Голубевы

Голубевы
Описание герба: см. текст
Том и лист Общего гербовника:	XX, 52
Губернии, в РК которых внесён род:	Тульская
Часть родословной книги:	VI
Подданство:
Имения:	см. текст

Эта статья — о дворянском роде. О носителях фамилии см. Голубев.

Дворянский род Голубевых

Род Голубевых утвержден в дворянском достоинстве 19 августа 1841 года.

Голубев Фёдор Иванович

Сын деревенского дьякона из Вологодской губернии.

Супруга — Анна Алексеевна, урождённая Венецкая.

Дети: Александр (1832 г. р.), Фёдор (1834 г. р.), Виктор (1842 г. р.).

Голубев Александр Фёдорович

Александр Фёдорович (1832 г., Нижний Новгород — 1866 г., Сорренто).

Астроном, картограф, путешественник. В 1852 г. окончил Институт инженеров путей сообщения. Участник экспедиции на Иссык-Куль в 1859—1864 гг.

Голубев Фёдор Фёдорович

Сюда перенаправляется запрос «Голубев, Фёдор Фёдорович». На эту тему нужна отдельная статья.

Фёдор Фёдорович (1834—1901 гг.).

Генерал. Во время Русско-Турецкой войны 1877—1878 гг. командовал 6-м гренадерским Таврическим полком, участвовал в сражении при Плевне.

Супруга — Анна Ивановна, урождённая княжна Шаховская (ум. 1921 г.).

Дети: Мария, Ольга, Евгения.

Голубев Виктор Фёдорович

Виктор Фёдорович (1842 г., Нижний Новгород — 24 февраля 1903 г., Рим). Инженер, промышленник, благотворитель, коллекционер, действительный статский советник.

Окончил Институт инженеров путей сообщения. Участвовал в строительстве Московско-Курской, Орловско-Витебской, Балтийской и Уральской Горнозаводской железных дорог.

Совместно с П. И. Губониным в 1873 году стал учредителем «Акционерного общества Брянского рельсопрокатного, железоделательного и механического завода для добывания металлов и минералов, для выплавки чугуна, выделки железа и стали и приготовления из них изделий на продажу» — ныне Брянский машиностроительный завод. Директор акционерного общества «Брянские рельсопрокатные заводы»; председатель правления АО — Тенишев В. Н..

Также им совместно с П. И. Губониным в 1887 году в Екатеринославской губернии основан Александровский (Южно-Российский) металлургический завод Брянского акционерного общества — ныне Днепропетровский металлургический завод им. Г. И. Петровского.

Принимал участие в деятельности государственных учреждений и обществ:

• Общество для содействия русской промышленности и торговли.
• Императорское русское географическое общество.
• Совещательная контора железозаводчиков. Председатель.
• Представитель горнозаводской промышленности в Министерстве земледелия.
• Общество для пособий нуждающимся литераторам и учёным (Литературный фонд).

По его завещанию возведена церковь Покрова Пресвятой Богородицы в Пархомовке (архитектор Покровский В. А., помощник архитектора — Благовещенский П. Д.; художники: Рерих Н. К., Перминов В. Т.; мозаичные работы частной мастерской Фролова В. А.).

Супруга — Анна Петровна, урождённая Лосева (ум. 1930 г.).

Дети: Мария, Лев (1875 г.), Виктор (1878 г.).

Голубев Лев Викторович

Воспитанник Александровского лицея. Председатель попечительного совета Приюта принца Ольденбургского, камергер. Владелец имения Александровка Славяносербского уезда. После отъезда брата за границу на нём лежали все хлопоты по управлению имением и строительству Покровской церкви в Пархомовке. Состоял в переписке с М. К. Тенишевой.

Голубев Виктор Викторович

Сюда перенаправляется запрос «Голубев, Виктор Викторович». На эту тему нужна отдельная статья.

Виктор Викторович (30 января / 12 февраля 1878 г., С.-Петербург — 19 апреля 1945 г., Ханой).

Окончил Гейдельбергский университет в 1904 г.

Учёный-востоковед, исследователь Индокитая. Коллекционер, благотворитель.

Совершил экспедиции в Египет и Судан (1909 г.), в Индию (1910—1911 гг.)

Владелец имения Пархомовка в Киевской губернии, унаследовал его по смерти отца (с 1905 г. имением по его просьбе управлял брат Лев Викторович). Строитель Храма Покрова Пресвятой Богородицы в Пархомовке.

Супруга — Наталья Васильевна, урождённая Кросс (1879—1941? гг.).

Дети: Виктор, Иван (1906—1942 гг.)

Описание герба

В зелёном щите вертикально золотой ключ бородкой вниз. Над ним серебряная шестиконечная звезда. Над щитом дворянский коронованный шлем. Нашлемник — три страусовых пера: среднее зелёное, правое золотое, левое — серебряное. Намет справа зелёный с золотом, слева зелёный с серебром. Герб Голубевых (потомства статского советника Федора Иванова Голубева) внесен в [gerbovnik.ru/arms/3237.html Часть 20 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 52].

