Гольдбах, Иоахим
| Иоахим Гольдбах | |
 | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Дата смерти |
29 сентября 2008 (78 лет) |
| Место смерти | |
| Принадлежность | |
| Род войск | |
| Годы службы |
1950—1990 |
| Звание | |
| Командовал |
|
| Награды и премии |
|
| В отставке |
с 30 сентября 1990 года </td></tr> </table>Иоахи́м Го́льдбах (нем. Joachim Goldbach, 8 декабря 1929 года, Коссебауде, окр. Дрезден — 29 сентября 2008 года, Штраусберг) — военный деятель ГДР, в 1986 — 1989 годах начальник по технике и вооружениям ННА, генерал-полковник (1986 год). СодержаниеБиографияИз семьи торгового служащего. После окончания школы в 1945-1949 годах учился и работал по специальности плотника. В это время он вступил в Антифашистский Молодёжный Комитет. С 1946 года он член Союза Свободной Немецкой Молодёжи. Некоторое время работал начальником экономического отдела в пионерском лагере. 27 октября 1949 года Гольдбах вступает в Народную Полицию ГДР (Казарменная Полицейская Дежурная Часть, Гросенхайн (нем. Kasernierte Polizeibereitschaft Großenhain). В 1950 году Гольдбах становится членом СЕПГ. В 1950-1951 годах он проходит курс обучения в танковой офицерской школе Главного управления боевой подготовки, унтер-комиссар. В 1952 году Гольдбах — командир взвода и преподаватель в этой же школе КНП. В 1952-1956 годах был направлен на обучение в Военную Академию в СССР. После возвращения получил звание майора. В 1956 — 1960 годах Гольдбах служит сначала первым заместителем командира, потом начальником штаба и заместителем командира 7-й танковой дивизии в Дрездене Франца Рёса. С 1 ноября 1960 по 31 июля 1964 года он в чине полковника командует этой дивизией. В 1964-1966 годах Гольдбах учится в Военной академии Генерального штаба Вооружённых сил СССР. После своего возвращения в ГДР в качестве дипломированного военного специалиста он с 1 октября 1966 года по 31 августа 1969 года командует 4-й МСД (Эрфурт). 7 октября 1966 года ему присвоено звание генерал-майора. С 1 ноября 1969 года по 14 сентября 1972 года Гольдбах занимал должность первого заместителя командующего 3-го Военного округа (Лейпциг). С 1 октября 1972 года по 15 октября 1979 года он уже сам командует 5-м Военным округом (Нойбранденбург). На этой должности 7 октября 1974 года ему было присвоено звание генерал-лейтенанта. В 1979 году последовал перевод Гольдбаха на работу в министерство национальной обороны. Там он 16 октября 1979 года сменил Хельмута Поппе в должности заместителя министра национальной обороны и начальника тыловых служб. С 1 февраля 1986 года до 18 апреля 1990 года (момента упразднения министерства национальной обороны) Гольдбах — заместитель министра национальной обороны и начальник по технике и вооружениям ННА. 1 марта 1986 года, в 30-ю годовщину образования ННА, Гольдбах получил звание генерал-полковник. В переходном министерстве разоружения и обороны он с 18 апреля 1990 года возглавлял Ведомство по технике, разоружению и конверсии (нем. Amt für Technik, Abrüstung und Konversion). 30 сентября 1990 года Гольдбах был отправлен в отставку. По обвинению в коссвенном участии в убийствах возле Берлинской стены в 1990-х годах против него было возбуждено уголовное дело. 30 мая 1997 года суд земли Берлин приговорил Гольдбаха к 3 годам и 3 месяцам лишения свободы за пособничество в убийствах. 18 марта 2001 года постановлением отделения суда второй инстанции он был освобождён из заключения. Иоахим Гольдбах скончался 29 сентября 2008 года в Штраусберге. Воинские звания
Напишите отзыв о статье "Гольдбах, Иоахим"Литература
Ссылки
|
Отрывок, характеризующий Гольдбах, Иоахим
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
