Голяков, Михаил Николаевич
| Голяков Михаил Николаевич | ||||
 | ||||
| Дата рождения | ||||
|---|---|---|---|---|
| Место рождения |
город Грязовец, ныне Вологодская область | |||
| Дата смерти | ||||
| Место смерти |
город Вологда | |||
| Принадлежность | ||||
| Род войск | ||||
| Звание |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение Старший сержант | |||
| Сражения/войны | ||||
| Награды и премии |
| |||
Михаил Николаевич Голяков (19 ноября 1910 — 25 июня 1977) — Герой Советского Союза, артиллерист, старший сержант.
Биография
Михаил Николаевич Голяков родился 19 ноября 1910 года в городе Грязовец Вологодской области в семье рабочего. Русский. Образование начальное. Работал шофёром.
В Советскую Армию призван в мае 1942 и направлен в действующую армию.
Наводчик орудия 1118-го стрелкового полка (333-я стрелковая дивизия, 12-я армия, Юго-Западный фронт) старший сержант Голяков отличился 26 сентября 1943 года в боях при форсировании Днепра южнее города Запорожье (Украина). Расчёт орудия поддерживал огнём переправу подразделений полка, а затем сам переправился через реку. Дважды вражеская пехота и танки контратаковали наши позиции на плацдарме, но артиллеристы успешно их отбивали. Свыше 20 солдат противника, 2 орудия и 2 автомашины были уничтожены расчётом. Занимаемый плацдарм был удержан.
Звание Героя Советского Союза присвоено 22 февраля 1944 года.
В конце 1945 демобилизован. Жил в Вологде. Работал слесарем на авторемонтном заводе. Умер 25 июня 1977 года.
Из представления к наградам
- К ордену Красной Звезды
Расчёт старшего сержанта ГОЛЯКОВА в боях за город Запорожье и его подступах действуя в боевых порядках пехоты отразил две танковых атаки противника, подбил один немецкий танк, подавил две пулемётные точки, разбил три ДЗОТа, отразил три контратаки пехоты противника и рассеял до роты пехоты противника. Ходатайствую о награждении старшего сержанта ГОЛЯКОВА орденом «ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА» 2-й степени. Командир 1118 стрелкового полка капитан СТРИЖЕЧЕНКО 28 октября 1943 года
- К званию Герой Советского Союза
26 ноября 1943 года при форсировании реки Днепр и овладении плацдармом на правом берегу, старший сержант Михаил Николаевич ГОЛЯКОВ огнём своего орудия поддерживал переправу пехоты через Днепр, уничтожив при этом 5 пулемётных точек противника и до 20 солдат.
Оказав поддержку переправляющейся пехоте, старший сержант ГОЛЯКОВ не взирая на отсутствие перевозочных средств, спаровав две лодки начал переправу орудия под сильным артиллерийско-миномётным и пулемётным обстрелом противника, и переправившись выкатил орудие силами расчёта, установил орудие на огневой позиции и открыл огонь по противнику прямой наводкой, чем вынудил к отступлению немцев и дал возможность нашей пехоте продвигаться вперёд.
Старший сержант ГОЛЯКОВ огнём своего орудия отразил две контратаки пехоты противника с танками и одну танковую атаку, уничтожив при этом до 20 фрицев, 2 орудия и 2 автомашины противника.
Старший сержант ГОЛЯКОВ своим личным примером заражал расчёт на мужественное сопротивление во время контратак противника и переходу в наступление нашей пехоты, поддерживая её огнём своего орудия, тем самым обеспечил выполнение пехотой боевого приказа командования.
Ходатайствую о награждении старшего сержанта Голякова за умелое использование своего орудия, проявленное при этом мужество и геройство, а также за находчивость при форсировании реки — высшей правительственной наградой: присвоением звания ГЕРОЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА.
Командир 1118 стрелкового полка майор МЯКОТИН. ноября 1943 года
Награды
- Герой Советского Союза с вручением Ордена Ленина и медали Золотая Звезда № 2687 (22.02.1944).
- Орден Красной Звезды (28.10.1943).
- Медали.
Память
- Именем Героя названа средняя школа в Вологде.
Напишите отзыв о статье "Голяков, Михаил Николаевич"
Ссылки
[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1362 Голяков, Михаил Николаевич]. Сайт «Герои Страны».
- [vologda-oblast.ru/persones.asp?lng=RUS&V=4 Вологжане — Герои СССР].
- [podvignaroda.ru/ Наградные листы на сайте «Подвиг народа»].
Отрывок, характеризующий Голяков, Михаил Николаевич
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.
Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
