Голубиная почта

Эта статья — о способе обычной почтовой связи посредством голубей. О способе военной связи см. Голубиная связь.

Голуби́ная по́чта — один из способов почтовой связи, при котором доставка письменных сообщений производится с помощью почтовых голубей. Наиболее древний из используемых человеком видов воздушной почты.

История

Античность и средневековье

Удивительной способностью голубей возвращаться издалека домой, к родному гнезду, пользовались ещё в глубокой древности. Греки, римляне, египтяне, персы, евреи, а позднее галлы и германцы оставили обильные письменные источники об употреблении голубей для военных, коммерческих и других целей. Греки сообщали в различные города имена победителей на Олимпийских играх с помощью голубей. Особое развитие получила голубиная почта в Египте при Нур ад-Дине (1146—1173); тогда за пару хороших голубей платили по 1000 динариев.

В более поздние эпохи голуби оказали большие услуги в 1572 году при осаде Харлема, в 1574 году — при осаде Лейдена.

XIX век

До изобретения телеграфа (1832) этот метод сообщений пользовался значительной популярностью среди брокеров на рынке ценных бумаг и финансистов. Почтовому голубю приписывают начало колоссального богатства Ротшильдов: известие об исходе сражения при Ватерлоо в 1815 году было получено Натаном Ротшильдом через голубя на двое суток раньше, что дало ему возможность удачно провести кампанию с французскими бумагами и разбогатеть.

В начале XIX века голландское правительство организовало гражданско-военную систему голубиной связи на Яве и Суматре, используя птиц, завезённых из Багдада.

В 1870—1871 годах, во время франко-прусской войны, при осаде Парижа прусскими войсками, 73 голубями из 363 было передано 150 000 официальных и до миллиона частных депеш (микрописем, уменьшенных фотографией). Почта для Парижа готовилась в Туре. Один голубь некоего Деруара шесть раз перелетал из провинции в Париж, завозимый из Парижа на воздушном шаре. В 1870 году в Париже был специально оборудован «голубиный почтамт» — читальный зал, в котором расшифровывались голубеграммы — микрописьма, доставленные голубями в специальных водонепроницаемых капсулах, прикреплённых к оперению или лапке голубя. 4 ноября 1870 года почтовое ведомство издало специальный декрет, статья 1 которого говорила:

Всякий имеет право, живя на территории республики, сноситься с Парижем при помощи голубей управления почт и телеграфов с уплатой 50 сантимов за слово, взимаемых при отправлении и в пределах, указанных в приказе начальника управления.

Для борьбы с голубиной почтой Парижа немцы пытались применять ястребов. Впоследствии благодарные парижане поставили голубю памятник.

После франко-прусской войны почтовых голубей стали разводить для военных целей во многих странах Европы. Почтовые голуби находили как военное, так и гражданское применение. В частности, до изобретения радио (1895) голуби использовались редакциями газет для получения информации о гонках яхт, причем некоторые яхты были оборудованы для этой цели голубятнями. В конце XIX столетия опыты с организацией голубиной почты проводились во многих странах мира, о чём свидетельствуют публикации в прессе того времени:

Опыты в 1895 году по почину Жиффара, в Атлантическом океане доказали, что хорошо дрессированные почтовые голуби могут пролетать расстояние до 800 верст. Капитан Рено, заведующий военной голубиной почтой французской армии, повторил опыты Жиффара. Один голубь, пущенный с расстояния 3000 верст от американского побережья, пролетел эту огромную дистанцию. Путём тщательного подбора и тренировки пернатых вопрос об устройстве голубиных почт для океанских кораблей может быть решен с успехом. Корабль, взяв известное количество французских и американских голубей, может пользоваться теми и другими, смотря по своему местонахождению. «Правительственный вестник», 24 мая 1898 года.

