Гомель

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Город
Гомель
белор. Гомель
Страна
Белоруссия
Статус
город областного подчинения
Область
Гомельская
Район
Координаты
Внутреннее деление
Председатель горисполкома
Первое упоминание
Прежние названия
Гомий
Площадь
135,34[1] км²
Высота НУМ
макс. 144, ср. 135, мин. 115 м
Тип климата
Население
521 452[2] человек (2016)
Плотность
3895 чел./км²
Национальный состав
белорусы — 83,42 %, русские — 10,85 %, украинцы — 3,11 %, другие — 2,62 %[3]
Названия жителей
гомельчане, гомельчанин, гомельчанка
Часовой пояс
Телефонный код
+375 232
Почтовые индексы
246xxx, 247xxx
Автомобильный код
3
Официальный сайт

[www.gorod.gomel.by od.gomel.by]  (рус.)</div>

Реки
День города
2-я суббота сентября

Го́мель (белор. Гомель) — город в Белоруссии, административный центр Гомельской области и Гомельского района, второй по численности населения (521 452 человека на 1 января 2016[2]) город в стране. Расположен на юго-востоке республики на реке Сож в 302 км на юго-восток от Минска, в 534 км на восток от Бреста, в 171 км на юг от Могилёва, в 237 км на запад от Брянска, в 111 км к северу от Чернигова, в 567 км на юго-запад от Москвы.





Содержание

География

Физико-географическое положение

Гомель расположен в северной части Приднепровской низменности. Согласно физико-географическому районированию, большая часть пригородной зоны и сам город в пределах северо-восточной части физико-географического района Гомельское Полесье — составной части подпровинции Белорусского Полесья. С северо-запада к городу близко подходит физико-географический район Чечерская равнина, принадлежащий Предполесской провинции[4].

Геология и тектоника

Гомель располагается в пределах юго-западного склона Воронежской антеклизы — приподнятой тектонической структуры в составе Русской плиты Восточно-Европейской платформы. Кристаллический фундамент залегает на глубине 450—550 метров ниже уровня моря. Платформенный чехол (мощность 600—700 м) сложен отложениями палеозойской (мощность 100—120 м, среднедевонские глины, песчаники, мергели и доломиты), мезозойской (400—420 м, песчано-глинистые образования триаса, глинами, песками и известняками юрского периода, мергельно-меловые и песчано-глинистые отложения мелового периода) и кайнозойской (30—50 м, глауконитово-кварцевые пески палеогена, пески и супеси с гравийно-галечным материалом антропогена) эр[4].

Территория, на которой находится Гомель после формирования кристаллического чехла в архее — раннем протерозое до среднего девона оставалась сушей. В среднем девоне она была затоплена и далее неоднократно осушалась и вновь затапливалась морем. В позднем девоне отмечена вулканическая активность. Четвертичный период характеризовался наступлением на территорию Белоруссии нескольких ледников, из которых до Гомеля дошли льды березинского и днепровского оледенений. В межледниковья (александрийское, шкловское и др.) формировалась долина реки Сож. Талые воды Сожского оледенения (считающегося стадией днепровского) отложили материал, сформировавший обширную песчаную лесистую равнину — Полесье[4].

Полезные ископаемые и рельеф

На территории города Гомеля обнаружены крупные запасы пресных гидрокарбонатных (в толщах кайнозоя и мелового периода) и минерализованных сульфатно-хлоридных натриевых вод (в толщах девона и триаса). Последние добываются и используются в качестве лечебных. На юго-западной окраине Гомеля расположено Осовцовское месторождение песков[4].

Рельеф города в целом равнинный. Он представлен пологоволнистой водно-ледниковой равниной и надпойменной террасой Сожа в правобережной части и низменной аллювиальной равниной и левобережной части. Уклон рельефа с севера на юг (самая высокая отметка 144 м над уровнем моря находится на северной окраине Гомеля; самая низкая 115 м — урез воды реки Сож. Левобережный Новобелицкий район имеет отметки высот в среднем на 10—15 м ниже, чем северная и центральная части. В пойме на левом берегу Сожа расположены многокилометровые пляжи[4].

Климат и внутренние воды

Климат Гомеля умеренно-континентальный. Характерно тёплое лето и мягкая зима, что обусловливается частым приносом тёплых морских воздушных масс с Атлантики господствующим западным переносом. Годовая суммарная радиация составляет 3980 МДж/м² (95,1 ккал/см²), что примерно на 5 % больше, чем в Минске.

Среднегодовая температура воздуха в Гомеле +7,4 °C. Абсолютный минимум января −35.0 °C (31 января 1970), абсолютный максимум +9.6 °C (11 января 2007). Месяц с самой высокой средней температурой — июль 2010 (+24,5 С), месяц с самой низкой средней температурой — февраль 1929 (-17,1 С). За зиму отмечается до 40 оттепельных дней, когда в дневные часы температуры воздуха поднимается выше 0 °C, и около 30 дней со среднесуточной температурой ниже −10 °C. Средняя температура июля +19,9 °C. Абсолютный максимум +38,9 °C (8 августа 2010), абсолютный минимум +6.0 °C (18 июля 1978). За лето отмечается свыше 30 жарких дней со среднесуточной температурой выше +20 °C. Вегетационный период продолжается в среднем 205 дней с 3 апреля по 26 октября (когда температура воздуха свыше +5 °C).

Средняя годовая величина атмосферного давления на уровне станции (125 м над уровнем моря) 1001,5 гПа (751 мм ртутного столба). Годовая амплитуда около 6 гПа (4,5 мм ртутного столба). Максимально высокое давление, наблюдавшееся в Гомеле, 1037 гПа (778 мм ртутного столба, февраль 1972), наиболее низкое — 960 гПа (720 мм ртутного столба, февраль 1946).


Климат Гомель
Показатель Янв. Фев. Март Апр. Май Июнь Июль Авг. Сен. Окт. Нояб. Дек. Год
Абсолютный максимум, °C 9,6 15,8 21,5 29,3 32,5 34,0 37,9 38,9 34,9 27,5 18,0 11,6 38,9
Средний максимум, °C −2 −1,2 4,6 13,2 20,2 23,2 25,2 24,3 18,1 11,3 3,6 −1 11,6
Средняя температура, °C −4,5 −4,3 0,7 8,4 14,8 17,9 19,9 18,7 13,0 7,1 0,9 −3,3 7,4
Средний минимум, °C −6,9 −7,1 −2,8 4,1 9,6 12,9 14,8 13,6 8,7 3,7 −1,4 −5,6 3,6
Абсолютный минимум, °C −35 −35,1 −33,7 −13,6 −2,5 −0,2 6,0 1,2 −3,6 −12 −21,7 −30,8 −35,1
Норма осадков, мм 34 33 33 38 56 80 90 61 58 56 47 40 626
Источник: [pogoda.ru.net/climate/33041.htm Погода и климат]

Зимой преобладают ветры южного направления, летом — западного и северо-западного. Среднегодовая скорость 2,5 м/с, зимой 2,8—2,9 м/с, летом 2,1—2,2 м/с. Сильные ветры, когда скорость увеличивается до 15 м/с, наблюдаются в среднем 1—2 раза в месяц, разрушительные ветры со скоростью выше 25 м/с — 1 раз в 20 лет.

Годовая сумма осадков составляет в среднем 626 мм. Около 70 % осадков выпадает в тёплый период с апреля по октябрь. Среднее за год время выпадения осадков составляет 1200 часов, среднее количество дней с осадками 200, со снежным покровом — 85. Устойчивое залегание снежного покрова с 20 декабря по 15 марта, высота в среднем до 10 см. 62 % годовой суммы осадков выпадает в жидком виде, 28 % — в твёрдом, 10 % — в смешанном. Наибольшее месячное количество осадков — 236 мм (июль 2000 г), наименьшее месячное количество осадков — 2 мм (ноябрь 2014 г).

Относительная влажность в холодный период свыше 80 %. Днём в тёплый период она уменьшается до 50—60 %. В Гомеле в среднем 143 пасмурных и 31 ясных дней в году. Остальные дни полуясные. Среднегодовая продолжительность солнечного сияния — 1855 ч. Среднее количество суток с метелями в год 6, максимальное 54, с туманами 43 и 79, грозами 25 и 54, с градом 2 и 5. За год бывает 5 суток с гололедом и 5 суток с изморозью.

Поверхностные воды представлены реками, озёрами, прудами. Через город протекает судоходная река Сож, одна из крупнейших рек Белоруссии. В черте города в неё впадает река Ипуть. В пригородной зоне Гомеля в Сож впадают реки Уть, Уза и Терюха[5]. В пойме Сожа в пределах городской черты расположено несколько старичных озёр (Любенское, Волотовское и др.). В северной части города многочисленны пруды, образовавшиеся в карьерах по добыче строительного сырья. Они активно используются горожанами как места отдыха. В Гомельском парке находится старейший в Гомеле пруд «Лебединое озеро», сооружённым на месте протекавшего и впадавшего в Сож ручья Гомеюк, от названия которого по одной из версий и произошло название города[4].

Почвы, растительность и животный мир

Естественный почвенный покров Гомеля значительно преобразован. Природные почвы заменены урбозёмами с перемешанными горизонтами, материнскими породами, щебнем, песком и др. В скверах, парках и на клумбах почвенный покров окультурен. Из относительно ненарушенных почв, встречающихся в черте города и его окрестностях, преобладают дёрново-подзолистые местами заболоченные почвы, развивающиеся на водно-ледниковых песчано-пылеватых лёссовидных супесях; встречаются дёрновые и дёрново-карбонатные, аллювиальные и торфяно-болотные почвы[4].

Преобладающими древесными породами в лесных массивах, парках, скверах и улицах являются сосна обыкновенная, ель европейская, дуб черешчатый, клён остролистный, конский каштан обыкновенный, ясень обыкновенный, липа мелколистная, тополь чёрный, белый и дрожащий (осина), рябина обыкновенная, ивы. Интродуцированы такие виды, как дуб красный, ель колючая, ель Энгельмана, лиственница европейская, робиния лжеакация, ель Шренка, пихта бальзамическая и др.; в Центральном парке имеются гинкго, пробковое дерево и другие экзотические виды[4]. Спонтанная городская растительность представлена преимущественно сообществами классов Plantaginetea majoris, Robinietea и Artemisietea vulgaris, пойменные луга относятся к классу Molinio-Arrhenatheretea[6].

В Гомеле и его окрестностях отмечены 66 видов млекопитающих, 188 видов птиц, 6 видов пресмыкающихся, 11 видов земноводных, около 25 видов рыб. По окраинам города нередки ёж европейский, косуля, кабан. В парках и лесопосадках часты белки, зайцы, кроты. Из птиц обычны домовой воробей, галка, ворона, голуби, синицы, в пригородной зоне можно встретить аистов[4].

Экологические проблемы

К основным экологическим проблемам Гомеля следует отнести радиоактивное заражение, загрязнение атмосферы, почв и вод химическими элементами, недостаточное озеленение территории. Экологические проблемы обусловлены, главным образом, положением Гомеля как крупного промышленного центра.

Гомель находится в зоне заражения (по цезию-137) от 1 до 5 ku/км² (зона проживания с периодическим радиационным контролем)[7]. В 20 км к северо-востоку от города начинается зона отселения и отчуждения.

Индекс загрязнения атмосферы в Гомеле является повышенным и составляет 5,0 (третье место в Белоруссии после Могилёва и Гродно). Основными загрязняющими веществами являются формальдегид, фтористый водород, фенол, аммиак, оксид углерода. Главными источниками загрязнения являются автотранспорт, лесная промышленность, производство минеральных удобрений (Гомельский химзавод), теплоэнергетика (ТЭЦ-2, Центральная котельная и др.). Наблюдается рост среднего за год содержания оксида углерода, что объясняется повышением интенсивности автомобильного движения. Средние концентрации других вредных веществ снижаются[8].

Динамика концентрации специфических вредных веществ в атмосферном воздухе города Гомеля, мкг/м³[8]
Год Фенол Аммиак Формальдегид Свинец
1991 4,3 68 9 0,070
1995 2,9 24 8 0,020
2000 1,5 11 6

Наиболее загрязнён атмосферный воздух в западной части города, в зоне влияния Гомельского химзавода, ТЭЦ-2, ЗЛиН, заводов стройматериалов, торгового оборудования и ЖБИ, а также в центре в районе железнодорожного вокзала, где высока транспортная нагрузка. Наименее загрязнены юг правобережной части и Новобелицкий район[8]. Расположение Гомельского химзавода и ТЭЦ-2 на западной окраине города в условиях господствующего западного переноса значительно обостряет проблему загрязнения воздуха. Кроме того, острейшей экологической проблемой является наличие полигона токсичных отходов химзавода, расположенного у городской черты. Накопление фосфогипса (отхода производства фосфатных удобрений) составило к настоящему времени около 15—20 млн тонн. Фосфогипс обладает неприятным запахом, разносится ветром на значительные расстояния, интенсивно загрязняет подземные воды и приводит к деградации прилегающих лесных биогеоценозов[9][10].

Загрязнение вод реки Сож у Гомеля характеризуется как умеренное (ИЗВ = 1,1—1,9). Среднегодовая концентрация азота аммонийного составляет около 5 ПДК, фенолов, железа и цинка — около 2 ПДК, органических веществ, азота нитратного, фосфатов, меди, никеля, нефтепродуктов, СПАВ — не превышает ПДК[8].

Степень озеленения в Гомеле составляет 19,5 %[8], что существенно ниже градостроительных и природоохранных нормативов Белоруссии (40—45 %[11])

Население

Численность населения
Гомеля в 1775—2016 гг., тыс. чел.

1775 5,0
1858 13,7
1880 23,6
1897 36,8
1913 104,5
1925 81,9
1931 109,9
1939 139
1943 менее 15,0
1959 168,270
1965 218,0
1970 272,253
1975 337,0
1979 382,785
1985 465,0
1989 500, 846
1992 517
1999 475
2006 479,9
2008 493,7
2010 484,3
2011 491,8
2012 498,075[12]
2013 505,362[13]
2014 512,314[14]
2015 516,976[15]
2016 521,452[2]

Численность

Население города на 1 января 2016 года составляло 521 452 человека[2], в том числе экономически активного населения 241 072 человека. По сравнению с последней переписью (2009) численность населения увеличилась на сорок тысяч человек, что свидетельствует о постепенном преодолении демографического кризиса и наличии впервые с 1993 года положительного прироста населения. Численность работников, занятых в народном хозяйстве, составляет 191 019 человек, в том числе в промышленности — 69 441 человек[16]. Национальный состав: белорусы — 76,7 % от общей численности, русские — 16,9 %, украинцы — 5,1 %[17]. В общей численности населения 55 % составляют женщины, и 45 % — мужчины. По данным на 1 января 2016 года население Гомельского горсовета, то есть собственно города Гомеля (521 452 человек) и подчинённого ему городского посёлка Костюковка (9 904 человека) в сумме составляло 531 356 человека[2].

После присоединения Гомеля к Российской империи и создания черты оседлости, Гомель постепенно становится одним из центров расселения еврейского населения России. Согласно переписи 1897 года в Гомеле проживало 20 385 евреев (55 % всего населения города)[18]. В 1903 году в Гомеле прошёл еврейский погром. В 1926 году евреи составляли около 35 % населения Гомеля. Массовая эмиграция евреев из Гомеля пришлась на конец 1980-х — начало 1990-х годов, в результате чего еврейское население города в 1999 году по сравнению с 1979 годом сократилось в 6,5 раз, составив 4029 человек.

Религиозный состав

Большинство верующих города — православные. На 2012 год действуют двадцать православных общин[16] (все — Русская православная церковь), две старообрядческие (одна Русская православная старообрядческая церковь, вторая — Древлеправославная церковь), 3 римско-католические (входят в Пинский диоцез), две еврейские общины «Бейт Яаков» и «Ахдут» (синагога «Рош-Пина» по улице Красноармейской, 1а), 1 мусульманская (мечети в Гомеле нет). Также имеются общины нелитургического протестантизма. Гомель является епархиальным центром Гомельской и Жлобинской епархии РПЦ (улица Баумана 16). Здесь расположены Свято-Никольский мужской монастырь (улица Демьяна Бедного, 4) и Гомельский Свято-Тихвинский монастырь (улица Котовского, 36).

Административное деление и планировка

Облик нынешнего центра города стал закладываться во второй половине XVIII века. Основным архитектурным ансамблем, формирующим пространственную композицию центра города является площадь Ленина (бывшая Соборная, Советская). От неё тремя лучами расходятся улица Советская (бывшая Чечерская, Пробойная, Румянцевская, главная улица города), проспект Ленина (бывшая Замковая, Луначарского, Комсомольская) и улица Пролетарская (бывшая Фельдмаршальская). Вместе с проспектом Победы (бывшая 6-я Поперечная, Почтовая) улица Советская и проспект Ленина образуют треугольник, в углах которого располагаются площади Ленина, Привокзальная и Восстания[4] (бывшая Спортивная площадь).

Районы Гомеля

19 июля 1940 года вышел Указ Президиума Верховного Совета Белорусской ССР «Об образовании городских районов в городе Гомеле». Согласно нему Гомель был разделён на три района: Центральный, Железнодорожный и Новобелицкий[19]. В 1948 году они были ликвидированы[20], но через три года, 27 июня 1951 года, восстановлены[21]. Советский район появился в 1973 году[22].

В итоге город делится на 4 района:

Здания Центрального района
Виды Новобелицкого района

Органы власти

Представительным органом власти Гомеля является Гомельский городской Совет депутатов. Он состоит из 40 человек и избирается жителями города по одномандатным округам. Срок полномочий 4 года, полномочия горсовета сохраняются до открытия первого заседания городского Совета нового созыва. Из своего состава горсовет избирает председателя, его заместителей, председателей постоянных комиссий, которые составляют Президиум Гомельского городского Совета депутатов[27]. Председателем Гомельского горсовета является И. А. Бородинчик (с мая 2010 года).

Исполнительным и распорядительным органом на территории Гомеля является Гомельский городской исполнительный комитет. Председатель назначается Президентом и утверждается депутатами горсовета. Члены горисполкома назначаются председателем горисполкома по согласованию с Гомельским областным исполнительным комитетом. С 13 октября 2009 года[28] по 27 августа 2012 года[29] председателем Гомельского горисполкома является Пётр Алексеевич Кириченко.

Исполнительным и распорядительным органом на территории городских районов осуществляется администрациями районов. Их председатели назначаются президентом, заместители — председателем Гомельского горисполкома, а члены председателем администрации.

История

Происхождение названия города

Летописные упоминания города с 1142 г. и по XVI век присутствуют в формах Гомь, Гомье, Гомей, Гомьи, Гомій, Гомін, Гомъ[30]. В первом летописном упоминании 1142 года зафиксирована форма названия Гомий («…и слышавъ оже билися Ольговичи у Переяславля съ стрыемъ его с Вячеславомъ, и братом его Изяславомъ, и поиде на волости ихъ, и взя около Гомия волость ихъ всю»). Современная форма утвердилась только в XVII—XVIII веках[31].

Существует не менее шести версий происхождения названия Гомеля. Одна из самых распространённых — имя ему дал ручей Гомеюк, впадавший в реку Сож у подножия холма, где и было основано когда-то первое поселение[32]. В пользу этой версии говорят многочисленные аналогии в названиях городов Белоруссии: Минск — на Менке, Полоцк — на Полоте, Витебск — на Витьбе.

Некоторые исследователи в корне усматривают древне-славянское слово гом «холм, бугор».[31]

Народная этимология предлагает следующее объяснение. Река Ипуть, впадающая в Сож, прорезает каменистую мель. Шум реки, прорывающейся через камни, слышен и сегодня. Эта мель и перевоз, возможно, дала название городу. Гомей — название порога на Ипути. От него и пошло название городка[33][неавторитетный источник?].

Гомель в период феодальной раздробленности Руси

Гомель (Гомий) возник в конце первого тысячелетия на землях восточно-славянского союза племён радимичей. Его детинец располагался на землях, омываемых водами реки Сож и водами ручья Гомеюк — от название которого предположительно произошло название города. Высокий правый берег Сожа и глубокие овраги с крутыми склонами, его изрезавшие, создали естественное укрепление.

Недолгое время город был центром Гомельского княжества, затем в составе Черниговского княжества. Впервые упоминается в Ипатьевской летописи под 1142 годом как владение черниговских князей. Гомель был ненадолго взят смоленским князем Ростиславом Мстиславичем, однако затем его занял Изяслав Давыдович, после смерти которого в 1161 году он перешёл к черниговскому князю Святославу Ольговичу, затем к его сыну Олегу. Следующим владельцем Гомеля был Игорь Святославич — герой «Слова о полку Игореве». В этот период город был укреплённым пунктом и центром волости.

В XII—XIII веках площадь города составляет не менее 40 га, в нём развиты различные ремёсла, торговыми связями связан с городами южной и северной Руси. По археологическим данным город сильно пострадал во время татаро-монгольского нашествия в 1-й половине XIII века[4][34][35].

Гомель в составе Великого княжества Литовского и Речи Посполитой

В 1335 году Гомельщина была присоединена князем Ольгердом к ВКЛ. В 1335—1406 годах был в составе удела князя Патрикия Наримунтовича и его сыновей, в 1406—1419 городом управляли великокняжеские наместники, в 1419—1435 принадлежал князю Свидригайло, в 1446—1452 князю Василию Ярославичу, в 1452—1483 — можайскому князю Ивану Андреевичу, с 1483—1505 — его сыну Семёну, который перешёл вместе с Гомелем в подданство великому князю Московскому. Во время русско-литовской войны 1500—1503 годов, Литва стремилась вернуть Гомель и другие земли, которые сдались Москве, однако потерпела сокрушительное поражение, потеряв около 1/3 своей площади.

В 1535 году войска ВКЛ во главе с Ю. Радзивиллом, Я. Тарновским и А. Немирой захватили Гомель в итоге сдачи города московским наместником Д. Щепиным-Оболенским. В этом же году Великий князь ВКЛ Сигизмунд Старый основал Гомельское староство[35]. По мирному соглашению 1537 года он вместе с волостью остался литовским владением. В 1535—1565 — центр Гомельского староства, с 1565 — в Речицком повете Минского воеводства.

В 1560 году городу был утверждён герб[35].

В 1569 году Гомель вошёл в состав Речи Посполитой. С этого момента город стал ареной многочисленных набегов и сражений между малороссийскими казаками, русскими войсками и войсками Речи Посполитой. В 1572 году Гомельское староство получил Б. Сапега. В начале 1570-х годов город был взят войсками Ивана Грозного, но в 1576 году отбит отрядом под командованием гетмана Ю. Радзивилла. В 1581 году Гомель вновь подвергся нападению русских войск, а в 1595—1596 — захвачен казаками С. Наливайко[35].

После начала борьбы с православием в Литовском княжестве в Гомеле по приказанию униатского архиепископа Иосафата Кунцевича в 1621 году был закрыт православный Николаевский собор. В 1633 году город был осаждён казаками Булгакова и Ермолина, в 1648 году взят казачьим отрядом Головацкого, в 1649 — отрядом М. Небабы. Впоследствии город выдержал несколько осад в 1651 году, но уже в 1654 году был взят отрядом И. Золотаренко. Он, а затем его сын, держали город до 1667 года и перешли на службу русскому царю Алексею Михайловичу, однако по Андрусовскому перемирию город остался в составе Речи Посполитой, где принадлежал сначала М. К. Радзивиллу, а затем вплоть до вхождения в состав Российской империи — князьям Чарторыйским. Во время Северной войны в Гомеле стояло русское войско под командованием А. Д. Меншикова[35].

В 1670 году Гомель получил Магдебургское право[35].

К середине XVII века город пришёл в упадок. Он подвергся значительным разрушениям, число жителей сильно сократились, многие ремёсла исчезли. Весьма высоки были налоги — к 1770 году с жителей Гомеля ежегодно взималось 20 752 злотых в польскую казну и 3 532 злотых на зимнее содержание войска[35].

В 1730—1772 годы владельцем Гомеля был подканцлер, а затем канцлер литовский Ф. М. Чарторыйский. При его владении городом замок был перестроен в довольно мощную крепость (воздвигнута новая деревянная стена и дубовые башни с бойницами, через ров были переброшены подъёмные мосты).

