Гонение следа
Гоне́ние сле́да «Слѣдъ гнати» — третья стадия (наряду с «закличем» и «сводом») процедуры розыска злодея в судебном процессе Киевской Руси, которая представляла собой погоню за злодеем по оставленным им следам.
Если следы исчезали, розыск останавливался, если они вели до какого-нибудь населённого пункта, то его жители были обязаны отвести от себя подозрения и принять участие в розыске злодея, иначе они несли коллективную ответственность за кражу . Полученные в результате «гонения следа» результаты становились основанием для принятия судебного решения.
«Слѣдъ гнати» (гонение следа). Если вор не будет обнаружен, его ищут по следу; если след приведет к селу или к торговому стану и люди не отведут от себя следа, не поедут вести расследование или силой откажутся, они должны платить за украденное и штраф князю и вести расследование с другими людьми и со свидетелями; если след потеряется на большой торговой дороге и рядом не будет села или будет незаселенная местность, украденное не возмещается и штраф князю не платится.— ст. 77 Пространной редакции Русской Правды
Ввиду отсутствия специальных розыскных органов и лиц «гонение следа» осуществляли потерпевшие, их близкие, члены общины и добровольцы.
Если ни утраченная вещь, ни похититель не найдены, потерпевшему ничего не остается, как прибегнуть к закличу, то есть к объявлению на торговой площади о пропаже, в надежде, что кто-нибудь опознает украденное или потерянное имущество у другого лица.[1]
Институт гонения следа надолго сохранился в обычной практике. В некоторых местах, в Западных районах Украины и Белоруссии, он применялся вплоть до XVIII в., обычно по делам об угоне скота.[2]
Поскольку по своему содержанию «гонение следа» представляет собой частную поисковую деятельность (индивидуальную, коллективную), побудительными мотивами которой выступает материальная заинтересованность субъекта (частного лица — потерпевшего, коллектива — сельской общины), «гонение следа» не может быть признано ни формой, ни методом уголовно-сыскной деятельности, и, как имеющее в своей основе закрепленную законом круговую поруку, может рассматриваться как древнейшая форма противодействия преступности.[3]
См. также
Напишите отзыв о статье "Гонение следа"
Литература
- Большой юридический словарь. — М.: Инфра-М. А. Я. Сухарев, В. Е. Крутских, А. Я. Сухарева. 2003.
Примечания
- ↑ История отечественного государства и права. Ч.I: Учебник. / Под ред. проф. О. И. Чистякова —М.: Издательство БЕК, 1999 — стр. 60
- ↑ История отечественного государства и права. Ч.I: Учебник. / Под ред. проф. О. И. Чистякова —М.: Издательство БЕК, 1999 — стр. 59
- ↑ Матиенко Т. Л. — О НЕКОТОРЫХ ЭЛЕМЕНТАХ СУДЕБНОГО ПРОЦЕССА РУССКОГО РАННЕФЕОДАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА
Отрывок, характеризующий Гонение следа
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