Вопрос о надежности голубиной почты на далёких расстояниях через сушу и море давно решён в утвердительном смысле. Можно безошибочно сказать, что 80 % голубей на расстоянии 150 миль от станции совершат перелёт со скоростью 35—40 миль в час… Голубями теперь пользуются на практике для пересылки важных бумаг. В Германии, Франции, Австрии, Бельгии, Испании, Италии и России голубиные станции для военных целей обставлены очень хорошо. Во Франции, Германии, Италии, России и Испании имеются станции для морских целей, а ныне Великобритания обратила своё внимание на этот прекрасный способ сообщения через море. «Правительственный вестник», 14 октября 1898 года.

На Гавайских островах, ввиду недостаточности пароходных сообщений, в 1897 году была также организована регулярная голубиная почта, с которой пересылались письма и деньги.

Голубиная почта острова Грейт-Барриер

Особое место в истории голубиной почты занимает почтовая служба англ. Great Barrier Island Pigeon-Gram Service («Служба голубеграмм острова Грейт-Барриер»), существовавшая на Новой Зеландии в конце XIX — начале XX веков. Она связывала крупнейший город страны, Окленд, с островами Грейт-Барриер, Маротири и городом Порт-Чарлзом на полуострове Коромандел.

Первое послание было доставлено 29 января 1896 года голубем по кличке Arie'. Каждый голубь переносил до пяти посланий. Рекорд доставки был установлен голубем по кличке Velocity («скорость»), который преодолел расстояние между островом Грейт-Барриер и Оклендом за 50 минут со средней скоростью 125 км/ч.

С 1898 по 1908 год выпускались почтовые марки голубеграммы, которые можно рассматривать в качестве первых в мире знаков воздушной почты. Первая специальная почтовая марка для голубиной почты по линии Окленд — Грейт-Барриер была выпущена тиражом 1800 экземпляров. В 1899 году для связи в этом же направлении появились треугольные марки двух номиналов: синяя — 6 пенсов и красная — 1 шиллинг, а для сообщения с архипелагом Маротири компанией одноимённого синдиката была выпущена собственная почтовая марка.

После прокладки кабеля связи в 1908 году голубиная почта была закрыта.

XX век и современность

Голубиная связь широко применялась в годы Первой и Второй мировых войн.

Во второй половине XX века голубиная почта использовалась газетными репортёрами агентства Рейтер. Птицы доставляли редакции почту быстрее, чем это мог бы сделать автомобиль, застревающий на улицах в часы пик. Успешно использовала голубиную почту в Ялте «Курортная газета». В честь голубиной почты в ФРГ была выпущена почтовая марка в 1963 году. Известны маркированные голубеграммы — как один из видов цельных вещей, которые были выпущены, например, в Чехословакии в 1966 и 1968 годах.

В последнее время голубиная почта организуется, главным образом, в рекламно-агитационных и коммерческих целях или преследует ярко выраженный памятный филателистический характер. Так, в 1996 году почтой Словакии были выпущены голубеграммы, посвящённые летней Олимпиаде в Атланте.

В Новой Зеландии, на родине первой регулярной голубиной почты, ежегодно проводится очень популярное у коллекционеров мероприятие «Stamp week» («Неделя почтовой марки»), которое обычно сопровождается организацией голубиной почты. При этом письма, доставленные почтовыми голубями, часто франкируются специально для этого выпущенными марками с использованием спецштемпелей.

В культуре

• Хорошее описание будней голубиной почты конца XIX — начала XX веков и яркой и трудной судьбы почтового голубя дал канадский и американский писатель-анималист Эрнест Сетон-Томпсон в рассказе «Арно».

• Применению почтовых голубей во Второй мировой войне посвящён англо-американский мультфильм Вэлиант: Пернатый спецназ.