Гомель в составе Российской империи

В состав Российской империи Гомель вошёл при первом разделе Речи Посполитой в 1772 году, и был конфискован в императорскую казну. В 1775 году императрица Екатерина II подарила Гомель и Гомельское староство в вечное потомственное владение известному русскому полководцу П. А. Румянцеву-Задунайскому «для увеселения». В 1779 году староство включало 82 деревни с 12 665 дворами. Румянцев, не желая присутствия в своём городе уездных чиновников, добился превращения Гомеля в частнособственническое местечко при условии постройки им нового города, где бы разместился уездный центр. В 1796 году создана Белорусская губерния. Город стал уездным городом Рогачёвской провинции. Затем (1802) губернию разделили на две — Витебскую и Могилёвскую. Значительная часть Гомельской области и Гомель были включены в Могилёвскую губернию. При образовании в составе Могилёвской губернии уездов, Гомель вошёл в Белицкий уезд; его администрация временно разместилась в местечке Белица, что в 20 км северо-западнее Гомеля (ныне село Старая Белица Гомельского района). Строительство Румянцевым нового уездного центра Новая Белица осуществлялось в 1777—1786 годах на левом берегу реки Сож в 3 верстах от Гомеля. В 1852 году новый владелец Гомеля князь И. Ф. Паскевич перевёл уездный центр в Гомель с переименованием уезда в Гомельский, объявив Новую Белицу заштатным городом, а затем (1854) она была присоединена к Гомелю в качестве предместья (ныне — Новобелицкий район Гомеля). На основе герба Новой Белицы, высочайше пожалованного ей (1781) был разработан герб Гомеля (1856)[35][36].

Период нахождения Гомеля в составе Российской империи ознаменовался бурным ростом населения, городской инфраструктуры, промышленного потенциала. П. А. Румянцев вместо деревянного замка Чарторыйских в 1785—1793 годах построил каменный дворец, который затем неоднократно достраивался последующими владельцами Гомеля. В 1809—1819 годах по проекту архитектора Джона Кларка (жил и работал в Гомеле в 1800—1826 годах) был возведён Петропавловский собор. 8 ноября 1819 года в Гомеле открыта первая в России ланкастерская школа. Она была построена на центральной улице Гомеля по проекту того же Джона Кларка. Это был целый комплекс зданий (главный корпус и четыре флигеля, бани, амбар, конюшни) с земельными угодьями, образцовой фермой и мастерскими. Это первое учебное заведение подобного типа в Российской империи.

В городе стали проводиться две ежегодные ярмарки — январская (Васильевская) и сентябрьская (Воздвиженская), в 1840-х годах к ним добавилась летняя (Троицкая). В декабре 1796 года после смерти П. А. Румянцева-Задунайского владельцем Гомеля стал его сын Н. П. Румянцев. При нём в Гомеле были открыты первая гимназия (1797), Гостиный двор, стекольный, кафельный, спиртовой заводы, ткацкая и прядильная фабрики, построен постоянный деревянный мост через Сож[35][36]. В 1822 году было закончено строительство костёла. При Н. П. Румянцеве также произошло укрепление старообрядческой общины, построена синагога, аптека и богадельня[35]. В 1793 году на берегу Сожа построена Ильинская церковь, представляющая собой 3 поставленных один на другой сруба. В настоящее время признана памятником деревянного зодчества.

После смерти Н. П. Румянцева (1827) владельцем города стал его брат С. П. Румянцев. При нём были построены Троицкая церковь и здание духовного училища. По причине безденежья С. П. Румянцев заложил Гомель в государственную казну Российской империи (1827) за 401,1 тыс. рублей, а в 1834, не имея возможности погасить долг, продал имение казне. Дворцовую часть города приобрёл у него князь И. Ф. Паскевич-Эриванский, которому Николай I подарил (1838) оставшуюся часть города[35].

При И. Ф. Паскевиче были открыты стекольная мануфактура, сахарный завод (1832), сально-свечной завод (1840), круподёрка (1853), несколько канатно-верёвочных и лесопильных предприятий, церковно-приходское одноклассное училище (в Новой Белице, 1835) народное училище (1841). В середине XIX века на три гомельские ярмарки ежегодно привозилось товара более чем на 1 млн рублей (39 % привоза и 38 % реализации всех товаров Могилёвской губернии). Гомельское имение И. Ф. Паскевича состоял из 8 экономий с 209 662 десятинами земли. Выгодное транспортно-географическое положение способствовало развитию транспортной системы и дальнейшему росту Гомеля, как промышленного центра. В 1850 году через Гомель прошла шоссейная дорога Санкт-Петербург — Одесса и первая в России телеграфная линия Санкт-Петербург — Севастополь, в 1873 — Либаво-Роменская железная дорога, в 1888 — Полесская железная дорога. На 1854 год в городе проживало 10,1 тыс. населения и насчитывалось 1219 зданий. Город сильно пострадал от пожара 1856 года, когда сгорело 540 домов[35][37]. В середине XIX века сложилась планировочная схема города, сохранившаяся до нашего времени, с композиционным центром — дворцом, парком и центральной Соборной площадью с двухъярусным гостиным двором, торговыми рядами, католическим костёлом, ратушей. Две прямолинейные улицы Румянцевская (в настоящее время Советская) и Замковая (в настоящее время проспект Ленина) создавали двухлучевую планировочную систему. Через Сож действовал 175-саженный мост на плотах. На левом берегу находилась насыпная плотина с 9 деревянными мостами (разрушена весенним паводком 1845 года). 25 сентября 1852 года Гомелю дан статус города, он стал центром повета Могилёвской губернии. В 1854 году к нему был присоединён город Новая Белица с 1646 жителями (3 кирпичных, 302 деревянных дома, 2 деревянные церкви, 2 еврейские молитвенные школы, церковно-приходская школа, крупяной завод, спичечный завод, 4 ветряных мельницы). В 1857 году через реку был построен арочный мост.

И. Ф. Паскевич основал вокруг дворца парк, ставший уникальным природным объектом (ныне Гомельский дворцово-парковый ансамбль), театр. После смерти И. Ф. Паскевича в 1856 году имение перешло к его сыну Ф. И. Паскевичу. При нём основаны 3 чугунолитейных предприятия, 2 кирпичных завода, спичечная фабрика «Везувий», начало развиваться газовое освещение улиц (1873) и моститься мостовые (с 1879). Женой Фёдора Ивановича Паскевича Ириной Ивановной в Гомеле учреждён приют для малолетних девочек, общество вспомоществования учащимся (1878), построено здание Гомельской богадельни, мужская классическая гимназия, глазная лечебница. Княгиня способствовала постройке водопровода, содержала другие учреждения образования и здравоохранения[35][38].

В 1903 году внимание всего мира было приковано к Гомелю в связи с проходившим там судебным процессом, который рассматривал дело о гомельском погроме, начавшемся 29 августа 1903 года. Этим процессом живо интересовались не только в России, но и за границей, так как открытые двери заседаний дали возможность печати сделать историю погрома достоянием общества. Для евреев же процесс этот представлял тем более жгучий интерес, что на скамью подсудимых, наряду с насильниками и убийцами, было посажено 36 евреев, защищавших свою жизнь; обвиненные в учинении 29 августа «русского погрома», эти 36 человек вызвали к себе внимание лучших представителей русской адвокатуры: в лице этих 36 евреев на скамью подсудимых было посажено, в общественном мнении, все русское еврейство, которому обвинительным актом было как бы дано предостережение не прибегать к самообороне[39].

К 1913 году Гомель был крупным промышленным центром и насчитывал 104,5 тысячи человек населения. Крупнейшими предприятиями являлись механические мастерские Либаво-Роменской железной дороги и спичечная фабрика «Везувий». Во время Первой мировой войны в Гомеле создано 8 госпиталей и тыловое хозяйство Варшавского военного округа, Гомельский пересыльный пункт, фронтовые мастерские. Работали эвакуированные из других городов предприятия[35].

Виды дореволюционного Гомеля

Советский период

Во время Гражданской войны основными событиями стали оккупация Гомеля германскими войсками (1 марта 1918), учреждение Гомельской директории (17 декабря 1918) и ввод в Гомель войск Украинской Народной Республики, вхождение города в состав Украинской державы и открытие украинского театра, отступление немцев и занятие города войсками Красной армии (14 января 1919). Крупнейшим в Гомеле выступлением против большевиков стало восстание Стрекопытова. Повстанцы захватили стратегические объекты и расстреляли членов советского руководства города. Восставшие были разбиты переброшенными в Гомель частями Красной армии[35][37].

В 1919 году Гомель стал центром созданной Гомельской губернии РСФСР. После окончания военных действий началось восстановление промышленности и транспорта. В июле 1920 года начали работу судоремонтные мастерские (с 1935 года судоремонтный завод). В 1921 году вступила в строй фабрика «Полеспечать» (создана на базе нескольких мелких полиграфических мастерских). В 1922—1924 созданы фабрика «Труд», хлебокомбинат. 29 апреля 1923 года начала работу 1-я очередь городской электростанции. 4 ноября 1928 года открыто движение на железнодорожной линии Новобелица — Прилуки. В 1928 году началось строительство завода «Гомсельмаш», в 1929 году — мясокомбината, в 1930 году — жирокомбината, в 1929—1932 годах построен деревообрабатывающий комбинат. В 1933 году основан речной порт.

В 1926 году на Гомельщине работала комиссия Политбюро ЦК ВКП(б), которая признала белорусский характер населения губернии, хотя и отмечала низкий уровень его самосознания и отрицательные отношения к белорусизации. Согласно ранее принятому решению о присоединении к БССР районов с преимущественно белорусским населением 18.11.1926 Политбюро ЦК ВКП(б) постановило включить Гомельский и Речицкий уезды Гомельской губернии в состав БССР[40][41]. 1 — 2.12.1926 это предложение одобрил объединённый пленум Гомельского губкома и горкома ВКП(б)[41].

В период индустриализации создана фабрика «Коминтерн», паровозо-вагоноремонтный завод, завод «Гомсельмаш», другие предприятия. К 1940 году в городе насчитывалось 264 промышленных предприятия, по объёму продукции Гомель занимал 3-е место в БССР после Минска и Витебска, его удельный вес составлял 16,6 % промышленности БССР. Функционировали учительский и лесотехнический институты, 2 НИИ.

Во время Великой Отечественной войны город был оккупирован Германией 19 августа 1941 года . Развернулось партизанское и подпольное движение. Город был освобождён 26 ноября 1943 года войсками Белорусского фронта под командованием К. Рокоссовского в результате Гомельско-Речицкой операции. Город был разрушен более чем на 80 %, уничтожены почти все промышленные производства.

Не успевшие эвакуироваться евреи Гомеля, составлявшие до войны 29,38 % от общего числа жителей[42], практически полностью были уничтожены в Гомельском гетто.

После войны началось стремительное восстановление города. К 1950 году возобновили свою работу почти все предприятия довоенного времени[35]. В 1970 году Гомель награждён орденом Трудового Красного Знамени.

Большой ущерб городу нанесла авария на Чернобыльской АЭС в 1986 году. Гомель оказался в зоне радиоактивного заражения. Экологическую ситуацию усугубил глубокий экономический кризис, начавшийся в конце 1980-х годов. Это послужило причиной резкого снижения уровня жизни и депопуляции на протяжении 1990-х годов. В 1991 году Гомель стал частью провозгласившей независимость Белоруссии[35].

Застройка советского периода

Распад СССР и создание Республики Беларусь

В первую половину 1990-х годов Гомель, как и вся Белоруссия, был охвачен острым экономическим кризисом, смертность стала превышать рождаемость, объёмы экономического производства резко снизились. С 1996 года началось постепенное возрождение. Построены новые объекты (Пригородный железнодорожный вокзал, Ледовый дворец, три гребных базы, реконструирован Центральный стадион, дворец игровых видов спорта, Дворец водных видов спорта и др.), реконструированы основные достопримечательности, открываются новые троллейбусные линии, установлены памятники Н. П. Румянцеву, Кириллу Туровскому, Янке Купале, построены новые жилые микрорайоны.

В 2011 году Гомель затронули события Революции через социальные сети. Её первый митинг прошёл 8 июня[43]. Уже со следующей акции милиция стала арестовывать митингующих гомельчан. Однако количество митингующих всё равно росло. В Гомеле акция протеста была проведена даже 17 августа (в этот день лидеры Революции через социальные сети объявили о приостановке протестов, и они прошли только в Гомеле и не прекращались в течение перерыва в других городах Белоруссии)[44]. Однако количество митингующих стало падать и уже в октябре в Гомеле прекратились митинги Революции через социальные сети.

В 2016 году Гомель затронули протесты индивидуальных предпринимателей. 18 и 29 января гомельские предприниматели митинговали у местного облисполкома. Каждый раз власти вели с ними переговоры, но их требования так и не были выполнены. Намеченный на 22 февраля митинг не состоялся из-за запрета властей.

Экономика

Промышленность

За 2012 год промышленным комплексом города отгруженo продукции на 22065,0 млрд рублей. По состоянию на начало 2008 года в городе насчитывалось 126 промышленных предприятий, из них 49 (38,9 %) государственной формы собственности, 77 (61,1 %) — негосударственной, в том числе 37 (29,4 %) — акционерные общества, 4 (3,2 %) — иностранная собственность, 10 (7,9 %) — смешанная собственность с иностранным участием, 26 — прочие[45].

