Гомес Давила, Николас
Никола́с Го́мес Да́вила (исп. Nicolás Gómez Dávila; 18 мая 1913, Кахика, Колумбия — 17 мая 1994, Богота) — колумбийский писатель, мыслитель-эссеист.
Биография
Выходец из колумбийской элиты, с начала 1920-х воспитывался во Франции и Великобритании. Несколько лет был прикован болезнью к постели, остался самоучкой. После возвращения на родину в 1930-х продолжал самообразование, собрал домашнюю библиотеку свыше 30-ти тысяч томов.
Творчество
Критик современной западной цивилизации с резко антилиберальных, право-католических позиций, аттестующий себя как «настоящего реакционера», Гомес Давила в формах мысли выступал наследником традиций французских моралистов XVII в., Ривароля, Доносо Кортеса, Шопенгауэра, Ницше и развивал жанр философского афоризма, краткого и острого примечания, фрагментарной заметки или сноски. Сборники таких сочинений, типологически близких Чорану, и составили его наследие, привлекшее к себе внимание лишь в последние годы жизни мыслителя.
Известность и признание
В 1990-х — начале 2000-х годов его книги были переведены на английский, французский, немецкий, итальянский и польский языки и были с интересом восприняты рядом писателей и мыслителей Европы, особенно Германии, причем как правых, так и левых — Э. Юнгером, Б. Штраусом, Х. Мюллером и др.
Сочинения
- Notas I (1954, переизд. 2003)
- Textos I (1959, переизд. 2002).
- Escolios a un texto implícito (2 тт., 1977)
- Nuevos escolios a un texto implícito (2 тт., 1986)
- Sucesivos escolios a un texto implícito (1992, переизд. 2002)
- Escolios a un texto implícito. Selección (2001, избранное)
Напишите отзыв о статье "Гомес Давила, Николас"
Литература
- Kinzell T. Nicolás Gómez Dávila: Parteigänger verlorener Sachen. Schnellroda: Edition Antaios, 2003 (переизд. 2005, 2006)
Ссылки
- [www.math.utsa.edu/sphere/salingar/davila.html (англ.)]
- [historiacritica.uniandes.edu.co/html/19/resena_galindo.html (исп.)]
- [gomez_davila.livejournal.com/]
Отрывок, характеризующий Гомес Давила, Николас
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
