Гомиашвили, Арчил Михайлович

Арчил Гомиашвили
არჩილ გომიაშვილი
А. Гомиашвили в роли Остапа Бендера в фильме «Двенадцать стульев»
Имя при рождении:	Арчил Михайлович Гомиашвили
Дата рождения:	23 марта 1926(1926-03-23)
Место рождения:	Чиатура, ГССР, СССР
Дата смерти:	31 мая 2005(2005-05-31) (79 лет)
Место смерти:	Москва, Россия
Гражданство:	СССР СССР Россия Россия
Профессия:	актёр
Карьера:	1957—1993
Награды:	Народный артист Грузинской ССР (1966)

Арчи́л Миха́йлович Гомиашви́ли (груз. არჩილ მიხეილის ძე გომიაშვილი; 23 марта 1926, Чиатура — 31 мая 2005, Москва) — советский и российский киноактёр, предприниматель, народный артист Грузинской ССР (1966).

Биография

Учился в Тбилисском художественном техникуме при Академии художеств (1940—1942).

Увлечение театром привело Гомиашвили в Школу-студию МХАТ, где он проучился несколько лет, но после скандала с дракой едва не угодил под суд, и ему пришлось уехать из Москвы. В Тбилиси его приняли в труппу Академического театра имени К. Марджанишвили, а в 1958 году актёр уехал в Поти и работал сначала в театре имени Г. Эристави, а потом — в Тбилисском русском театре имени А. С. Грибоедова.

Всенародная слава пришла к нему в 1971 году, когда он сыграл роль Остапа Бендера в комедии Леонида Гайдая «12 стульев» — экранизации знаменитого романа Ильфа и Петрова. Спустя два года он стал актёром московского театра имени Ленинского комсомола, а через несколько лет перешёл в театр имени Пушкина.

В 1990 году он стал президентом акционерного общества «Сити-бизнес», а в конце 1992 года открыл в Москве клуб «Золотой Остап».

В последние годы Арчил Михайлович много болел, в 2004 году у него была обнаружена злокачественная опухоль в лёгких, во время операции в США ему удалили более сорока лимфоузлов. В одном из интервью он сказал:

Почти тридцать лет — это целая жизнь, и я её прожил Остапом и вместе с Остапом. Благодаря этой роли я получил в Москве квартиру, стал популярным человеком. Да и ресторан, названный в честь Остапа, — моё детище. Я нахожу между нами много общего. Я артист, и мне нужен зритель. Остап тоже артист, и ему тоже нужна аудитория. Нет аудитории — и меня ничто не интересует: ни стулья, ни деньги.

Похоронен 3 июня 2005 года на Троекуровском кладбище в Москве.

Семья

• Первая жена Лиана Георгиевна, актриса;
  • Сын Зураб, инженер;
  • Сын Михаил, актёр, работал с отцом в «Золотом Остапе»;
• Вторая жена Татьяна Фёдоровна, балерина;
  • Дочь Нина (1972), актриса, галерист;
    • Внучка Анастасия (1992);
    • Внук Георгий, журналист, заместитель министра иностранных дел Грузии (2004—2005), предприниматель;
  • Дочь Екатерина (1978), дизайнер.

Признание и награды

• Народный артист Грузинской ССР (1966).

Фильмография

1. 1957 — Лично известен — Манташеров
2. 1962 — Крот — Зураб
3. 1963 — Четверо в одной шкуре (короткометражный) — отец Эммы
4. 1965 — Чрезвычайное поручение — Манташеров
5. 1966 — Простите, вас ожидает смерть
6. 1967 — Иные нынче времена — Кахта
7. 1968 — Взрыв после полуночи
8. 1971 — 12 стульев — Остап Бендер (озвучил Юрий Саранцев, исполнял песни Валерий Золотухин, в нескольких эпизодах Гомиашвили озвучил себя сам)
9. 1977 — Мимино — Нугзар Папишвили, потерпевший
10. 1977 — Эти невероятные музыканты, или Новые сновидения Шурика (телевизионный фильм) — Арчил Гомиашвили
11. 1978 — Кавказская повесть — Ерошка
12. 1978 — Любовь моя, печаль моя — Ашраф
13. 1980 — Комедия давно минувших дней — Остап Бендер (озвучил Юрий Саранцев)
14. 1981 — Золотое руно — Яков
15. 1983 — Раннее, раннее утро — Гордей Лукич; в 3-й серии полицейский
16. 1984 — Медный ангел — Антонио Вальдес, гангстер
17. 1985 — Проделки Скапена — Скапен (озвучил Андрей Ярославцев)
18. 1986 — Государственная граница. Год сорок первый — Сталин
19. 1986 — Мой любимый клоун — Паша Фокин
20. 1986 — Без срока давности
21. 1989 — Сталинград — Сталин
22. 1990 — Война на западном направлении — Сталин
23. 1990 — Супермен
24. 1990 — Место убийцы вакантно…
25. 1992 — Официант с золотым подносом — Шота Георгиевич Чантурия, замначальника треста кафе и ресторанов
26. 1993 — Ангелы смерти — Сталин
27. 1993 — 1994 — Трагедия века — Сталин

Озвучивание

1. 1983 — Безумный день инженера Баркасова — милиционер
2. 1985 — Двойной капкан — фотограф

озвучил актёр Юрий Саранцев

Интересные факты

• Юрий Никулин в шутку называл А. Гомиашвили Арчипсом Гомиашвили.
• Арчил Гомиашвили был одним из кандидатов на роль Штирлица в «Семнадцати мгновениях весны».
• Гомиашвили сыграл Остапа Бендера дважды: первый раз в фильме «12 стульев» режиссёра Леонида Гайдая, а второй раз — в фильме «Комедия давно минувших дней» Юрия Кушнерёва.
• Арчил Михайлович также сыграл Сталина в 5 фильмах.

Ссылки

• Арчил Гомиашвили (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [eternaltown.com.ua/content/view/8192/2/ Биография на сайте «Биографии, мемуары, истории»]

Отрывок, характеризующий Гомиашвили, Арчил Михайлович

– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.