Наибольший удельный вес в общем объёме производства продукции формируют[45]:

  • предприятия машиностроения (52) — 51,2 %;
  • предприятия пищевой и перерабатывающей промышленности (17) — 17,8 %;
  • химической промышленности (5) — 13,7 %.
  • по производству стройматериалов (8) — 8,7 %;

Крупные предприятия города: ПО «Гомсельмаш», РУП «Гомельский завод литья и нормалей», РУП «Гомельский завод специального инструмента и технологической оснастки», РУП «Гомельский завод самоходных комбайнов», ЗАО «Гомельский вагоностроительный завод», ОАО «Гомельский завод станочных узлов», ОАО «СтанкоГомель» (бывш. РУП «Гомельский станкостроительный завод им. С. М. Кирова»), ОАО «Гомельский завод измерительных приборов», ОАО "Гомельский литейный завод «Центролит», ОАО «Гомельский авторемонтный завод»[9], ОАО "Гомельское ПО «Кристалл», ОАО «Белгран», ЧПУП «Гомельобои», ПО «Белоруснефть», ОАО «Сейсмотехника», ПО «Гомельстекло», ИЧУПТП «Стеклоград», ИООО «БелСтеклоПром», ОАО «Гомельский радиозавод», РНИУП «Луч», ООО «Веза-Гомель», СОАО «Гомелькабель», РУП "Гомельский завод «Гидропривод», ОАО «Гомельское специальное конструкторское технологическое бюро гидропневмоавтоматики», ЧПУП «Випра», КИПУП «Сож», ПЧУП ООО «БелТИЗ» «Светотехника», ОАО «Электроаппаратура», КУП «Спецкоммунтранс», ДКСУП «Красная гвоздика», ПО «Коралл», ОАО «Ратон», СЭЗ «Гомель-Ратон», СП «Беккер-Систем», ИУПП «Каштан», ИПУП «Алкопак», ИПУП «Мультипак», СКТБ «Металлополимер», СЗАО «Сантэкс», ОАО «Гомельский завод пусковых двигателей им. П. К. Паномаренко», Завод энергооборудования ОАО «Белсельэлектросетьстрой», ОАО «Гомельский мотороремонтный завод», ОАО «Гомельский техноприбор» (входит в ПО Минский электротехнический завод, ОАО «Гомельский завод сантехзаготовок», ЧПУП «Гомельский завод ветеринарных препаратов», ДКПУП «Экопластсервис», КСУП «Семена трав», ЧУП «Гомельский завод торгового оборудования», РУП "Гомельский завод «Торгового машиностроения», ОАО "Гомельский завод «Коммунальник», СП ОАО «Гомельский электротехнический завод», ОАО «Гомельский электромеханический завод», ОАО «Металлоконструкций», ЧУП «Гомельский комбинат нетканых материалов», ЧУП «Радуга», КТЭИ Машиностроитель, ОАО «Конструкторское бюро системного программирования», СООО «Гомельский приборостроительный завод», УП «Гомельское ПМС», ОАО «Гомельторгавтотранс», СП ОАО «Спартак», ОАО «Гомельский мясокомбинат», ОАО «Гомельский жировой комбинат», РУП «Гомельский ликёро-водочный завод», РУПП «Гомельхлебпром», ОАО «Гомельский комбинат хлебопродуктов», ОАО «Гомельский винодельческий завод», ОАО «Молочные продукты», ОАО «Румянцевское», СООО «Ингман мороженое», ОАО «Гомельдрев», ЧПУП «Фанерно-спичечная фабрика», УПП "БелОСТО «Гомельский деревообрабатывающий завод», ОАО "Гомельская мебельная фабрика «Прогресс», ООО «Артем мебель», ООО «Мебельная фабрика К. В. П.», ОАО «Гомельский домостроительный комбинат», ОАО «Гомельжелезобетон», ОАО «Гомельстройматериалы», ОАО «Гомельский химический завод», РУП «Гомельский завод химического мела», ЗАО «Завод химических изделий», ОАО «Гомельхимторг», ОАО «Медпласт», РДТУП «Медтехника», Гомельский филиал РУП «Белорусский протезно-ортопедический восстановительный центр», КПУП «Гомельоблтеплосеть», КПУП «Гомельводоканал», Гомельский филиал РУП «Белтелеком», РПУП «Гомельоблгаз», ЗАО «Гомельлифт», Гомельский филиал РУП «Белпочта», РУП «Гомельэнерго», ТРУП «Гомельское отделение Белорусской железной дороги», ТЭРДУП «Гомельжелдортранс», ОАО «Гомельремстрой», ОАО «Гомельоблстрой», ОАО «Гомельпромстрой», ОАО «Гомельтехмонтаж», КПРСУП «Гомельоблдорстрой», КУП «Гомельский городской дорожный строительный ремонтный трест», ОАО «Дорстроймонтажтрест», ОАО «Строительный трест № 14», ОАО «Строительно-монтажный трест № 27», ОАО «Сельспецмонтаж», ГМАП «Облагропромэнерго», ОАО «Гомельгазстрой», ОАО «Трест Белтрансстрой», ОАО «Гомельтехмонтаж», ОАО «Белэлектромонтаж», ОАО «Гомельпромбурвод», ОАО «Коминтерн», ОАО «8 Марта», ОАО «Труд», ОАО «Татьяна».

Сфера услуг

В структуре платных услуг населению преобладают услуги, оплата которых носит обязательный характер: коммунальные услуги — 24,4 %, услуги пассажирского транспорта — 14,1 %, жилищного хозяйства — 5,6 %[45].

В Гомеле расположено 9 гостиниц (крупнейшие из которых «Турист», «Сож», «Гомель», «Уют» и др.)[46], более 150 ресторанов, кафе, баров и других развлекательных заведений[47].

Внешняя торговля

Объём внешней торговли товарами в январе — феврале 2008 года составил 512,4 млн долларов США, в том числе экспорт — 367,7 млн долларов, импорт — 144,7 млн долларов[45].

Из общего объёма экспорта на долю стран СНГ приходится 38,5 %, в том числе России — 24,7 %, стран вне СНГ — 61,5 %. Импорт из стран СНГ составляет 63,9 % от всего объёма импорта, в том числе из России — 51,8 %, из стран вне СНГ — 36,1 %. Основные торговые партнёры: Российская Федерация — 32,3 % от всего объёма внешней торговли, Нидерланды — 21,8 %, Германия — 17,6 %, Украина — 11,8 %, Литва — 3,4 %, Польша — 2,2 %, Италия — 0,9 %[45].

Транспорт

Общественный транспорт в Гомеле представлен троллейбусами, автобусами, маршрутными такси.

Троллейбус

Троллейбусная сеть Гомеля открыта 20 мая 1962 года и насчитывает 28 маршрутов. Протяжённость уличной сети с транспортными линиями составляет около 74 км, а общая протяжённость троллейбусных путей — 475 км. Подвижной состав представлен машинами АКСМ-201, АКСМ-321 и АКСМ-213.

Автобус

Число автобусных маршрутов более 70 общей протяжённостью около 700 километров, для ряда маршрутов существуют экспресс-варианты. Подвижной состав — в основном автобусы МАЗ-105, МАЗ-215, МАЗ-107 и МАЗ-103, менее представлены МАЗ-104, МАЗ-203, МАЗ-206. На экспресс-маршрутах используются автобусы Радимич-А092. Действует 25 линий маршрутных такси, на линиях работают преимущественно микроавтобусы Ford Transit, ГАЗель, Mercedes-Benz, Peugeot.

Пригородное и междугороднее сообщение

Пригородное и междугороднее автобусное сообщение осуществляется с гомельского автовокзала. Автобусными маршрутами Гомель связан со всеми районными центрами Гомельской области и всеми областными центрами Беларуси (кроме Гродно и Бреста), а также с Черниговом, Киевом, Барановичами, Новополоцком, Солигорском, Москвой, Брянском, Курском, Орлом, Новозыбковом, Климово, Клинцами, Кёльном, Карлсруэ, Николаевом (летом продляется до Коблево), Ригой.

Железнодорожный

Железнодорожными маршрутами дальнего следования Гомель связан со многими городами Белоруссии, России и Украины. Поезда дальнего следования из Гомеля ходят до Минска, Москвы (как через Смоленск, так и через Брянск), Санкт-Петербурга, Гродно, Бреста, Полоцка (через Витебск и Могилёв), Сновска, Чернигова, Адлера, Минеральных Вод, Кисловодска (последние три через Воронеж после конфликта в Донбассе), Киева, Харькова, Херсона, Запорожья. Беспересадочные вагоны следуют до Мурманска, Караганды, Архангельска.

В 1996 году сдан в эксплуатацию пригородный вокзал, расположенный рядом с вокзалом дальнего следования. Пригородное железнодорожное сообщение осуществляется в пределах Гомельской области. Конечными станциями поездов пригородного сообщения (региональных линий) являются Добруш, Круговец, о.п. Куток, о.п. Кравцовка, Речица, Калинковичи, Василевичи, Жлобин.

Гомельская электричка

Электрификация участка Жлобин-Гомель началась в апреле 2013 года. В строительно-монтажных работах принимали участие более 15 организаций строительного комплекса Белоруссии, а монтаж контактной сети осуществляли три специализированные организации. Всего в работах было задействовано около 250 человек и двадцать единиц строительно-монтажной техники.

Эксплуатационная длина контактной подвески составила 172 км, развернутая — 298 км. Были также электрифицированы пути станции Гомель — крупнейшей на Белорусской железной дороге.

Вводимые в эксплуатацию устройства электрификации позволяют организовать движение всех видов электроподвижного состава на участке Минск-Гомель с допустимыми скоростями движения до 160 км/ч.

2 мая 2016 началось тестовая эксплуатация электрифицированного участка Гомель — Жлобин[48] на электротяге.

3 июня 2016 года Белорусская железная дорога открыла регулярное движение поездов на электровозной тяге по направлению Гомель—Минск—Гомель.[49] На участке будет эксплуатироваться семивагонный электропоезд межрегиональных линий ЭПм.

Детская железная дорога

С 1936 года до 1941 года в Гомеле действовала первая в БССР детская железная дорога. Была разрушена в ходе Великой Отечественной войны[50].

Воздушный

Международный аэропорт «Гомель» в советское время ежедневно обслуживал сотни пассажиров, рейсы осуществлялись в разные концы СССР. С мая 2002 года по 21 февраля 2011 года осуществлялись регулярные рейсы до Минска и Калининграда (ежедневно, самолётом Ан-24). В 2005 и 2007 году открывалось сообщение по маршруту Гомель — Москва — Гомель, однако спустя несколько месяцев оно было отменено из-за низкого пассажиропотока. Также в 2007 году латышской авиакомпанией «Air Baltic» выполнялись рейсы по маршруту Рига — Гомель — Рига. 14 января 2008 года и этот рейс был отменён. Компания «Гомельавиа» на протяжении многих лет осуществляла регулярные, чартерные и грузовые авиарейсы. Весной 2011 года авиакомпания была ликвидирована из-за многочисленных долгов, однако аэропорт по-прежнему функционирует и по сей день. На данный момент авиакомпания «Белавиа» осуществляет регулярные рейсы Калининград-Гомель-Калининград, а также чартерные рейсы из Гомеля и обратно в Ноябрьск, Нягань, Ханты-Мансийск, Ганновер и некоторые города Италии.

Спортивные сооружения

Образование и наука

В Гомеле насчитывается 7 вузов. В год обучаются около 35 тысяч студентов, из них 3 тысячи в год получают высшее образование. Ведущим высшим учебным заведением Гомеля является Гомельский государственный университет им. Франциска Скорины. Создан в 1969 году на основе Гомельского педагогического института им. В. П. Чкалова, готовит научные, производственные и педагогические кадры по 25 специальностям и 56 специализациям (2006) самых различных областей деятельности. Созданный в 1953 году Белорусский государственный университет транспорта (ранее — Белорусский институт инженеров железнодорожного транспорта) является единственным вузом подобного рода в Белоруссии.

В 1980 году на основе филиала Московского кооперативного института открыт Гомельский кооперативный институт (сейчас Белорусский торгово-экономический университет потребительской кооперации). В 1981 году на основе Гомельского филиала Белорусского политехнического института создан Гомельский политехнический институт (сейчас Гомельский государственный технический университет им. П. О. Сухого[51].