Художественное собрание Голубевых

Картины

• Веласкес Д. «Портрет кардинала»
• Маковский К. «Базар в Каире», «Караван в пустыне», «Мавр».
• Боголюбов А. П. «Венеция. Вид на Лугано», «Набережная в Марселе».
• Брюллов К. «Крыльцо венецианского дворца с подъезжающей гондолой».
• Верещагин В. В. «Станция Подволочная», «Вид на реку Чусовую».
• Мурильо. «Мальчик с растрёпанными волосами».
• Гардель. «Старушка в чёрных очках над раскрытой книгой».

Небольшие работы Рубенса П., Васнецова В. М., Репина И. Е., Толстого Ф., Соколова П. П. и других художников.

Имения семейства Голубевых

Пархомовка

• Parkhomivka (Kyiv Oblast) Church.jpg

  Храм Покрова Богородицы. Пархомовка

• Пархомовка храм март2006.JPG
• Пархомовка Вид с хор.JPG
• Parhomovka Vorota mart2006-1.JPG

  Ворота. Вид со двора

Сквирский уезд (ныне Володарский район) Киевской губернии. Управляющий имением Воблиев.

На средства Голубевых построены и содержались:

Церковь Покрова Пресвятой Богородицы с приделом Св. Виктора (освящена в 1907 г.). Дом священника храма.

Школы для девочек и мальчиков (сельскохозяйственная).

Больница с амбулаторией и акушерским отделением.

Читальня. Чайная.

Из письма священника Ящуржинского В. К. Голубеву Л. В. от 9-го января 1905 года: «Дорогой Лев Викторович! Спешу написать Вам несколько слов под свежим впечатлением. Сегодня первый раз играли на присланном Вами граммофоне в Чайной. Граммофон великолепный, пластинки подобраны очень удачно. После краткой беседы с крестьянами в Чайной, — началась игра на граммофоне. Все слушатели, а их была „полная чайная“, были в восторге и просили меня передать Вам большую благодарность».

Имение «Аше»

Дача Голубева — Туапсинский округ Черноморской губернии (ж.д. станция «Лазаревская»).

В совместном владении братьев Л. В. и В. В. Голубевых.

Имение Александровка

Село Александровское Славяносербского уезда Екатеринославской губернии (ныне Луганской области).

Память

• Памятник В. Ф. Голубеву в с. Пархомовка неподалёку от храма Покрова Богородицы (1993 г.)
• Именная стипендия В. Ф. Голубева в Институте путей сообщения
• Станица Голубевская в Семиречье. В память об исследователе Александре Фёдоровиче Голубеве.
• Дом писателей имени В. Ф. Голубева — на Карповке в С.-Петербурге.

Литература

• ЦГИА СПб, ф. 2186. Фонд Голубевых.
• Дело Департамента Герольдии Правительствующего Сената об утверждении герба Голубевых от 12.04.1912 РГИА, [gerbovnik.ru/arms/3237 ф.1343, оп.35, д.6056]
• Голубев В. Ф. Собрание чертежей сооружений земской Орловско-Витебской ж. д. СПб. 1875 г.
• Полевая Марина Ивановна. Дома Голубевых. СПб.: «Алмаз». 1997 г.
• Леонтий Бенуа и его время. Сборник. Сост. Фролов В. А. СПб. 2008 г.

Отрывок, характеризующий Голубевы

– Sire! – сказал он. – Votre Majeste signe dans ce moment la gloire de la nation et le salut de l'Europe! [Государь! Ваше величество подписывает в эту минуту славу народа и спасение Европы!]
Государь наклонением головы отпустил Мишо.


