Гольджи, Камилло

Камилло Гольджи
итал. Camillo Golgi
Дата рождения:	7 июля 1843(1843-07-07)
Место рождения:	Кортено, Ломбардия, Ломбардо-Венецианское королевство
Дата смерти:	21 января 1926(1926-01-21) (82 года)
Место смерти:	Павия, Ломбардия, Италия
Страна:	Италия Италия
Научная сфера:	гистология
Научный руководитель:	Джулио Биззоцеро
Известен как:	исследователь нервной системы
Награды и премии:	Нобелевская премия по физиологии и медицине (1906)

Ками́лло Го́льджи (итал. Camillo Golgi; 7 июля 1843, Кортено — 21 января 1926, Павия) — итальянский врач и учёный, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине в 1906 году, совместно с Сантьяго Рамон-и-Кахалем, «в знак признания их трудов о структуре нервной системы».

Биография

Камилло Гольджи родился 7 июля 1843 года (по некоторым источникам 7 июля 1844 года) на севере Италии, в деревне Кортено (сейчас Кортено-Гольджи), рядом с городом Брешиа. Его отец был врачом, что и определило дальнейшую судьбу будущего нобелевского лауреата.

Медицинское образование Гольджи получил в университете Павии. Среди его преподавателей были такие видные медики XIX века, как Паоло Мантегацца и Джулио Биззоцеро (сам Гольджи позже заявлял, что Биззоцеро очень сильно повлиял на него и его научные исследования). После окончания университета в 1865 году Гольджи продолжил работу в местном госпитале св. Матвея. В это время он в основном занимался неврологией, в том числе расстройствами психики и изучением мозга.

В 1872 году Гольджи был приглашен на пост главного врача в госпиталь хронических болезней в Аббьятеграссо, и, как считается, именно здесь, в уединении, превратив маленькую кухню в лабораторию, он начал изучение нервной системы человека.

Некоторое время Гольджи занимал должность профессора гистологии в университете Павии, затем короткое время пребывал в Сиене, но снова вернулся в Павию, где в 1881 году получил кафедру общей патологии, унаследовав её от своего учителя, Джулио Биззоцеро. Гольджи надолго обосновался в Павии и женился на племяннице Биззоцеро, Донне Лине.

Ещё во время работы в госпитале св. Матвея Гольджи проявлял интерес к изучению малярии. Ему удалось определить три формы паразитов и три вида лихорадки, связанных с этой болезнью. После длительного изучения в 1890 году Гольджи нашёл способ наиболее характерных фаз.

Гольджи был известным преподавателем, чья лаборатория была всегда открыта желающим заниматься наукой. Он никогда не занимался практической медициной, но возглавлял отделение общей патологии в госпитале св. Матвея, где проходили практику молодые доктора. Он также основал и возглавил Институт серотерапии и вакцинации провинции Павия. Гольджи долгое время являлся ректором университета Павии и избирался сенатором Итальянского королевства. В 1905 году он стал иностранным членом-корреспондентом Российской академии наук.

К началу Первой мировой войны Гольджи перешагнул семидесятилетний рубеж, но принял на себя руководство военным госпиталем в Павии, на базе которого создал нейропатологический и механотерапевтический центр для изучения и лечения периферической нервной системы и реабилитации раненых.

Но величайшей работой Гольджи стал революционный метод окрашивания отдельных нервов и клеток, названный «чёрной реакцией». В методе использовался слабый раствор нитрата серебра, с помощью которого удавалось проследить процесс деления клетки. Гольджи считал свои заслуги более чем скромными, хотя на самом деле метод стал настоящим открытием. В течение всей жизни он продолжал работу над процессом, изменяя и совершенствуя технологию.

Высшее признание пришло к Гольджи в 1906 году, когда он был награждён Нобелевской премией за изучение нервной системы, разделив её с Сантьяго Рамон-и-Кахалем. В музее университета Павии есть зал, посвящённый Гольджи, где представлены более восьми десятков дипломов, грамот и других наград, полученных учёным.

В браке с Донной Линой Алетти Гольджи не имел собственных детей, но пара удочерила племянницу Гольджи. 21 января 1926 года в Павии, где прожил всю жизнь, Гольджи скончался.

Объекты, названные в честь учёного

• Аппарат Гольджи
• Сухожильный орган Гольджи — один из типов клеток-рецепторов сухожилий
• Окрашивание по методу Гольджи — техника окрашивания нервной ткани
• Клетка Гольджи в мозжечке
• Нейрон Гольджи I типа — нервные клетки с длинным аксоном
• Нейрон Гольджи II типа — нервные клетки с коротким аксоном или без аксона
• Гольджи - кратер на видимой стороне Луны

Ссылки

• [nobelprize.org/nobel_prizes/medicine/laureates/1906/golgi-bio.html Биография Камилло Гольджи на сайте Нобелевского комитета]  (англ.)
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-50170.ln-ru Профиль Камилло Гольджи] на официальном сайте РАН

Отрывок, характеризующий Гольджи, Камилло

На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.