Чернобыльская катастрофа обусловила открытие в 1990 году Гомельского медицинского института (ныне Гомельский государственный медицинский университет). После получения независимости Белоруссии в Гомеле были открыты Гомельский филиал Международного института трудовых и социальных отношений (1993) и Гомельский инженерный институт МЧС Республики Беларусь (2003).

В Гомеле работают 77 общеобразовательных школ, 1 городской лицей, 1 областной лицей, 18 профессионально-технических училищ, 6 колледжей, 7 техникумов, Белорусско-славянская гимназия им. И. Мележа, Ирининская гимназия.

В Гомеле расположено 5 НИИ (3 из них связаны с радиационной тематикой): институты леса, механики металлополимерных систем, радиологии, радиобиологии, радиационной медицины и экологии человека[51].

Здравоохранение

В Гомеле расположен ряд специализированных больниц, часть из которых компактно расположена в отдельном микрорайоне «Медгородок». В медгородке находятся кардиологический диспансер, онкологический диспансер, кожно-венерологический диспансер, отделенческая больница на ст. Гомель, Гомельский центр микрохирургии глаза, городская клиническая больница № 2 и др. Также в городе расположена гомельская областная клиническая больница (Гокб). Многопрофильная больница, включающая терапевтическое, кардиологическое, хирургические отделения, роддом и др. В составе Гокб также единственное в гомельской области государственное отделение пластической хирургии. Психиатрическая, городская больница номер 4 (г. п. Костюковка), туберкулёзная, инфекционная больницы, областная детская больница, больница скорой медицинской помощи, госпиталь ветеранов Великой Отечественной войны, ряд городских клинических больниц, а также Республиканский научно-практический центр радиационной медицины и экологии человека[52].

Сеть поликлиник включает в себя 16 городских поликлиник, 7 детских поликлиник, 7 стоматологических поликлиник и офтальмологическую поликлинику[52].

Культура

Действуют 4 творческих союза, 3 театра (Областной драмтеатр, театр кукол, Гомельский городской Молодежный театр), 3 кинотеатра, филармония, цирк, 3 выставочных зала, филиал Ветковского музея старообрядчества и белорусских традиций имени Ф. Г. Шклярова (до декабря 2012 года Ветковский государственный музей народного творчества)[53], ряд других музеев, памятник архитектуры XVIII—XIX в. дворцово-парковый ансамбль Румянцевых — Паскевичей, колледж искусств, картинная галерея, художественное училище, городские симфонический и духовой оркестры, 7 детских музыкальных школ и школ искусств, одна хореографическая и одна художественная школы, ряд центров и дворцов культуры, библиотек (ГОУБ)[54].

Ежегодно проводится около 20 фестивалей, в том числе международные: фестиваль хореографического искусства «Сожский хоровод», театральный фестиваль «Славянские театральные встречи», молодёжные музыкальные — «Арт-сессия», «Ренессанс гитары», фестиваль рок-музыки «Go-Fest», открытые международные турниры по спортивным танцам[54], ежегодно на День города проводится фестиваль театров огня GOFFК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2774 дня]. Организуются десятки выставок.

Библиотеки

В городе расположена Гомельская областная универсальная библиотека имени В. И. Ленина.

В Гомеле также существует Гомельская городская централизованная библиотечная система, она представляет собой библиотечную структуру, которая включает 17 филиалов, расположенных в разных районах города, в том числе 6 смешанных библиотек для разновозрастных категорий читателей, 5 детских библиотек и 6 библиотек для взрослого населения. Возглавляет систему центральная городская библиотека имени А. И. Герцена. Библиотека основана в 1977 году.

Городская скульптура

Славянская библиотека

Славянская библиотека была создана в 1999 году в соответствии с решением Гомельского областного исполнительного комитета на базе бывшей библиотеки Доме политпросвещения обкома КПБ. Её фонд составляет более 30 тысяч книг. Значительное влияние на развитие библиотеки оказали различные дипломатические миссии: много книг библиотеке подарили Польша, Сербия, Черногория, Россия, Чехия. Библиотека является основным местом, в котором проводят свои встречи и конференции культурно-просветительское общество имени Кирилла Туровского. В 2007 году Белорусская православная церковь наградила библиотеку орденом Святителя Кирилла Туровского II степени «за усердный труд во славу Церкви Божьей»[55].

Клубы

Исторической реконструкции

В городе существуют клубы исторической реконструкции эпохи Высокого Средневековья, Позднего Средневековья. Деятельность клубов поддерживается интернет-форумом «Гомельский Исторический Форум. Методы прикладной истории.»[56]

Гомельские клубы исторической реконструкции эпохи Средневековья (в порядке возникновения)[57]:


СМИ

В Гомеле зарегистрировано или имеют представительство 47 средств массовой информации. Из них четыре электронных (телекомпания «Нирея», КУП «Гомельское городское радио», РУП РТЦ Телерадиокомпания «Гомель», ОНТ по Гомельской области). К печатным СМИ относятся 5 газет предприятий («Гомельский университет», «Сельмашевец» и т. д.), орган Гомельского горисполкома («Гомельские ведомости»), орган Гомельского облисполкома («Гомельская праўда»), орган администрации Советского района «Советский район»), международная газета «Медиа Полюс», газета «Вечерний Гомель», корпункты республиканских газет («Комсомольская правда» в Белоруссии", «Рэспубліка», «Звязда», «Советская Белоруссия» и др.)[60]. Также имеется ряд рекламных и информационно-развлекательных газет. Через Белсоюзпечать в Гомеле распространяется ряд российских газет («Труд», «Известия», «Завтра», «Русский вестник»). На территории Гомеля, кроме республиканских телеканалов, работают местные телеканалы — «Нирэя» и «Первый городской телевизионный канал».

Радио

В Гомеле вещают 15 радиостанций в диапазоне FM.

Достопримечательности

За всю более чем восьмивековую историю достопримечательностей в Гомеле сохранилось мало. Небольшая их часть относится к XVII—XVIII векам, основная часть относится к XIX—XX веку. Большинство памятников архитектуры XX века относится к 1950-м годам. Большая их часть сконцентрирована в центральной части города.

Основные достопримечательности:

и другие.

Для осмотра города популярны колесо обозрения и башня обозрения, расположенные в парке в нескольких сотнях метров от дворцового комплекса. Так как рельеф Гомеля относительно равнинный, высоты сооружений вполне хватает для осмотра города.

Города-партнёры Гомеля

Список городов-побратимов и городов-партнёров Гомеля[62]:

Известные гомельчане

Врачи

Герои Советского Союза

См. также


Напишите отзыв о статье "Гомель"

Примечания

  1. [www.gki.gov.by/upload/new%20structure/press%20service/GZK_2011.doc Сборник «Государственный земельный кадастр по состоянию на 1 января 2012 года»]
  2. 1 2 3 4 5 [www.belstat.gov.by/upload/iblock/720/720bbcec358d0b8239e805727b675485.zip Численность населения на 1 января 2016 г. и среднегодовая численность населения за 2015 год по Республике Беларусь в разрезе областей, районов, городов и поселков городского типа]
  3. [archive.is/20120523225241/belstat.gov.by/homep/ru/perepic/2009/itogi1.php Результаты переписи 2009 года]
  4. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 Гомель. Энциклопедический справочник. — Мн.: БелСэ, 1991. — 527 с
  5. Блакітная кніга Беларусі: Энцыкл. / БелЭн; Рэдкал.: Н. А. Дзісько і інш. — Мн.: БелЭн, 1994.
  6. Сапегин Л. М., Дайнеко Н. М. Структура и функционирование луговых экосистем (Экологический мониторинг). — Гомель: ГГУ, 2002.
  7. Постановление Совета Министров Республики Беларусь от 23 декабря 2004 г. № 1623 «Об утверждении перечня населённых пунктов и объектов, находящихся в зонах радиоактивного загрязнения»
  8. 1 2 3 4 5 Природная среда Беларуси / под ред. Ф. Ф. Логинова. — Мн.: НОООО БИП-С, 2002. — 424 с.
  9. 1 2 География Гомельской области / под ред. Г. Н. Каропы, В. Е. Пашука. — Гомель, 2000. — 286 с.
  10. [www.nestor.minsk.by/sn/1997/37/sn73711.htm Технология перерабатки фосфогипса]  (Проверено 9 июня 2009)
  11. Инструкция по классификации и учёту городских зелёных насаждений. № 0212-99 // Сборник нормативных документов по вопросам охраны окружающей среды. — Мн.: БелНИЦ «Экология», 2001. Вып. 27. — С. 109—124
  12. [www.belstat.gov.by/upload/iblock/661/66100fe53f72f5b49b428362eaad7c7c.zip Численность населения на 1 января 2012 года и среднегодовая численность населения за 2011 год по Республике Беларусь в разрезе областей, районов, городов, поселков городского типа]
  13. [www.belstat.gov.by/upload/iblock/973/97308f9bedb051b7b3b70d73dc0fb4aa.zip Численность населения на 1 января 2013 года и среднегодовая численность населения за 2012 год по Республике Беларусь в разрезе областей, районов, городов, поселков городского типа]
  14. [www.belstat.gov.by/upload/iblock/e3a/e3a1d602c809c7ad40fbba1d9bd7f9b9.zip Численность населения на 1 января 2014 года и среднегодовая численность населения за 2013 год по Республике Беларусь в разрезе областей, районов, городов, поселков городского типа]
  15. [www.belstat.gov.by/upload/iblock/5ae/5ae277daa5626144908560eec398e525.zip Численность населения на 1 января 2015 г. и среднегодовая численность населения за 2014 год по Республике Беларусь в разрезе областей, районов, городов, поселков городского типа]
  16. 1 2 [mygomel2007.narod.ru/cifri.htm Гомель :: Гомель в цифрах]
  17. [www.gomel-prazdnik.com/gomel.html О Гомеле " Первый информационно-праздничный портал города Гомеля]
  18. [www.eleven.co.il/article/11256 Гомель // Электронная еврейская энциклопедия]
  19. Указ Президиума Верховного Совета Белорусской ССР от 19 июля 1940 года «Об образовании городских районов в городе Гомеле» (Сборник Законов Белорусской ССР и Указов Президиума Верховного Совета Белорусской ССР, 1938—1956. — Минск: издание Президиума Верховного Совета Белорусской ССР, 1956. — С.105)
  20. Указ Президиума Верховного Совета Белорусской ССР от 19 мая 1948 года «О ликвидации Центрального, Железнодорожного и Новобелицкого городских районов города Гомеля» (Сборник Законов Белорусской ССР и Указов Президиума Верховного Совета Белорусской ССР, 1938—1956. — Минск: издание Президиума Верховного Совета Белорусской ССР, 1956. — С.116)
  21. Указ Президиума Верховного Совета Белорусской ССР от 19 июля 1940 года «О восстановлении городских районов в городе Гомеле» (Сборник Законов Белорусской ССР и Указов Президиума Верховного Совета Белорусской ССР, 1938—1956. — Минск: издание Президиума Верховного Совета Белорусской ССР, 1956. — С.123)
  22. [old.bankzakonov.com/obsch/razdel193/time3/lavz2017.htm Указ Президиума Верховного Совета Белорусской ССР от 28 декабря 1973 года «Об образовании Советского района в городе Гомеле»] (рус.). Bankzakonov.com. Проверено 2 сентября 2010. [www.webcitation.org/61BiMd3wg Архивировано из первоисточника 25 августа 2011].
  23. [cenadm.gomel-region.by/ru/hictoru Центральный район города Гомеля. Официальный сайт — История района / Русская версия]
  24. [www.sovadmin.gomel.by/sovraion/ Советский район. Гомель. Беларусь]
  25. [www.zhdadmin.gomel.by/ Главная — Официальный сайт Администрации Железнодорожного района г. Гомеля]
  26. www.novobeladmin.server.by/Nash_raion.html
  27. www.gorod.gomel.by/page.aspx?module=text&page_id=26&section_id=38
  28. [www.gorod.gomel.by/ Открой Гомель. Официальный веб-сайт Гомельского городского исполнительного комитета]
  29. [www.gorod.gomel.by/News/12-08-27/ОФИЦИАЛЬНО.aspx Официально]. Проверено 27 августа 2012. [www.webcitation.org/6BS2bCsJW Архивировано из первоисточника 16 октября 2012].
  30. Гомель // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  31. 1 2 Географические названия мира. Топонимический словарь//Е. М. Поспелов. Москва, Русские словари, Астрель, АСТ, 2002
  32. [www.palacegomel.by/index.php?do=static&page=pond Лебяжий пруд]. Государственное историко-культурное учреждение «Гомельский дворцово-парковый ансамбль».
  33. Павловский А. Т. 24.06.2013 г.
  34. Макушников О. Гомель с древнейших времён до конца XVIII века: историко- краеведческий очерк. — Гомель: ЦНТИ, 2002. — 243 с.
  35. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 Гарады і вёскі Беларусі: Энцыклапедыя. Т. 1, кн. 1. Гомельская вобласць/С. В. Марцэлеў; Рэдкалегія: Г. П. Пашкоў (галоўны рэдактар) і інш. — Мн.: БелЭн, 2004. 632 с.
  36. 1 2 Виноградов Л. Гомель. Его прошлое и настоящее. 1142—1900 гг. Москва, 1900 (репринт 1991).
  37. 1 2 www.gorod.gomel.by/page.aspx?module=text&page_id=59&section_id=83
  38. Александр Рогалев, доктор филологических наук. [7days.belta.by/7days.nsf/last/42EF77D9A916003A42256B250028DF7C?OpenDocument Наша Ирина] (газета «Семь дней»)
  39. Гомельский процесс // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. — СПб., 1908—1913.
  40. Сяргей Хоміч. Узбуйненне БССР // Энцыклапедыя гісторыі Беларусі / Рэдкал.: Г. П. Пашкоў (галоўны рэд.) i iнш.; Маст. Э. Э. Жакевiч. — Мн.: БелЭн, 2001. — Т. 6. Кн. 1:Пузыны—Усая. — С. 566-567. — 592 с. — 10 000 экз. — ISBN 985-11-0214-8.
  41. 1 2 Белорусская ССР: Краткая энциклопедия в 5 т. / Ред. колл.: П. У. Бровка и др. — Мн.: Гл. ред. Белорус. Сов. Энциклопедии, 1979. — Т. 1. История. Общественный и государственный строй. Законодательство и право. Административно-территориальное деление. Населённые пункты. Международные связи. — С. 705. — 768 с. — 50 000 экз.
  42. Distribution of the Jewish population of the USSR 1939 // Editor: Mordechai Altshuler, Jerusalem, 1993. — P. 40 (англ.).
  43. [news.open.by/country/55325 В Минске прошла акция "Революция через социальную сеть". Новости. БелаПАН (9 июня 2011). Проверено 5 июля 2011. Архивировано из первоисточника 13 августа 2012.].
  44. [udf.by/news/politic/45771-v-gomele-zaderzhany-uchastniki-akcii-molchalivogo-protesta.html В Гомеле задержаны участники акции молчаливого протеста. Политика. БелаПАН (17 августа 2011). Проверено 20 августа 2011. Архивировано из первоисточника 13 августа 2012.].
  45. 1 2 3 4 5 gorod.gomel.by/page.aspx?module=text&page_id=607&section_id=622
  46. www.gorod.gomel.by/page.aspx?module=text&page_id=55&section_id=78
  47. [ilook.by/ru-viewcatalog.html?cid=2402 Рестораны, кафе, клубы, казино | Гомель]
  48. [www.news.tut.by/society/494841.html Едет тише, разгоняется быстрее. Из Гомеля запустили первые электрички до Жлобина]
  49. [www.belta.by/society/view/dvizhenie-elektropoezdov-mezhregionalnyh-linij-biznes-klassa-gomel-minsk-gomel-otkroetsja-3-ijunja-193571-2016/ Движение электропоездов межрегиональных линий бизнес-класса Гомель-Минск-Гомель откроется 3 июня]
  50. [railways.id.ru/towns/gomel/index.html Детские железные дороги. Гомель.]
  51. 1 2 www.gorod.gomel.by/page.aspx?module=text&page_id=215&section_id=255
  52. 1 2 www.gorod.gomel.by/page.aspx?module=text&page_id=63&section_id=89
  53. [www.vetka.by/2012/12/vetkovskij-muzej-narodnogo-tvorchestva-pereimenovan-v-muzej-staroobryadchestva-i-belorusskix-tradicij/ Ветковский музей народного творчества переименован в музей старообрядчества и белорусских традиций]
  54. 1 2 www.gorod.gomel.by/page.aspx?module=text&section_id=59
  55. [naviny.by/rubrics/society/2007/01/23/ic_news_116_265894/ Славянскую библиотеку в Гомеле наградили орденом Святителя Кирилла Туровского] (рус.). БелПАН. [www.webcitation.org/61BiPl3FN Архивировано из первоисточника 25 августа 2011].
  56. [forum.historicus.info/index.php Гомельский Исторический Форум. Методы прикладной истории]
  57. [forum.historicus.info/viewforum.php?f=8 Гомельский Исторический Форум. Клубы]
  58. [naviny.by/rubrics/culture/2008/08/01/ic_news_117_294837/ Рыцарский фест «Старая вежа» открылся под Гомелем]
  59. [gridni.org/ «Гридни Мстислава Глебовича» — гомельский клуб исторического моделирования]
  60. www.gorod.gomel.by/page.aspx?module=text&page_id=73&section_id=101
  61. [www.palacegomel.by/ Государственное историко-культурное учреждение «Гомельский дворцово-парковый ансамбль»]
  62. [www.gorod.gomel.by/Economic/VneshneEconomic/GorodaPartnery.aspx Города-партнеры Гомеля]
  63. [newsgomel.by/власть/у-гомеля-появился-ещё-один-город-побра-8.html У Гомеля появился ещё один город-побратим]