См. также

• Авиапочта (Остаться в живых)
• Воздушная почта
• Голубеграмма
• Голубиная связь
• Голубиная фотосъёмка
• Почтовый голубь
• IP посредством почтовых голубей

Литература

• [www.philately.h14.ru/BS/G.html Большой филателистический словарь] / Под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — 320 с. — ISBN 5-256-00175-2. [См. Голубеграмма, Голубиная почта.]
• Голубиная почта // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. — СПб., 1907—1909.
• Голубиная почта сегодня // Календарь филателиста на 1976 год. — М.: Связь, 1975. — 29 марта — 4 апреля.
• Гросс О., Грыжевский К. [www.fmus.ru/article02/gross.html#a6 IV. В калейдоскопе марок. Авиационные марки] // [www.fmus.ru/article02/gross.html Путешествия в мир марок] / О. Гросс, К. Грыжевский; Пер. с польск. Ю. М. Соколова с сокр. — М.: Прогресс, 1977. — С. 59—62. — 50 000 экз. (Проверено 23 июня 2016) [www.webcitation.org/6cwolVVDc Архивировано] из первоисточника 11 ноября 2015.
• Гросс О., Грыжевский К. [www.fmus.ru/article02/gross.html#a6 IV. В калейдоскопе марок. Марки голубиной почты] // [www.fmus.ru/article02/gross.html Путешествия в мир марок] / О. Гросс, К. Грыжевский; Пер. с польск. Ю. М. Соколова с сокр. — М.: Прогресс, 1977. — С. 59—62. — 50 000 экз. (Проверено 23 июня 2016) [www.webcitation.org/6cwolVVDc Архивировано] из первоисточника 11 ноября 2015.
• Кисин Б. М. [www.ozon.ru/context/detail/id/3223180/ Страна Филателия] / Ред. В. Нездвецкий. — М.: Просвещение, 1969. — 240 с. — 100 000 экз. (Проверено 15 июля 2016) [webcitation.org/6eDwKqKmf Архивировано] из первоисточника 2 января 2016.
• Соркин Е. Б. [www.philately.h14.ru/Sorkin.html#A12 Почта спешит к людям.] — М.: Знание, 1977. — 128 с. [См. Письма несут голуби.]
• [www.philately.h14.ru/FS/G.html Филателистический словарь] / Сост. О. Я. Басин. — М.: Связь, 1968. — 164 с. [См. Голубеграмма, Голубиная почта, «Голубиный почтамт».]
• Яснецкий И. Голуби почтовые // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [books.google.com/books?id=6y8fHQAACAAJ A Priced Catalogue of the Pigeon Post Stamps.] — Verne Collins & Co, 1934. — 15 p. (англ.) (Проверено 11 ноября 2008)

Ссылки

• [www.tepapa.govt.nz/wings/pigeons3.htm «The Great Barrier Island Pigeon-Gram Service»] — статья Сэнди Бартл (Sandy Bartle) на сайте [www.tepapa.govt.nz/wings/default.htm «Wings»] Музея Новой Зеландии [www.tepapa.govt.nz/Tepapa/English/ Te Papa Tongarewa] (Веллингтон) (англ.)

Отрывок, характеризующий Голубиная почта

– Простите…
– Что простить? – спросил князь Андрей.
– Простите меня за то, что я сделала, – чуть слышным, прерывным шепотом проговорила Наташа и чаще стала, чуть дотрогиваясь губами, целовать руку.
– Я люблю тебя больше, лучше, чем прежде, – сказал князь Андрей, поднимая рукой ее лицо так, чтобы он мог глядеть в ее глаза.
Глаза эти, налитые счастливыми слезами, робко, сострадательно и радостно любовно смотрели на него. Худое и бледное лицо Наташи с распухшими губами было более чем некрасиво, оно было страшно. Но князь Андрей не видел этого лица, он видел сияющие глаза, которые были прекрасны. Сзади их послышался говор.
Петр камердинер, теперь совсем очнувшийся от сна, разбудил доктора. Тимохин, не спавший все время от боли в ноге, давно уже видел все, что делалось, и, старательно закрывая простыней свое неодетое тело, ежился на лавке.
– Это что такое? – сказал доктор, приподнявшись с своего ложа. – Извольте идти, сударыня.
В это же время в дверь стучалась девушка, посланная графиней, хватившейся дочери.
Как сомнамбулка, которую разбудили в середине ее сна, Наташа вышла из комнаты и, вернувшись в свою избу, рыдая упала на свою постель.

