Голубев, Виктор Максимович

Виктор Максимович Голубев
Дата рождения	4 (17) января 1916(1916-01-17)
Место рождения	Петроград
Дата смерти	17 мая 1945(1945-05-17) (29 лет)
Место смерти	Москва
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Авиация
Годы службы	1936—1945
Звание	майор
Сражения/войны	Великая Отечественная война * Сталинградская битва * Курская битва
Награды и премии

Виктор Максимович Голубев (4 [17] января 1916 — 17 мая 1945) — лётчик-штурмовик, дважды Герой Советского Союза.

Биография

Родился в Петрограде в семье рабочего. Детство и юность прошли в Угличе, окончил среднюю школу. Работал на заводе в Ленинграде. В рядах Красной Армии с 1936 года. В 1939 году окончил авиационное отделение 2-й объединённой пограничной школы в Харькове.

В Великую Отечественную войну с первых её дней в штурмовой авиации. Воевал в составе 285-го штурмового авиаполка 228-й штурмовой авиационной дивизии 16-й воздушной армии.

Командуя звеном штурмовиков «Ил-2», участвовал в боях под Смоленском, Ростовом-на-Дону. В период Сталинградской битвы (с 17 июля 1942 года по 2 февраля 1943 года) лётчики-штурмовики его звена, а затем и эскадрильи проявили образцы героизма и мастерства, уничтожая технику и живую силу гитлеровцев, рвущихся к Волге.

12 августа 1942 года за мужество и отвагу, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 693).

8 февраля 1943 года «за проявленную отвагу в боях с немецко-фашистскими захватчиками, за стойкость, мужество, дисциплину и организованность, за героизм личного состава в разгроме фашистских войск под Сталинградом» 285-й штурмовой авиаполк был преобразован в 58-й гвардейский штурмовой авиационный полк.

В ходе Курской битвы (с 5 июля по 23 августа 1943 года) по всему фронту гремела слава о мастерских ударах по хвалёным немецким «Тиграм», «Пантерам» и «Фердинандам» лётчика-штурмовика Героя Советского Союза штурмана 58-го гвардейского авиаполка гвардии майора В. М. Голубева. В ожесточённых боях на «курском выступе» он многократно водил в бой шестёрку штурмовиков «Ил-2», которой нередко удавалось за один вылет уничтожать десятки танков врага.

24 августа 1943 года за мужество и отвагу, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками гвардии майор Голубев В. М. был удостоен второй медали «Золотая Звезда». Он стал первым дважды Героем 16-й воздушной армии. К этому времени на его боевом счету насчитывалось 257 боевых вылетов, в ходе которых им уничтожено и повреждено 69 танков, 875 автомашин, 10 цистерн с горючим, много другой боевой техники, а также выведена из строя не одна сотня вражеских солдат и офицеров.

С 1943 года гвардии майор Голубев В. М. — слушатель Военно-воздушной академии имени Н. Е. Жуковского. 17 мая 1945 года его жизнь трагически оборвалась при выполнении учебно-тренировочного полёта. Похоронен в Москве, на Новодевичьем кладбище.

Память

Бронзовый бюст дважды Героя Советского Союза Голубева В. М. установлен в Санкт-Петербурге в Московском Парке Победы.

Источники

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1102 Голубев, Виктор Максимович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Голубев, Виктор Максимович