Литература

  • Виноградов Л. Гомель. Его прошлое и настоящее. 1142—1900 гг. Москва, 1900 (репринт 1991).
  • Гомель. Энциклопедический справочник. — Мн.: БелСэ, 1991. — 527 с.
  • Макушников О. Гомель с древнейших времён до конца XVIII века: историко-краеведческий очерк. — Гомель: ЦНТИ, 2002. — 243 с.
  • Рогалев А. Ф. От Гомеюка до Гомеля: Городская старина в фактах, именах, лицах. — Гомель, 1993.

Ссылки

  • [www.gorod.gomel.by/ Горисполком Гомеля]
  • [gomeltrans.net/ Общественный транспорт в Гомеле]
  • [palace.gomel.by/ Гомельский дворцово-парковый ансамбль]
  • [wikimapia.org/beta/#lat=52.4486864&lon=31.0192108&z=12&l=1&m=b&v=8 Гомель на Wikimapia]

Отрывок, характеризующий Гомель

C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.


Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
Французам, с воспоминанием всех прежних пятнадцатилетних побед, с уверенностью в непобедимости Наполеона, с сознанием того, что они завладели частью поля сраженья, что они потеряли только одну четверть людей и что у них еще есть двадцатитысячная нетронутая гвардия, легко было сделать это усилие. Французам, атаковавшим русскую армию с целью сбить ее с позиции, должно было сделать это усилие, потому что до тех пор, пока русские, точно так же как и до сражения, загораживали дорогу в Москву, цель французов не была достигнута и все их усилия и потери пропали даром. Но французы не сделали этого усилия. Некоторые историки говорят, что Наполеону стоило дать свою нетронутую старую гвардию для того, чтобы сражение было выиграно. Говорить о том, что бы было, если бы Наполеон дал свою гвардию, все равно что говорить о том, что бы было, если б осенью сделалась весна. Этого не могло быть. Не Наполеон не дал своей гвардии, потому что он не захотел этого, но этого нельзя было сделать. Все генералы, офицеры, солдаты французской армии знали, что этого нельзя было сделать, потому что упадший дух войска не позволял этого.
Не один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах руки падает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и не участвовавшие солдаты французской армии, после всех опытов прежних сражений (где после вдесятеро меньших усилий неприятель бежал), испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв половину войска, стоял так же грозно в конце, как и в начале сражения. Нравственная сила французской, атакующей армии была истощена. Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, – а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородиным. Французское нашествие, как разъяренный зверь, получивший в своем разбеге смертельную рану, чувствовало свою погибель; но оно не могло остановиться, так же как и не могло не отклониться вдвое слабейшее русское войско. После данного толчка французское войско еще могло докатиться до Москвы; но там, без новых усилий со стороны русского войска, оно должно было погибнуть, истекая кровью от смертельной, нанесенной при Бородине, раны. Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородиным была наложена рука сильнейшего духом противника.



Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.


Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию. Русское войско и население отступают, избегая столкновения, до Смоленска и от Смоленска до Бородина. Французское войско с постоянно увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего движения. Сила стремительности его, приближаясь к цели, увеличивается подобно увеличению быстроты падающего тела по мере приближения его к земле. Назади тысяча верст голодной, враждебной страны; впереди десятки верст, отделяющие от цели. Это чувствует всякий солдат наполеоновской армии, и нашествие надвигается само собой, по одной силе стремительности.
В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.
Русские отступают за сто двадцать верст – за Москву, французы доходят до Москвы и там останавливаются. В продолжение пяти недель после этого нет ни одного сражения. Французы не двигаются. Подобно смертельно раненному зверю, который, истекая кровью, зализывает свои раны, они пять недель остаются в Москве, ничего не предпринимая, и вдруг, без всякой новой причины, бегут назад: бросаются на Калужскую дорогу (и после победы, так как опять поле сражения осталось за ними под Малоярославцем), не вступая ни в одно серьезное сражение, бегут еще быстрее назад в Смоленск, за Смоленск, за Вильну, за Березину и далее.
В вечер 26 го августа и Кутузов, и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на новый бой, чтобы добить неприятеля не потому, чтобы он хотел кого нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.
Но в тот же вечер и на другой день стали, одно за другим, приходить известия о потерях неслыханных, о потере половины армии, и новое сражение оказалось физически невозможным.
Нельзя было давать сражения, когда еще не собраны были сведения, не убраны раненые, не пополнены снаряды, не сочтены убитые, не назначены новые начальники на места убитых, не наелись и не выспались люди.
А вместе с тем сейчас же после сражения, на другое утро, французское войско (по той стремительной силе движения, увеличенного теперь как бы в обратном отношении квадратов расстояний) уже надвигалось само собой на русское войско. Кутузов хотел атаковать на другой день, и вся армия хотела этого. Но для того чтобы атаковать, недостаточно желания сделать это; нужно, чтоб была возможность это сделать, а возможности этой не было. Нельзя было не отступить на один переход, потом точно так же нельзя было не отступить на другой и на третий переход, и наконец 1 го сентября, – когда армия подошла к Москве, – несмотря на всю силу поднявшегося чувства в рядах войск, сила вещей требовала того, чтобы войска эти шли за Москву. И войска отступили ещо на один, на последний переход и отдали Москву неприятелю.
Для тех людей, которые привыкли думать, что планы войн и сражений составляются полководцами таким же образом, как каждый из нас, сидя в своем кабинете над картой, делает соображения о том, как и как бы он распорядился в таком то и таком то сражении, представляются вопросы, почему Кутузов при отступлении не поступил так то и так то, почему он не занял позиции прежде Филей, почему он не отступил сразу на Калужскую дорогу, оставил Москву, и т. д. Люди, привыкшие так думать, забывают или не знают тех неизбежных условий, в которых всегда происходит деятельность всякого главнокомандующего. Деятельность полководца не имеет ни малейшего подобия с тою деятельностью, которую мы воображаем себе, сидя свободно в кабинете, разбирая какую нибудь кампанию на карте с известным количеством войска, с той и с другой стороны, и в известной местности, и начиная наши соображения с какого нибудь известного момента. Главнокомандующий никогда не бывает в тех условиях начала какого нибудь события, в которых мы всегда рассматриваем событие. Главнокомандующий всегда находится в средине движущегося ряда событий, и так, что никогда, ни в какую минуту, он не бывает в состоянии обдумать все значение совершающегося события. Событие незаметно, мгновение за мгновением, вырезается в свое значение, и в каждый момент этого последовательного, непрерывного вырезывания события главнокомандующий находится в центре сложнейшей игры, интриг, забот, зависимости, власти, проектов, советов, угроз, обманов, находится постоянно в необходимости отвечать на бесчисленное количество предлагаемых ему, всегда противоречащих один другому, вопросов.
Нам пресерьезно говорят ученые военные, что Кутузов еще гораздо прежде Филей должен был двинуть войска на Калужскую дорогу, что даже кто то предлагал таковой проект. Но перед главнокомандующим, особенно в трудную минуту, бывает не один проект, а всегда десятки одновременно. И каждый из этих проектов, основанных на стратегии и тактике, противоречит один другому. Дело главнокомандующего, казалось бы, состоит только в том, чтобы выбрать один из этих проектов. Но и этого он не может сделать. События и время не ждут. Ему предлагают, положим, 28 го числа перейти на Калужскую дорогу, но в это время прискакивает адъютант от Милорадовича и спрашивает, завязывать ли сейчас дело с французами или отступить. Ему надо сейчас, сию минуту, отдать приказанье. А приказанье отступить сбивает нас с поворота на Калужскую дорогу. И вслед за адъютантом интендант спрашивает, куда везти провиант, а начальник госпиталей – куда везти раненых; а курьер из Петербурга привозит письмо государя, не допускающее возможности оставить Москву, а соперник главнокомандующего, тот, кто подкапывается под него (такие всегда есть, и не один, а несколько), предлагает новый проект, диаметрально противоположный плану выхода на Калужскую дорогу; а силы самого главнокомандующего требуют сна и подкрепления; а обойденный наградой почтенный генерал приходит жаловаться, а жители умоляют о защите; посланный офицер для осмотра местности приезжает и доносит совершенно противоположное тому, что говорил перед ним посланный офицер; а лазутчик, пленный и делавший рекогносцировку генерал – все описывают различно положение неприятельской армии. Люди, привыкшие не понимать или забывать эти необходимые условия деятельности всякого главнокомандующего, представляют нам, например, положение войск в Филях и при этом предполагают, что главнокомандующий мог 1 го сентября совершенно свободно разрешать вопрос об оставлении или защите Москвы, тогда как при положении русской армии в пяти верстах от Москвы вопроса этого не могло быть. Когда же решился этот вопрос? И под Дриссой, и под Смоленском, и ощутительнее всего 24 го под Шевардиным, и 26 го под Бородиным, и в каждый день, и час, и минуту отступления от Бородина до Филей.