С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым.
Как ни страшна казалась для графини мысль, что князь Андрей мог (весьма вероятно, по словам доктора) умереть во время дороги на руках ее дочери, она не могла противиться Наташе. Хотя вследствие теперь установившегося сближения между раненым князем Андреем и Наташей приходило в голову, что в случае выздоровления прежние отношения жениха и невесты будут возобновлены, никто, еще менее Наташа и князь Андрей, не говорил об этом: нерешенный, висящий вопрос жизни или смерти не только над Болконским, но над Россией заслонял все другие предположения.


Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.
Подпоясав кафтан и надвинув шапку, Пьер, стараясь не шуметь и не встретить капитана, прошел по коридору и вышел на улицу.
Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.
Он хотя ничего не видел и не слышал вокруг себя, но инстинктом соображал дорогу и не ошибался переулками, выводившими его на Поварскую.
По мере того как Пьер приближался к Поварской, дым становился сильнее и сильнее, становилось даже тепло от огня пожара. Изредка взвивались огненные языка из за крыш домов. Больше народу встречалось на улицах, и народ этот был тревожнее. Но Пьер, хотя и чувствовал, что что то такое необыкновенное творилось вокруг него, не отдавал себе отчета о том, что он подходил к пожару. Проходя по тропинке, шедшей по большому незастроенному месту, примыкавшему одной стороной к Поварской, другой к садам дома князя Грузинского, Пьер вдруг услыхал подле самого себя отчаянный плач женщины. Он остановился, как бы пробудившись от сна, и поднял голову.
В стороне от тропинки, на засохшей пыльной траве, были свалены кучей домашние пожитки: перины, самовар, образа и сундуки. На земле подле сундуков сидела немолодая худая женщина, с длинными высунувшимися верхними зубами, одетая в черный салоп и чепчик. Женщина эта, качаясь и приговаривая что то, надрываясь плакала. Две девочки, от десяти до двенадцати лет, одетые в грязные коротенькие платьица и салопчики, с выражением недоумения на бледных, испуганных лицах, смотрели на мать. Меньшой мальчик, лет семи, в чуйке и в чужом огромном картузе, плакал на руках старухи няньки. Босоногая грязная девка сидела на сундуке и, распустив белесую косу, обдергивала опаленные волосы, принюхиваясь к ним. Муж, невысокий сутуловатый человек в вицмундире, с колесообразными бакенбардочками и гладкими височками, видневшимися из под прямо надетого картуза, с неподвижным лицом раздвигал сундуки, поставленные один на другом, и вытаскивал из под них какие то одеяния.
Женщина почти бросилась к ногам Пьера, когда она увидала его.
– Батюшки родимые, христиане православные, спасите, помогите, голубчик!.. кто нибудь помогите, – выговаривала она сквозь рыдания. – Девочку!.. Дочь!.. Дочь мою меньшую оставили!.. Сгорела! О о оо! для того я тебя леле… О о оо!
– Полно, Марья Николаевна, – тихим голосом обратился муж к жене, очевидно, для того только, чтобы оправдаться пред посторонним человеком. – Должно, сестрица унесла, а то больше где же быть? – прибавил он.
– Истукан! Злодей! – злобно закричала женщина, вдруг прекратив плач. – Сердца в тебе нет, свое детище не жалеешь. Другой бы из огня достал. А это истукан, а не человек, не отец. Вы благородный человек, – скороговоркой, всхлипывая, обратилась женщина к Пьеру. – Загорелось рядом, – бросило к нам. Девка закричала: горит! Бросились собирать. В чем были, в том и выскочили… Вот что захватили… Божье благословенье да приданую постель, а то все пропало. Хвать детей, Катечки нет. О, господи! О о о! – и опять она зарыдала. – Дитятко мое милое, сгорело! сгорело!
