблемы с которыми сталкиваются два аппарата с течением времени, и которые не всегда можно распознать и решить дистанционно. Затем Саган рассматривает все основные планеты, так же как и некоторые спутники, включая Титан, Тритон и Миранду, останавливаясь на вопросе о том, возможна ли жизнь на окраинах Солнечной системы.

Саган утверждает, что изучение других планет помогает лучше понять происходящее на Земле и защитить единственную обитаемую планету человечества от экологической катастрофы. Он полагает, что решение NASA прекратить исследование Луны после программы Апполона было недальновидным, несмотря на расходы и снижающуюся популярность программы среди народа Соединенных Штатов. Саган говорит о том, что исследование космоса должно сосредоточиться на способах защиты Земли и расширении местообитания людей за её пределы. Книга была опубликована в тот же самый год, когда комета Шумейкеров — Леви 9 столкнулась с Юпитером, на примере данного события Саган показывает опасность, которая грозит Земле от случайного столкновения с астероидом или кометой, достаточно крупным, чтобы причинить значительный урон. Он утверждает, что обществу нужно следить за крупными внеземными объектами, иначе мы рискуем потерять все. Саган доказывает, что для того чтобы сохранить человеческий вид, нужно колонизировать космос и проводить терраформирование.

В конце книги, жена Сагана, Энн Друян предлагает выбрать читателю одну из сфотографированных планет, показанных в книге в виде точек, и представить, что на этой планете живут обитатели, которые верят, что Вселенная была создана только для них. Она разделяет мнение Сагана, что люди не настолько значительны, как они о себе думают.

Первое издание книги включало обширный список иллюстраций и фотографий, в основном предоставленных NASA. Другие издания ссылались на различные изображения, которые не были включены в книгу.

Издания на русском языке

• Карл Саган. Голубая точка. Космическое будущее человечества = Pale Blue Dot. A Vision of the Human Future in Space. — М.: Альпина нон-фикшн, 2016. — 406 с. — ISBN 978-5-91671-573-6.

См. также

• The Blue Marble

Ссылки

• Sagan Carl. Pale Blue Dot: A Vision of the Human Future in Space. — 1st. — New York: Random House, 1994. — ISBN 0-679-43841-6.

Отрывок, характеризующий Голубая точка

– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.