Голубев, Лев Викторович

Лев Ви́кторович Го́лубев (1876 — 10 августа 1942) — председатель попечительного совета Приюта принца Ольденбургского, камергер. Последний владелец усадьбы Александровка, строитель храма Покрова Пресвятой Богородицы в Пархомовке.

Из потомственных дворян Нижегородской губернии. Землевладелец Славяносербского уезда Екатеринославской губернии (более 3000 десятин при селе Александровке). Сын предпринимателя Виктора Федоровича Голубева. Младший брат Виктор (1878—1945) — востоковед.

По окончании Александровского лицея в 1896 году, поступил на службу по Ведомству учреждений императрицы Марии. После отъезда брата за границу управлял его имением в Пархомовке Сквирского уезда Киевской губернии, занимался строительством там храма Покрова Пресвятой Богородицы.

Во время русско-японской войны был уполномоченным от Красного Креста на Дальнем Востоке и имел там собственные отряды. После войны был назначен председателем попечительного совета Приюта принца Петра Георгиевича Ольденбургского. В 1907 году был пожалован в камергеры. В 1909 году объездил всю Манчжурию по поручению Комитета по увековечению памяти павших воинов на Дальнем Востоке. Кроме того, состоял почетным мировым судьей Славяносербского уезда. Дослужился до чина действительного статского советника (1916).

В годы Первой мировой войны был главным уполномоченным Красного Креста на Кавказском фронте.

В эмиграции во Франции. В 1920 году стал членом-учредителем «Русского очага во Франции», затем был членом Совета старшин. Жил в Биаррице. Занимался благотворительностью, жертвовал на нужды Покрово-Александровской церкви.

Умер в 1942 году. Был женат на Александре Степановне Макаровой, дочери адмирала С. О. Макарова. У них был сын Вадим.

Награды

• Орден Святого Владимира 4-й ст.;
• Орден Святой Анны 2-й ст. с мечами;
• знак отличия Красного Креста.

Иностранные:

• болгарский Орден «За гражданские заслуги», командорский крест.

Источники

• Чины Двора, Свиты Их Величеств и потомственное Российской Империи дворянство. — Киев, 1913.
• [www.tez-rus.net/ViewGood26226.html Российское зарубежье во Франции 1919—2000.] Л. Мнухин, М. Авриль, В. Лосская. — Москва, 2008.

Отрывок, характеризующий Голубев, Лев Викторович

Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.
– От генерала фельдмаршала Кутузова? – спросил он. – Надеюсь, хорошие вести? Было столкновение с Мортье? Победа? Пора!
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.


Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.