Гомельская губерния

Гомельская губерния — бывшая губерния в составе РСФСР.

Образована 26 апреля 1919 года (решение утверждено 11 июля) из 9 уездов ликвидированной Могилёвской губернии, 1 уезда Минской губернии и 4 уездов Черниговской губернии.

Первоначально делилась на 14 уездов:

• Быховский уезд
• Гомельский уезд
• Горецкий уезд
• Климовичский уезд
• Мглинский уезд с Почепским районом
• Могилёвский уезд
• Новозыбковский уезд
• Оршанский уезд
• Речицкий уезд
• Рогачёвский уезд
• Стародубский уезд
• Суражский уезд
• Чаусский уезд
• Чериковский уезд

В 1920 Оршанский уезд отошёл к Витебской губернии. В 1921 Суражский уезд переименован в Клинцовский. В 1922 Горецкий уезд отошёл к Смоленской губернии. 4 мая 1922 Мглинский и Чериковский уезды были упразднены, образован новый Почепский уезд, который 5 мая 1923 постановлением Президиума ВЦИК был передан Брянской губернии.

В 1923 Быховский, Климовичский и Чериковский уезды упразднены, образован Калининский уезд.

В марте 1924 Калининский, Могилёвский и Рогачёвский уезды переданы в состав БССР.

В декабре 1926 Гомельская губерния упразднена: Гомельский и Речицкий уезды присоединены к БССР, Клинцовский, Новозыбковский, Стародубский — к Брянской губернии РСФСР.

См. также

• Гомельский округ
• Гомельская область
• Гомельский уезд

Отрывок, характеризующий Гомельская губерния

В штабе армии, по случаю враждебности Кутузова с своим начальником штаба, Бенигсеном, и присутствия доверенных лиц государя и этих перемещений, шла более, чем обыкновенно, сложная игра партий: А. подкапывался под Б., Д. под С. и т. д., во всех возможных перемещениях и сочетаниях. При всех этих подкапываниях предметом интриг большей частью было то военное дело, которым думали руководить все эти люди; но это военное дело шло независимо от них, именно так, как оно должно было идти, то есть никогда не совпадая с тем, что придумывали люди, а вытекая из сущности отношения масс. Все эти придумыванья, скрещиваясь, перепутываясь, представляли в высших сферах только верное отражение того, что должно было совершиться.
«Князь Михаил Иларионович! – писал государь от 2 го октября в письме, полученном после Тарутинского сражения. – С 2 го сентября Москва в руках неприятельских. Последние ваши рапорты от 20 го; и в течение всего сего времени не только что ничего не предпринято для действия противу неприятеля и освобождения первопрестольной столицы, но даже, по последним рапортам вашим, вы еще отступили назад. Серпухов уже занят отрядом неприятельским, и Тула, с знаменитым и столь для армии необходимым своим заводом, в опасности. По рапортам от генерала Винцингероде вижу я, что неприятельский 10000 й корпус подвигается по Петербургской дороге. Другой, в нескольких тысячах, также подается к Дмитрову. Третий подвинулся вперед по Владимирской дороге. Четвертый, довольно значительный, стоит между Рузою и Можайском. Наполеон же сам по 25 е число находился в Москве. По всем сим сведениям, когда неприятель сильными отрядами раздробил свои силы, когда Наполеон еще в Москве сам, с своею гвардией, возможно ли, чтобы силы неприятельские, находящиеся перед вами, были значительны и не позволяли вам действовать наступательно? С вероятностию, напротив того, должно полагать, что он вас преследует отрядами или, по крайней мере, корпусом, гораздо слабее армии, вам вверенной. Казалось, что, пользуясь сими обстоятельствами, могли бы вы с выгодою атаковать неприятеля слабее вас и истребить оного или, по меньшей мере, заставя его отступить, сохранить в наших руках знатную часть губерний, ныне неприятелем занимаемых, и тем самым отвратить опасность от Тулы и прочих внутренних наших городов. На вашей ответственности останется, если неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург для угрожания сей столице, в которой не могло остаться много войска, ибо с вверенною вам армиею, действуя с решительностию и деятельностию, вы имеете все средства отвратить сие новое несчастие. Вспомните, что вы еще обязаны ответом оскорбленному отечеству в потере Москвы. Вы имели опыты моей готовности вас награждать. Сия готовность не ослабнет во мне, но я и Россия вправе ожидать с вашей стороны всего усердия, твердости и успехов, которые ум ваш, воинские таланты ваши и храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают».