Гондек, Кристин
| Кристин Гондек | |
| Krystyn Gondek | |
| Рождение | |
|---|---|
| Смерть |
23 июня 1943 (34 года) |
| Почитается | |
| Беатифицирован | |
| В лике | |
| День памяти | |
| Подвижничество | |
Кристин Гондек (польск. Krystyn Gondek OMF[1]; 6 апреля 1909, деревня Слона, Польша — 23 июня 1943, концлагерь Дахау) — блаженный Римско-Католической Церкви, священник, монах из монашеского ордена францисканцев, мученик. Входит в число 108 блаженных польских мучеников, беатифицированных римским папой Иоанном Павлом II во время его посещения Варшавы 13 июня 1999 года.
Содержание
Биография
После окончания гимназии во Львове поступил в новициат монашеского ордена францисканцев. В 1927 году принял монашеские обеты, взяв имя Кристин, после чего был направлен на обучение в Высшую духовную семинарию в городе Пшемысль. 21 июня 1936 года был рукоположен в священника. После окончания учёбы в семинарии был направлен в монастырь, находящийся в городе Хелме, через некоторое время был переведён во Влоцлавек, где исполнял обязанности викария монастыря, исповедника. После начала Второй мировой войны был арестован Гестапо 26 августа 1940 года и интернирован в концентрационный лагерь Заксенхаузен, через некоторое время был переправлен в концентрационный лагерь Дахау. Его концентрационный номер – 22779. Был убит 23 июня 1943 года.
Прославление
13 июня 1999 года был беатифицирован римским папой Иоанном Павлом II вместе с другими польскими мучениками Второй мировой войны.
День памяти – 12 июня.
Напишите отзыв о статье "Гондек, Кристин"
Примечания
Источник
- Bogdan Brzuszek: Błogosławiony ojciec Krystyn Wojciech Gondek. Włocławek: Wydaw. Duszpasterstwa Rolników, 2001. ISBN 83-88743-03-1.
Ссылки
- [www.santiebeati.it/dettaglio/92904 Биография] (итал.)
Отрывок, характеризующий Гондек, Кристин
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
