Голубев, Валерий Александрович

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Валерий Александрович Голубев
В. А. Голубев знакомится с новым каталогом нефтегазового оборудования
Дата рождения:	14 июня 1952(1952-06-14) (71 год)
Место рождения:	Ленинград, СССР
Гражданство:	Россия

Валерий Александрович Голубев (род. 14 июня 1952 года, Ленинград) — российский политик, заместитель председателя правления ОАО «Газпром» (с ноября 2006 года).

Биография

Родился 14 июня 1952 года в Ленинграде в семье офицера военно-морского флота. До 1961 года жил в Керчи по месту службы отца.

Образование и карьера

После окончания в 1975 году Ленинградского электротехнического института им. В. И. Ульянова (Ленина) работал в ЦНИИ судовой электротехники и автоматики с 1976 по 1979 год.

В 1979 году был призван на службу в органы КГБ СССР.

В 1991 году перешел на работу в Администрацию Санкт-Петербурга. Работал начальником секретариата мэрии, главой Администрации Василеостровского района, председателем комитета по туризму.

Закончил Академию народного хозяйства при Правительстве Российской Федерации в 1996 году, защитил диссертацию в 1997 году и получил ученую степень кандидата экономических наук.

В апреле 2002 года был избран Законодательным собранием Ленинградской области представителем в Совете Федерации Федерального собрания РФ.

В феврале 2003 года назначен генеральным директором ООО «Газкомплектимпэкс» и является членом правления ОАО «Газпром».

В декабре 2005 года на заседании совета директоров ЗАО «Газпромстройинжиниринг» был избран председателем совета директоров компании.

С марта 2005 года — начальник Департамента инвестиций и строительства, генеральный директор ООО «Газкомплектимпэкс», член правления ОАО «Газпром».

С ноября 2006 года — заместитель Председателя Правления ОАО «Газпром».

Достижения

В должности генерального директора ООО «Газкомплектимпэкс» Валерий Голубев наладил отношение с представителями машиностроительного комплекса. Так, по его инициативе в 2005 году была организована конференция «Как стать поставщиком ОАО „Газпром“», которая собрала более 700 руководителей машиностроительных предприятий. Валерий Голубев был инициатором создания Координационного совета потребителей промышленной продукции, заседания которого традиционно проводятся в ООО «Газкомплектимпэкс».

Семья

Женат, имеет двоих детей.

Ссылки

• [web.archive.org/web/20090820043650/old.gazprom.ru/subjects/2536.shtml Биография на сайте ОАО «Газпром»]
• [www.regnum.ru/news/507749.html ИА REGNUM]
• [www.nakanune.ru/news/2005/09/21/proizvoditeli_i_potrebiteli_neftegazovogo Накануне. Ру]

Отрывок, характеризующий Голубев, Валерий Александрович

Вейротер усмехнулся опять тою улыбкой, которая говорила, что ему смешно и странно встречать возражения от русских генералов и доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи императоры.
– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.

Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»