Не успел князь Андрей проводить глазами Пфуля, как в комнату поспешно вошел граф Бенигсен и, кивнув головой Болконскому, не останавливаясь, прошел в кабинет, отдавая какие то приказания своему адъютанту. Государь ехал за ним, и Бенигсен поспешил вперед, чтобы приготовить кое что и успеть встретить государя. Чернышев и князь Андрей вышли на крыльцо. Государь с усталым видом слезал с лошади. Маркиз Паулучи что то говорил государю. Государь, склонив голову налево, с недовольным видом слушал Паулучи, говорившего с особенным жаром. Государь тронулся вперед, видимо, желая окончить разговор, но раскрасневшийся, взволнованный итальянец, забывая приличия, шел за ним, продолжая говорить:
– Quant a celui qui a conseille ce camp, le camp de Drissa, [Что же касается того, кто присоветовал Дрисский лагерь,] – говорил Паулучи, в то время как государь, входя на ступеньки и заметив князя Андрея, вглядывался в незнакомое ему лицо.
– Quant a celui. Sire, – продолжал Паулучи с отчаянностью, как будто не в силах удержаться, – qui a conseille le camp de Drissa, je ne vois pas d'autre alternative que la maison jaune ou le gibet. [Что же касается, государь, до того человека, который присоветовал лагерь при Дрисее, то для него, по моему мнению, есть только два места: желтый дом или виселица.] – Не дослушав и как будто не слыхав слов итальянца, государь, узнав Болконского, милостиво обратился к нему:
– Очень рад тебя видеть, пройди туда, где они собрались, и подожди меня. – Государь прошел в кабинет. За ним прошел князь Петр Михайлович Волконский, барон Штейн, и за ними затворились двери. Князь Андрей, пользуясь разрешением государя, прошел с Паулучи, которого он знал еще в Турции, в гостиную, где собрался совет.
Князь Петр Михайлович Волконский занимал должность как бы начальника штаба государя. Волконский вышел из кабинета и, принеся в гостиную карты и разложив их на столе, передал вопросы, на которые он желал слышать мнение собранных господ. Дело было в том, что в ночь было получено известие (впоследствии оказавшееся ложным) о движении французов в обход Дрисского лагеря.
Первый начал говорить генерал Армфельд, неожиданно, во избежание представившегося затруднения, предложив совершенно новую, ничем (кроме как желанием показать, что он тоже может иметь мнение) не объяснимую позицию в стороне от Петербургской и Московской дорог, на которой, по его мнению, армия должна была, соединившись, ожидать неприятеля. Видно было, что этот план давно был составлен Армфельдом и что он теперь изложил его не столько с целью отвечать на предлагаемые вопросы, на которые план этот не отвечал, сколько с целью воспользоваться случаем высказать его. Это было одно из миллионов предположений, которые так же основательно, как и другие, можно было делать, не имея понятия о том, какой характер примет война. Некоторые оспаривали его мнение, некоторые защищали его. Молодой полковник Толь горячее других оспаривал мнение шведского генерала и во время спора достал из бокового кармана исписанную тетрадь, которую он попросил позволения прочесть. В пространно составленной записке Толь предлагал другой – совершенно противный и плану Армфельда и плану Пфуля – план кампании. Паулучи, возражая Толю, предложил план движения вперед и атаки, которая одна, по его словам, могла вывести нас из неизвестности и западни, как он называл Дрисский лагерь, в которой мы находились. Пфуль во время этих споров и его переводчик Вольцоген (его мост в придворном отношении) молчали. Пфуль только презрительно фыркал и отворачивался, показывая, что он никогда не унизится до возражения против того вздора, который он теперь слышит. Но когда князь Волконский, руководивший прениями, вызвал его на изложение своего мнения, он только сказал:
– Что же меня спрашивать? Генерал Армфельд предложил прекрасную позицию с открытым тылом. Или атаку von diesem italienischen Herrn, sehr schon! [этого итальянского господина, очень хорошо! (нем.) ] Или отступление. Auch gut. [Тоже хорошо (нем.) ] Что ж меня спрашивать? – сказал он. – Ведь вы сами знаете все лучше меня. – Но когда Волконский, нахмурившись, сказал, что он спрашивает его мнение от имени государя, то Пфуль встал и, вдруг одушевившись, начал говорить:
– Все испортили, все спутали, все хотели знать лучше меня, а теперь пришли ко мне: как поправить? Нечего поправлять. Надо исполнять все в точности по основаниям, изложенным мною, – говорил он, стуча костлявыми пальцами по столу. – В чем затруднение? Вздор, Kinder spiel. [детские игрушки (нем.) ] – Он подошел к карте и стал быстро говорить, тыкая сухим пальцем по карте и доказывая, что никакая случайность не может изменить целесообразности Дрисского лагеря, что все предвидено и что ежели неприятель действительно пойдет в обход, то неприятель должен быть неминуемо уничтожен.