Русские войска, отступив от Бородина, стояли у Филей. Ермолов, ездивший для осмотра позиции, подъехал к фельдмаршалу.
– Драться на этой позиции нет возможности, – сказал он. Кутузов удивленно посмотрел на него и заставил его повторить сказанные слова. Когда он проговорил, Кутузов протянул ему руку.
– Дай ка руку, – сказал он, и, повернув ее так, чтобы ощупать его пульс, он сказал: – Ты нездоров, голубчик. Подумай, что ты говоришь.
Кутузов на Поклонной горе, в шести верстах от Дорогомиловской заставы, вышел из экипажа и сел на лавку на краю дороги. Огромная толпа генералов собралась вокруг него. Граф Растопчин, приехав из Москвы, присоединился к ним. Все это блестящее общество, разбившись на несколько кружков, говорило между собой о выгодах и невыгодах позиции, о положении войск, о предполагаемых планах, о состоянии Москвы, вообще о вопросах военных. Все чувствовали, что хотя и не были призваны на то, что хотя это не было так названо, но что это был военный совет. Разговоры все держались в области общих вопросов. Ежели кто и сообщал или узнавал личные новости, то про это говорилось шепотом, и тотчас переходили опять к общим вопросам: ни шуток, ни смеха, ни улыбок даже не было заметно между всеми этими людьми. Все, очевидно, с усилием, старались держаться на высота положения. И все группы, разговаривая между собой, старались держаться в близости главнокомандующего (лавка которого составляла центр в этих кружках) и говорили так, чтобы он мог их слышать. Главнокомандующий слушал и иногда переспрашивал то, что говорили вокруг него, но сам не вступал в разговор и не выражал никакого мнения. Большей частью, послушав разговор какого нибудь кружка, он с видом разочарования, – как будто совсем не о том они говорили, что он желал знать, – отворачивался. Одни говорили о выбранной позиции, критикуя не столько самую позицию, сколько умственные способности тех, которые ее выбрали; другие доказывали, что ошибка была сделана прежде, что надо было принять сраженье еще третьего дня; третьи говорили о битве при Саламанке, про которую рассказывал только что приехавший француз Кросар в испанском мундире. (Француз этот вместе с одним из немецких принцев, служивших в русской армии, разбирал осаду Сарагоссы, предвидя возможность так же защищать Москву.) В четвертом кружке граф Растопчин говорил о том, что он с московской дружиной готов погибнуть под стенами столицы, но что все таки он не может не сожалеть о той неизвестности, в которой он был оставлен, и что, ежели бы он это знал прежде, было бы другое… Пятые, выказывая глубину своих стратегических соображений, говорили о том направлении, которое должны будут принять войска. Шестые говорили совершенную бессмыслицу. Лицо Кутузова становилось все озабоченнее и печальнее. Из всех разговоров этих Кутузов видел одно: защищать Москву не было никакой физической возможности в полном значении этих слов, то есть до такой степени не было возможности, что ежели бы какой нибудь безумный главнокомандующий отдал приказ о даче сражения, то произошла бы путаница и сражения все таки бы не было; не было бы потому, что все высшие начальники не только признавали эту позицию невозможной, но в разговорах своих обсуждали только то, что произойдет после несомненного оставления этой позиции. Как же могли начальники вести свои войска на поле сражения, которое они считали невозможным? Низшие начальники, даже солдаты (которые тоже рассуждают), также признавали позицию невозможной и потому не могли идти драться с уверенностью поражения. Ежели Бенигсен настаивал на защите этой позиции и другие еще обсуждали ее, то вопрос этот уже не имел значения сам по себе, а имел значение только как предлог для спора и интриги. Это понимал Кутузов.
Бенигсен, выбрав позицию, горячо выставляя свой русский патриотизм (которого не мог, не морщась, выслушивать Кутузов), настаивал на защите Москвы. Кутузов ясно как день видел цель Бенигсена: в случае неудачи защиты – свалить вину на Кутузова, доведшего войска без сражения до Воробьевых гор, а в случае успеха – себе приписать его; в случае же отказа – очистить себя в преступлении оставления Москвы. Но этот вопрос интриги не занимал теперь старого человека. Один страшный вопрос занимал его. И на вопрос этот он ни от кого не слышал ответа. Вопрос состоял для него теперь только в том: «Неужели это я допустил до Москвы Наполеона, и когда же я это сделал? Когда это решилось? Неужели вчера, когда я послал к Платову приказ отступить, или третьего дня вечером, когда я задремал и приказал Бенигсену распорядиться? Или еще прежде?.. но когда, когда же решилось это страшное дело? Москва должна быть оставлена. Войска должны отступить, и надо отдать это приказание». Отдать это страшное приказание казалось ему одно и то же, что отказаться от командования армией. А мало того, что он любил власть, привык к ней (почет, отдаваемый князю Прозоровскому, при котором он состоял в Турции, дразнил его), он был убежден, что ему было предназначено спасение России и что потому только, против воли государя и по воле народа, он был избрал главнокомандующим. Он был убежден, что он один и этих трудных условиях мог держаться во главе армии, что он один во всем мире был в состоянии без ужаса знать своим противником непобедимого Наполеона; и он ужасался мысли о том приказании, которое он должен был отдать. Но надо было решить что нибудь, надо было прекратить эти разговоры вокруг него, которые начинали принимать слишком свободный характер.
Он подозвал к себе старших генералов.
– Ma tete fut elle bonne ou mauvaise, n'a qu'a s'aider d'elle meme, [Хороша ли, плоха ли моя голова, а положиться больше не на кого,] – сказал он, вставая с лавки, и поехал в Фили, где стояли его экипажи.


В просторной, лучшей избе мужика Андрея Савостьянова в два часа собрался совет. Мужики, бабы и дети мужицкой большой семьи теснились в черной избе через сени. Одна только внучка Андрея, Малаша, шестилетняя девочка, которой светлейший, приласкав ее, дал за чаем кусок сахара, оставалась на печи в большой избе. Малаша робко и радостно смотрела с печи на лица, мундиры и кресты генералов, одного за другим входивших в избу и рассаживавшихся в красном углу, на широких лавках под образами. Сам дедушка, как внутренне называла Maлаша Кутузова, сидел от них особо, в темном углу за печкой. Он сидел, глубоко опустившись в складное кресло, и беспрестанно покряхтывал и расправлял воротник сюртука, который, хотя и расстегнутый, все как будто жал его шею. Входившие один за другим подходили к фельдмаршалу; некоторым он пожимал руку, некоторым кивал головой. Адъютант Кайсаров хотел было отдернуть занавеску в окне против Кутузова, но Кутузов сердито замахал ему рукой, и Кайсаров понял, что светлейший не хочет, чтобы видели его лицо.
Вокруг мужицкого елового стола, на котором лежали карты, планы, карандаши, бумаги, собралось так много народа, что денщики принесли еще лавку и поставили у стола. На лавку эту сели пришедшие: Ермолов, Кайсаров и Толь. Под самыми образами, на первом месте, сидел с Георгием на шее, с бледным болезненным лицом и с своим высоким лбом, сливающимся с голой головой, Барклай де Толли. Второй уже день он мучился лихорадкой, и в это самое время его знобило и ломало. Рядом с ним сидел Уваров и негромким голосом (как и все говорили) что то, быстро делая жесты, сообщал Барклаю. Маленький, кругленький Дохтуров, приподняв брови и сложив руки на животе, внимательно прислушивался. С другой стороны сидел, облокотивши на руку свою широкую, с смелыми чертами и блестящими глазами голову, граф Остерман Толстой и казался погруженным в свои мысли. Раевский с выражением нетерпения, привычным жестом наперед курчавя свои черные волосы на висках, поглядывал то на Кутузова, то на входную дверь. Твердое, красивое и доброе лицо Коновницына светилось нежной и хитрой улыбкой. Он встретил взгляд Малаши и глазами делал ей знаки, которые заставляли девочку улыбаться.
Все ждали Бенигсена, который доканчивал свой вкусный обед под предлогом нового осмотра позиции. Его ждали от четырех до шести часов, и во все это время не приступали к совещанию и тихими голосами вели посторонние разговоры.
Только когда в избу вошел Бенигсен, Кутузов выдвинулся из своего угла и подвинулся к столу, но настолько, что лицо его не было освещено поданными на стол свечами.
Бенигсен открыл совет вопросом: «Оставить ли без боя священную и древнюю столицу России или защищать ее?» Последовало долгое и общее молчание. Все лица нахмурились, и в тишине слышалось сердитое кряхтенье и покашливанье Кутузова. Все глаза смотрели на него. Малаша тоже смотрела на дедушку. Она ближе всех была к нему и видела, как лицо его сморщилось: он точно собрался плакать. Но это продолжалось недолго.
– Священную древнюю столицу России! – вдруг заговорил он, сердитым голосом повторяя слова Бенигсена и этим указывая на фальшивую ноту этих слов. – Позвольте вам сказать, ваше сиятельство, что вопрос этот не имеет смысла для русского человека. (Он перевалился вперед своим тяжелым телом.) Такой вопрос нельзя ставить, и такой вопрос не имеет смысла. Вопрос, для которого я просил собраться этих господ, это вопрос военный. Вопрос следующий: «Спасенье России в армии. Выгоднее ли рисковать потерею армии и Москвы, приняв сраженье, или отдать Москву без сражения? Вот на какой вопрос я желаю знать ваше мнение». (Он откачнулся назад на спинку кресла.)
Начались прения. Бенигсен не считал еще игру проигранною. Допуская мнение Барклая и других о невозможности принять оборонительное сражение под Филями, он, проникнувшись русским патриотизмом и любовью к Москве, предлагал перевести войска в ночи с правого на левый фланг и ударить на другой день на правое крыло французов. Мнения разделились, были споры в пользу и против этого мнения. Ермолов, Дохтуров и Раевский согласились с мнением Бенигсена. Руководимые ли чувством потребности жертвы пред оставлением столицы или другими личными соображениями, но эти генералы как бы не понимали того, что настоящий совет не мог изменить неизбежного хода дел и что Москва уже теперь оставлена. Остальные генералы понимали это и, оставляя в стороне вопрос о Москве, говорили о том направлении, которое в своем отступлении должно было принять войско. Малаша, которая, не спуская глаз, смотрела на то, что делалось перед ней, иначе понимала значение этого совета. Ей казалось, что дело было только в личной борьбе между «дедушкой» и «длиннополым», как она называла Бенигсена. Она видела, что они злились, когда говорили друг с другом, и в душе своей она держала сторону дедушки. В средине разговора она заметила быстрый лукавый взгляд, брошенный дедушкой на Бенигсена, и вслед за тем, к радости своей, заметила, что дедушка, сказав что то длиннополому, осадил его: Бенигсен вдруг покраснел и сердито прошелся по избе. Слова, так подействовавшие на Бенигсена, были спокойным и тихим голосом выраженное Кутузовым мнение о выгоде и невыгоде предложения Бенигсена: о переводе в ночи войск с правого на левый фланг для атаки правого крыла французов.
– Я, господа, – сказал Кутузов, – не могу одобрить плана графа. Передвижения войск в близком расстоянии от неприятеля всегда бывают опасны, и военная история подтверждает это соображение. Так, например… (Кутузов как будто задумался, приискивая пример и светлым, наивным взглядом глядя на Бенигсена.) Да вот хоть бы Фридландское сражение, которое, как я думаю, граф хорошо помнит, было… не вполне удачно только оттого, что войска наши перестроивались в слишком близком расстоянии от неприятеля… – Последовало, показавшееся всем очень продолжительным, минутное молчание.
Прения опять возобновились, но часто наступали перерывы, и чувствовалось, что говорить больше не о чем.
Во время одного из таких перерывов Кутузов тяжело вздохнул, как бы сбираясь говорить. Все оглянулись на него.
– Eh bien, messieurs! Je vois que c'est moi qui payerai les pots casses, [Итак, господа, стало быть, мне платить за перебитые горшки,] – сказал он. И, медленно приподнявшись, он подошел к столу. – Господа, я слышал ваши мнения. Некоторые будут несогласны со мной. Но я (он остановился) властью, врученной мне моим государем и отечеством, я – приказываю отступление.
Вслед за этим генералы стали расходиться с той же торжественной и молчаливой осторожностью, с которой расходятся после похорон.
Некоторые из генералов негромким голосом, совсем в другом диапазоне, чем когда они говорили на совете, передали кое что главнокомандующему.
Малаша, которую уже давно ждали ужинать, осторожно спустилась задом с полатей, цепляясь босыми ножонками за уступы печки, и, замешавшись между ног генералов, шмыгнула в дверь.
Отпустив генералов, Кутузов долго сидел, облокотившись на стол, и думал все о том же страшном вопросе: «Когда же, когда же наконец решилось то, что оставлена Москва? Когда было сделано то, что решило вопрос, и кто виноват в этом?»
– Этого, этого я не ждал, – сказал он вошедшему к нему, уже поздно ночью, адъютанту Шнейдеру, – этого я не ждал! Этого я не думал!
– Вам надо отдохнуть, ваша светлость, – сказал Шнейдер.
– Да нет же! Будут же они лошадиное мясо жрать, как турки, – не отвечая, прокричал Кутузов, ударяя пухлым кулаком по столу, – будут и они, только бы…


