Машина для гольфа

Машина для гольфа (также машинка для гольфа, гольф-карт от англ. golf cart или гольф-кар от англ. golf car) — маленький автомобиль, предназначенный для перевозки игроков в гольф и их клюшек. Обычно рассчитана на двух пассажиров, реже — на четырёх.

История

Существует мнение, что впервые моторизованное средство транспорта было применено на поле для гольфа американцем из Арканзаса англ. J. K. Wadley, который увидел трёхколесный автомобильчик, используемый в Лос-Анджелесе для подвоза стариков к магазинам. Он купил себе такой же автомобильчик, но обнаружил, что ездить на нём по полю сложно. Первый специализированный автомобиль для гольфа был создан в 1932 году, но не получил распространения. С 1930-х годов и до начала 1950-х такие машины применялись в основном инвалидами, которым трудно было самим ходить по полю.

Уже к середине 1950-х годов машины для гольфа получили широкое распространение. Эти, по большей части электрические, машины изготавливались несколькими производителями, в том числе Сирс и Робак и Victor Adding Machines.

Создателем современного карта считается калифорниец англ. Merle Williams. Используя накопленный во время второй мировой войны опыт разработки автомобилей с электрической тягой, его компания англ. Marketeer Company развернула в 1951 году производство электромобилей для гольфа в Редландсе. англ. EZGO начала производство машин для гольфа в 1954 году, англ. Cushman в 1955, англ. Club Car в 1958, англ. Taylor-Dunn в 1961, Харлей-Дэвидсон в 1963, англ. Yamaha Golf Car в 1979 и англ. CT&T United в 2002.

Первой машиной для гольфа с бензиновым двигателем был англ. The Walker Executive, созданный англ. Max Walker в 1957 году.

Российский АвтоВАЗ в 2001 году начал производство опытной серии электрических автомобилей «Лада Гольф».

Влияние на гольф

Создание машин для гольфа повлияло на спорт в двух аспектах. Во-первых, поля для гольфа пришлось перестроить, чтобы предотрватить разрушение колёсами автомобилей травяного покрова. Многие километры специально проложенных дорог изменили внешний вид и игровые возможности полей. Во-вторых, появление машин драматически снизило потребность в кедди, что отрицательно повлияло как на качество полей (кедди регулярно заполняли выбоины, оставленные клюшками (англ. divots) и выглаживали поверхность бункеров; игроки часто забывали сделать это), так и на популярность спорта (работа кедди привлекала в гольф молодых людей).

Использование за пределами гольфа

Вследствие своей компактности, малого радиуса разворота и простоты управления, машины для гольфа иногда используются как средство транспорта и за пределами полей для гольфа.

Например, город Пичтрее Сити в американском штате Джорджия пересечён многочисленными дорогами для гольф-картов, которые используются большинством населения; там существуют также специальные парковки для гольфовых автомобилей.

Хрупкая экология и небольшие размеры многих населённых островов вызывают необходимость в ограничениях на автомобильный транспорт; машины для гольфа поэтому являются основным средством передвижения на островах Санта-Каталина, Болд-Хед, англ. North Captiva Island, Гамильтон и в Белизе.

Отрывок, характеризующий Машина для гольфа

– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?