В то время как Россия была до половины завоевана, и жители Москвы бежали в дальние губернии, и ополченье за ополченьем поднималось на защиту отечества, невольно представляется нам, не жившим в то время, что все русские люди от мала до велика были заняты только тем, чтобы жертвовать собою, спасать отечество или плакать над его погибелью. Рассказы, описания того времени все без исключения говорят только о самопожертвовании, любви к отечеству, отчаянье, горе и геройстве русских. В действительности же это так не было. Нам кажется это так только потому, что мы видим из прошедшего один общий исторический интерес того времени и не видим всех тех личных, человеческих интересов, которые были у людей того времени. А между тем в действительности те личные интересы настоящего до такой степени значительнее общих интересов, что из за них никогда не чувствуется (вовсе не заметен даже) интерес общий. Большая часть людей того времени не обращали никакого внимания на общий ход дел, а руководились только личными интересами настоящего. И эти то люди были самыми полезными деятелями того времени.
Те же, которые пытались понять общий ход дел и с самопожертвованием и геройством хотели участвовать в нем, были самые бесполезные члены общества; они видели все навыворот, и все, что они делали для пользы, оказывалось бесполезным вздором, как полки Пьера, Мамонова, грабившие русские деревни, как корпия, щипанная барынями и никогда не доходившая до раненых, и т. п. Даже те, которые, любя поумничать и выразить свои чувства, толковали о настоящем положении России, невольно носили в речах своих отпечаток или притворства и лжи, или бесполезного осуждения и злобы на людей, обвиняемых за то, в чем никто не мог быть виноват. В исторических событиях очевиднее всего запрещение вкушения плода древа познания. Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек, играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он пытается понять его, он поражается бесплодностью.
Значение совершавшегося тогда в России события тем незаметнее было, чем ближе было в нем участие человека. В Петербурге и губернских городах, отдаленных от Москвы, дамы и мужчины в ополченских мундирах оплакивали Россию и столицу и говорили о самопожертвовании и т. п.; но в армии, которая отступала за Москву, почти не говорили и не думали о Москве, и, глядя на ее пожарище, никто не клялся отомстить французам, а думали о следующей трети жалованья, о следующей стоянке, о Матрешке маркитантше и тому подобное…
Николай Ростов без всякой цели самопожертвования, а случайно, так как война застала его на службе, принимал близкое и продолжительное участие в защите отечества и потому без отчаяния и мрачных умозаключений смотрел на то, что совершалось тогда в России. Ежели бы у него спросили, что он думает о теперешнем положении России, он бы сказал, что ему думать нечего, что на то есть Кутузов и другие, а что он слышал, что комплектуются полки, и что, должно быть, драться еще долго будут, и что при теперешних обстоятельствах ему не мудрено года через два получить полк.
По тому, что он так смотрел на дело, он не только без сокрушения о том, что лишается участия в последней борьбе, принял известие о назначении его в командировку за ремонтом для дивизии в Воронеж, но и с величайшим удовольствием, которое он не скрывал и которое весьма хорошо понимали его товарищи.
За несколько дней до Бородинского сражения Николай получил деньги, бумаги и, послав вперед гусар, на почтовых поехал в Воронеж.
Только тот, кто испытал это, то есть пробыл несколько месяцев не переставая в атмосфере военной, боевой жизни, может понять то наслаждение, которое испытывал Николай, когда он выбрался из того района, до которого достигали войска своими фуражировками, подвозами провианта, гошпиталями; когда он, без солдат, фур, грязных следов присутствия лагеря, увидал деревни с мужиками и бабами, помещичьи дома, поля с пасущимся скотом, станционные дома с заснувшими смотрителями. Он почувствовал такую радость, как будто в первый раз все это видел. В особенности то, что долго удивляло и радовало его, – это были женщины, молодые, здоровые, за каждой из которых не было десятка ухаживающих офицеров, и женщины, которые рады и польщены были тем, что проезжий офицер шутит с ними.
В самом веселом расположении духа Николай ночью приехал в Воронеж в гостиницу, заказал себе все то, чего он долго лишен был в армии, и на другой день, чисто начисто выбрившись и надев давно не надеванную парадную форму, поехал являться к начальству.
Начальник ополчения был статский генерал, старый человек, который, видимо, забавлялся своим военным званием и чином. Он сердито (думая, что в этом военное свойство) принял Николая и значительно, как бы имея на то право и как бы обсуживая общий ход дела, одобряя и не одобряя, расспрашивал его. Николай был так весел, что ему только забавно было это.
От начальника ополчения он поехал к губернатору. Губернатор был маленький живой человечек, весьма ласковый и простой. Он указал Николаю на те заводы, в которых он мог достать лошадей, рекомендовал ему барышника в городе и помещика за двадцать верст от города, у которых были лучшие лошади, и обещал всякое содействие.
– Вы графа Ильи Андреевича сын? Моя жена очень дружна была с вашей матушкой. По четвергам у меня собираются; нынче четверг, милости прошу ко мне запросто, – сказал губернатор, отпуская его.
Прямо от губернатора Николай взял перекладную и, посадив с собою вахмистра, поскакал за двадцать верст на завод к помещику. Все в это первое время пребывания его в Воронеже было для Николая весело и легко, и все, как это бывает, когда человек сам хорошо расположен, все ладилось и спорилось.
Помещик, к которому приехал Николай, был старый кавалерист холостяк, лошадиный знаток, охотник, владетель коверной, столетней запеканки, старого венгерского и чудных лошадей.
Николай в два слова купил за шесть тысяч семнадцать жеребцов на подбор (как он говорил) для казового конца своего ремонта. Пообедав и выпив немножко лишнего венгерского, Ростов, расцеловавшись с помещиком, с которым он уже сошелся на «ты», по отвратительной дороге, в самом веселом расположении духа, поскакал назад, беспрестанно погоняя ямщика, с тем чтобы поспеть на вечер к губернатору.
Переодевшись, надушившись и облив голову холодной подои, Николай хотя несколько поздно, но с готовой фразой: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда,] явился к губернатору.
Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.
Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».