Гомеш де Аморим, Франсиску

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Гомес де Аморим, Франсиско»)
Перейти к: навигация, поиск
Франсиску Гомеш де Аморим
Гражданство:

Португалия Португалия

Род деятельности:

прозаик, поэт, драматург,

Язык произведений:

португальский

Франсиску Гомеш де Аморим (порт. Francisco Gomes de Amorim; 1827—1891) — португальский поэт и писатель.



Биография

Франсиску Гомеш де Аморим родился 13 августа 1827 года в португальском городке Повуа-ди-Варзин (в составе нынешнего округа Порту; происходил из старинной, но небогатой семьи[1].

В возрасте десяти лет в поисках лучшей жизни приехал в Бразилию, где жизнь мальчика была полна лишений и опасностей. Приблизительно в пятнадцатилетнем возрасте юноше случайно попалась в руки поэма Жуана Батиста де Алмейда Гаррета «Камоэнс», и чтение этого стихотворения предопределило всю его дальнейшую жизнь. Написав восторженное письмо Гаррету, он получил ответ, с приглашением приехать в столицу Португалии. Гаррет радушно принял юношу, но Гомеш де Аморим, слишком гордый, чтобы обращаться к чужой помощи, выучился шляпному ремеслу, которым и зарабатывал на жизнь до тех пор, пока не получил места на государственной службе[1].

Лирические стихотворения Франсиску Гомеша де Аморима были изданы под заглавием «Cantos matutinos» («Утренние песни») и «Ephemeros»[1].

Из драматических произведений писателя очень ценятся в Португалии: «Ghigui», «A vinda» («Вдова»), «О casamento e a mortalha» (Брак и похороны), «A comedia da vida» (Комедия жизни), «Don Sancho», «Il Cedro vermelho», (Желтая цедра). Романы — «Os selvageus», «О remorso vivo», «Fructos de vario sabor», «Muita parra pauca uva», «O amor de patria». Последний роман, относящийся к эпохе нашествия Наполеона, имел большой успех. Большой исторический интерес представляют его мемуары о Гаррете[1].

В конце XIX века русская поэтесса Мария Ватсон написала на страницах «Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона» следующие слова о португальском писателе: «Г. — истинный поэт, сумевший здоровый реализм соединить с высоким идеализмом. Слог его образный, колоритный и, где нужно, поэтически нежный»[1].

Франсиску Гомеш де Аморим умер 4 ноября 1891 года в городе Лиссабоне.

Напишите отзыв о статье "Гомеш де Аморим, Франсиску"

Примечания

Литература

Отрывок, характеризующий Гомеш де Аморим, Франсиску



Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?