– Да где, где же она осталась? – сказал Пьер. По выражению оживившегося лица его женщина поняла, что этот человек мог помочь ей.
– Батюшка! Отец! – закричала она, хватая его за ноги. – Благодетель, хоть сердце мое успокой… Аниска, иди, мерзкая, проводи, – крикнула она на девку, сердито раскрывая рот и этим движением еще больше выказывая свои длинные зубы.
– Проводи, проводи, я… я… сделаю я, – запыхавшимся голосом поспешно сказал Пьер.
Грязная девка вышла из за сундука, прибрала косу и, вздохнув, пошла тупыми босыми ногами вперед по тропинке. Пьер как бы вдруг очнулся к жизни после тяжелого обморока. Он выше поднял голову, глаза его засветились блеском жизни, и он быстрыми шагами пошел за девкой, обогнал ее и вышел на Поварскую. Вся улица была застлана тучей черного дыма. Языки пламени кое где вырывались из этой тучи. Народ большой толпой теснился перед пожаром. В середине улицы стоял французский генерал и говорил что то окружавшим его. Пьер, сопутствуемый девкой, подошел было к тому месту, где стоял генерал; но французские солдаты остановили его.
– On ne passe pas, [Тут не проходят,] – крикнул ему голос.
– Сюда, дяденька! – проговорила девка. – Мы переулком, через Никулиных пройдем.
Пьер повернулся назад и пошел, изредка подпрыгивая, чтобы поспевать за нею. Девка перебежала улицу, повернула налево в переулок и, пройдя три дома, завернула направо в ворота.
– Вот тут сейчас, – сказала девка, и, пробежав двор, она отворила калитку в тесовом заборе и, остановившись, указала Пьеру на небольшой деревянный флигель, горевший светло и жарко. Одна сторона его обрушилась, другая горела, и пламя ярко выбивалось из под отверстий окон и из под крыши.
Когда Пьер вошел в калитку, его обдало жаром, и он невольно остановился.
– Который, который ваш дом? – спросил он.
– О о ох! – завыла девка, указывая на флигель. – Он самый, она самая наша фатера была. Сгорела, сокровище ты мое, Катечка, барышня моя ненаглядная, о ох! – завыла Аниска при виде пожара, почувствовавши необходимость выказать и свои чувства.
Пьер сунулся к флигелю, но жар был так силен, что он невольна описал дугу вокруг флигеля и очутился подле большого дома, который еще горел только с одной стороны с крыши и около которого кишела толпа французов. Пьер сначала не понял, что делали эти французы, таскавшие что то; но, увидав перед собою француза, который бил тупым тесаком мужика, отнимая у него лисью шубу, Пьер понял смутно, что тут грабили, но ему некогда было останавливаться на этой мысли.
Звук треска и гула заваливающихся стен и потолков, свиста и шипенья пламени и оживленных криков народа, вид колеблющихся, то насупливающихся густых черных, то взмывающих светлеющих облаков дыма с блестками искр и где сплошного, сноповидного, красного, где чешуйчато золотого, перебирающегося по стенам пламени, ощущение жара и дыма и быстроты движения произвели на Пьера свое обычное возбуждающее действие пожаров. Действие это было в особенности сильно на Пьера, потому что Пьер вдруг при виде этого пожара почувствовал себя освобожденным от тяготивших его мыслей. Он чувствовал себя молодым, веселым, ловким и решительным. Он обежал флигелек со стороны дома и хотел уже бежать в ту часть его, которая еще стояла, когда над самой головой его послышался крик нескольких голосов и вслед за тем треск и звон чего то тяжелого, упавшего подле него.