В противоположность Кутузову, в то же время, в событии еще более важнейшем, чем отступление армии без боя, в оставлении Москвы и сожжении ее, Растопчин, представляющийся нам руководителем этого события, действовал совершенно иначе.
Событие это – оставление Москвы и сожжение ее – было так же неизбежно, как и отступление войск без боя за Москву после Бородинского сражения.
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.
Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.


Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.
То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренно верила, а всех других в положение виноватости.
В первый раз, как молодое иностранное лицо позволило себе делать ей упреки, она, гордо подняв свою красивую голову и вполуоборот повернувшись к нему, твердо сказала:
– Voila l'egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m'attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C'est un homme qui a ete plus qu'un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]
Лицо хотело что то сказать. Элен перебила его.
– Eh bien, oui, – сказала она, – peut etre qu'il a pour moi d'autres sentiments que ceux d'un pere, mais ce n'est; pas une raison pour que je lui ferme ma porte. Je ne suis pas un homme pour etre ingrate. Sachez, Monseigneur, pour tout ce qui a rapport a mes sentiments intimes, je ne rends compte qu'a Dieu et a ma conscience, [Ну да, может быть, чувства, которые он питает ко мне, не совсем отеческие; но ведь из за этого не следует же мне отказывать ему от моего дома. Я не мужчина, чтобы платить неблагодарностью. Да будет известно вашему высочеству, что в моих задушевных чувствах я отдаю отчет только богу и моей совести.] – кончила она, дотрогиваясь рукой до высоко поднявшейся красивой груди и взглядывая на небо.
– Mais ecoutez moi, au nom de Dieu. [Но выслушайте меня, ради бога.]
– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
Они сидели в гостиной у окна. Были сумерки. Из окна пахло цветами. Элен была в белом платье, просвечивающем на плечах и груди. Аббат, хорошо откормленный, а пухлой, гладко бритой бородой, приятным крепким ртом и белыми руками, сложенными кротко на коленях, сидел близко к Элен и с тонкой улыбкой на губах, мирно – восхищенным ее красотою взглядом смотрел изредка на ее лицо и излагал свой взгляд на занимавший их вопрос. Элен беспокойно улыбалась, глядела на его вьющиеся волоса, гладко выбритые чернеющие полные щеки и всякую минуту ждала нового оборота разговора. Но аббат, хотя, очевидно, и наслаждаясь красотой и близостью своей собеседницы, был увлечен мастерством своего дела.
Ход рассуждения руководителя совести был следующий. В неведении значения того, что вы предпринимали, вы дали обет брачной верности человеку, который, с своей стороны, вступив в брак и не веря в религиозное значение брака, совершил кощунство. Брак этот не имел двоякого значения, которое должен он иметь. Но несмотря на то, обет ваш связывал вас. Вы отступили от него. Что вы совершили этим? Peche veniel или peche mortel? [Грех простительный или грех смертный?] Peche veniel, потому что вы без дурного умысла совершили поступок. Ежели вы теперь, с целью иметь детей, вступили бы в новый брак, то грех ваш мог бы быть прощен. Но вопрос опять распадается надвое: первое…
– Но я думаю, – сказала вдруг соскучившаяся Элен с своей обворожительной улыбкой, – что я, вступив в истинную религию, не могу быть связана тем, что наложила на меня ложная религия.
Directeur de conscience [Блюститель совести] был изумлен этим постановленным перед ним с такою простотою Колумбовым яйцом. Он восхищен был неожиданной быстротой успехов своей ученицы, но не мог отказаться от своего трудами умственными построенного здания аргументов.
– Entendons nous, comtesse, [Разберем дело, графиня,] – сказал он с улыбкой и стал опровергать рассуждения своей духовной дочери.


Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.
И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись с своим мужем (ежели бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж. Вопрос уже не состоял в том, в какой степени это возможно, а только в том, какая партия выгоднее и как двор посмотрит на это. Были действительно некоторые закоснелые люди, не умевшие подняться на высоту вопроса и видевшие в этом замысле поругание таинства брака; но таких было мало, и они молчали, большинство же интересовалось вопросами о счастии, которое постигло Элен, и какой выбор лучше. О том же, хорошо ли или дурно выходить от живого мужа замуж, не говорили, потому что вопрос этот, очевидно, был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как говорили) и усомниться в правильности решения вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.
Одна только Марья Дмитриевна Ахросимова, приезжавшая в это лето в Петербург для свидания с одним из своих сыновей, позволила себе прямо выразить свое, противное общественному, мнение. Встретив Элен на бале, Марья Дмитриевна остановила ее посередине залы и при общем молчании своим грубым голосом сказала ей:
– У вас тут от живого мужа замуж выходить стали. Ты, может, думаешь, что ты это новенькое выдумала? Упредили, матушка. Уж давно выдумано. Во всех…… так то делают. – И с этими словами Марья Дмитриевна с привычным грозным жестом, засучивая свои широкие рукава и строго оглядываясь, прошла через комнату.
На Марью Дмитриевну, хотя и боялись ее, смотрели в Петербурге как на шутиху и потому из слов, сказанных ею, заметили только грубое слово и шепотом повторяли его друг другу, предполагая, что в этом слове заключалась вся соль сказанного.
Князь Василий, последнее время особенно часто забывавший то, что он говорил, и повторявший по сотне раз одно и то же, говорил всякий раз, когда ему случалось видеть свою дочь.
– Helene, j'ai un mot a vous dire, – говорил он ей, отводя ее в сторону и дергая вниз за руку. – J'ai eu vent de certains projets relatifs a… Vous savez. Eh bien, ma chere enfant, vous savez que mon c?ur de pere se rejouit do vous savoir… Vous avez tant souffert… Mais, chere enfant… ne consultez que votre c?ur. C'est tout ce que je vous dis. [Элен, мне надо тебе кое что сказать. Я прослышал о некоторых видах касательно… ты знаешь. Ну так, милое дитя мое, ты знаешь, что сердце отца твоего радуется тому, что ты… Ты столько терпела… Но, милое дитя… Поступай, как велит тебе сердце. Вот весь мой совет.] – И, скрывая всегда одинаковое волнение, он прижимал свою щеку к щеке дочери и отходил.
Билибин, не утративший репутации умнейшего человека и бывший бескорыстным другом Элен, одним из тех друзей, которые бывают всегда у блестящих женщин, друзей мужчин, никогда не могущих перейти в роль влюбленных, Билибин однажды в petit comite [маленьком интимном кружке] высказал своему другу Элен взгляд свой на все это дело.
– Ecoutez, Bilibine (Элен таких друзей, как Билибин, всегда называла по фамилии), – и она дотронулась своей белой в кольцах рукой до рукава его фрака. – Dites moi comme vous diriez a une s?ur, que dois je faire? Lequel des deux? [Послушайте, Билибин: скажите мне, как бы сказали вы сестре, что мне делать? Которого из двух?]
Билибин собрал кожу над бровями и с улыбкой на губах задумался.
– Vous ne me prenez pas en расплох, vous savez, – сказал он. – Comme veritable ami j'ai pense et repense a votre affaire. Voyez vous. Si vous epousez le prince (это был молодой человек), – он загнул палец, – vous perdez pour toujours la chance d'epouser l'autre, et puis vous mecontentez la Cour. (Comme vous savez, il y a une espece de parente.) Mais si vous epousez le vieux comte, vous faites le bonheur de ses derniers jours, et puis comme veuve du grand… le prince ne fait plus de mesalliance en vous epousant, [Вы меня не захватите врасплох, вы знаете. Как истинный друг, я долго обдумывал ваше дело. Вот видите: если выйти за принца, то вы навсегда лишаетесь возможности быть женою другого, и вдобавок двор будет недоволен. (Вы знаете, ведь тут замешано родство.) А если выйти за старого графа, то вы составите счастие последних дней его, и потом… принцу уже не будет унизительно жениться на вдове вельможи.] – и Билибин распустил кожу.
– Voila un veritable ami! – сказала просиявшая Элен, еще раз дотрогиваясь рукой до рукава Билибипа. – Mais c'est que j'aime l'un et l'autre, je ne voudrais pas leur faire de chagrin. Je donnerais ma vie pour leur bonheur a tous deux, [Вот истинный друг! Но ведь я люблю того и другого и не хотела бы огорчать никого. Для счастия обоих я готова бы пожертвовать жизнию.] – сказала она.
Билибин пожал плечами, выражая, что такому горю даже и он пособить уже не может.
«Une maitresse femme! Voila ce qui s'appelle poser carrement la question. Elle voudrait epouser tous les trois a la fois», [«Молодец женщина! Вот что называется твердо поставить вопрос. Она хотела бы быть женою всех троих в одно и то же время».] – подумал Билибин.
– Но скажите, как муж ваш посмотрит на это дело? – сказал он, вследствие твердости своей репутации не боясь уронить себя таким наивным вопросом. – Согласится ли он?
– Ah! Il m'aime tant! – сказала Элен, которой почему то казалось, что Пьер тоже ее любил. – Il fera tout pour moi. [Ах! он меня так любит! Он на все для меня готов.]
Билибин подобрал кожу, чтобы обозначить готовящийся mot.
– Meme le divorce, [Даже и на развод.] – сказал он.
Элен засмеялась.
В числе людей, которые позволяли себе сомневаться в законности предпринимаемого брака, была мать Элен, княгиня Курагина. Она постоянно мучилась завистью к своей дочери, и теперь, когда предмет зависти был самый близкий сердцу княгини, она не могла примириться с этой мыслью. Она советовалась с русским священником о том, в какой мере возможен развод и вступление в брак при живом муже, и священник сказал ей, что это невозможно, и, к радости ее, указал ей на евангельский текст, в котором (священнику казалось) прямо отвергается возможность вступления в брак от живого мужа.
Вооруженная этими аргументами, казавшимися ей неопровержимыми, княгиня рано утром, чтобы застать ее одну, поехала к своей дочери.
Выслушав возражения своей матери, Элен кротко и насмешливо улыбнулась.
– Да ведь прямо сказано: кто женится на разводной жене… – сказала старая княгиня.
– Ah, maman, ne dites pas de betises. Vous ne comprenez rien. Dans ma position j'ai des devoirs, [Ах, маменька, не говорите глупостей. Вы ничего не понимаете. В моем положении есть обязанности.] – заговорилa Элен, переводя разговор на французский с русского языка, на котором ей всегда казалась какая то неясность в ее деле.
– Но, мой друг…
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.

В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.


Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Гомель&oldid=81543499»