Гонконгская оборона
Гонконгская оборона | |||
Основной конфликт: Вторая мировая война | |||
Японские всадники в Гонконге | |||
Дата |
8 — 25 декабря 1941 года | ||
---|---|---|---|
Место | |||
Итог |
Победа Японии | ||
Противники | |||
| |||
Командующие | |||
| |||
Силы сторон | |||
| |||
Потери | |||
| |||
Гонконгская оборона — оборона английскими и канадскими войсками Гонконга от японских войск в декабре 1941 года, в ходе Второй мировой войны.
Содержание
Предыстория
Британское командование в 1937 году не рассматривало Гонконг как объект нападения Японии. Оно же в перечне вероятных противников ставило Японию на второе место после Германии, которая, скорее всего, атакует сначала Сингапур.
В начале 1939 года при новой оценке обстановки был повторён тот же самый вывод и вынесено весьма важное положение о том, что безопасность Средиземноморья важнее безопасности Дальнего Востока.
Лишь в августе 1940 года британское командование пересмотрело оценку обстановки. Признавалось, что Гонконг защитить невозможно, и рекомендовалось эвакуировать гарнизон, состоящий в то время из 4 батальонов. Уинстон Черчилль согласился с этим планом, однако эвакуация не состоялась. Затем британское командование предложило усилить гарнизон Гонконга 2 канадскими батальонами. 27 октября 1941 года 2 канадских батальона направились в Гонконг.
Оборона
Наступление японцев на Гонконг началось 8 декабря. Наступление вела хорошо вооружённая японская группировка численностью более дивизии (12 батальонов) при мощном авиационном прикрытии и артиллерийской поддержке. 9 декабря англичане отошли на укреплённую линию Джиндринкерс на полуострове Коулун, а уже утром 10 декабря японский отряд захватил там один из ключевых редутов. Англичане были вынуждены оставить линию Джиндринкерс и отойти на остров Гонконг.
Первые попытки форсировать пролив были отбиты, однако это привело к распылению сил обороняющихся. В ночь на 19 декабря главные силы японцев высадились на северо-востоке острова и вскоре нанесли удар в направлении мыса Диопуотер на юге, расколов силы союзников. 25 декабря сдалась одна союзная группировка, на следующее утро — вторая.
Итоги
Несмотря на подкрепления, Гонконг продержался всего 18 дней, хотя оборона была рассчитана, примерно на 2,5 месяца. Японцы потеряли около 3 тысяч человек, а захватили в плен почти весь гарнизон, состоявший почти из 15 тысяч человек. Началась японская оккупация Гонконга.
Напишите отзыв о статье "Гонконгская оборона"
Литература
- Б. Лиддел Гарт. Вторая мировая война.
Отрывок, характеризующий Гонконгская оборона
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.