Гонорий

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Флавий Гонорий Август
лат. Flavius Honorius Augustus<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Западноримский император
395 — 423
Соправители: Флавий Стилихон (395 — 23 августа 408),
Константин III (узурпатор) (407 — 18 сентября 411),
Констанций III (8 февраля 421 — 2 сентября 421)
Предшественник: Феодосий I
Преемник: Флавий Иоанн
 
Вероисповедание: Христианин-никеец
Рождение: 9 сентября 384(0384-09-09)
Константинополь
Смерть: 15 августа 423(0423-08-15) (38 лет)
Равенна
Род: Валентиниана-Феодосия
Отец: Феодосий I
Мать: Флацилла

Фла́вий Гоно́рий А́вгуст (лат. Flavius Honorius Augustus, 384423), первый западно-римский император после окончательного разделения империи на Западную и Восточную, сын императора Феодосия I[1]. Его правление — период торжества варваров, усиливающегося распада Западной Римской империи. При нём готы захватили и разграбили Рим (410).





Детство

Гонорий родился 9 сентября 384 года в Константинополе. Помимо брата Аркадия и сестры Галлы Плацидии, у него была сестра Пульхерия, умершая ребёнком в 385 году. Его мать Элия Флацилла, первая жена Феодосия I, скончалась осенью 386 года. Уже в 386 году он был назначен консулом. В 389 году он вместе со своим отцом принимал участие в триумфе над узурпатором Максимом в Риме. 23 января 393 года Гонорий был провозглашён августом.

Борьба с варварами при Стилихоне

После смерти отца (395) в возрасте 11 лет Гонорий получил так называемую Западную империю, столицей которой сделался сначала Медиолан (современный Милан), а затем Равенна, тогда как брат его Аркадий вступил на престол Восточной империи со столицей в Константинополе. Первое время Гонорий управлял под регентством военачальника Стилихона, вандала по происхождению, на дочери которого Марии он женился в 398 году. Именно Стилихон к 399 г. вновь подчинил императору Запада африканские провинции, тяготевшие к Византии, отразил вторжение вестготов под предводительством Алариха в Грецию в 396 и в Италию в 403; в 406 полчища варваров, состоявшие из вандалов, свевов, бургундов и алан под предводительством Радагайса, были почти совершенно истреблены в битве при Фезулах, а сам Радагайс казнён у ворот Флоренции 23 августа 406. Однако для защиты Италии Стилихон был вынужден отозвать лучшие силы империи из Британии и Галлии. Оставшаяся и большая, чем направлявшаяся с Радагайсом в Италию, часть его армии, преодолев на границе сопротивление союзных империи франков, вторглась в беззащитную Галлию. Одновременно на севера Галлии высадились мятежные войска, остававшиеся в Британии, которые избрали своим предводителем простого солдата по имени Константин. Вскоре под власть узурпатора Константина попала и Римская Испания.

Разграбление Рима

После падения и казни Стилихона 22 августа 408 г. готы под предводительством Алариха вновь вторглись в Италию. В том же году Аларих осадил Рим и принудил его заплатить тяжёлую дань, а 24 августа 410 года он завладел городом и отдал своим войскам на разграбление. Хотя Гонорий скрывался за неприступными стенами Равенны, он оставался императором фактически лишь номинально, в то время как его империя перешла под власть варваров и узурпатора. Однако после смерти Алариха его шурин и наследник Атаульф заключил мир с Гонорием, перешёл с вестготами Альпы и вторгся в Галлию. Здесь его преемник Валия основал Вестготское королевство, в то время еще входившее в империю на правах федеративного. Распад Западной империи был официально признан лишь после устранения императора Ромула Августула.

Религиозная политика

Гонорий, как и его отец Феодосий I, был убеждённым приверженцем никейского христианства; им был подписан ряд законов, писем и постановлений, регулировавших церковную жизнь на Западе. В 404 году он направил своему брату Аркадию письмо с резким осуждением опалы, которой подвергся Иоанн Златоуст. В 417 Гонорий издал закон, запрещавший пропаганду пелагианства. В 418 году император принял участие в урегулировании конфликта, связанного с избранием на римский престол одновременно двух пап — Евлалия и Бонифация I. Сохранилось двенадцать писем и речей императора на религиозные темы[2].

Семья и преемники

Гонорий, женатый последовательно на двух дочерях Стилихона, Марии (ум. ок. 407) и Ферманции (Терманции) (ум. 415), не имел детей[3]. В 417 он выдал свою сестру Галлу Плацидию замуж за полководца Констанция, а в 421 последний был провозглашён соправителем (Констанций III), но умер в том же году. У Галлы и Констанция в 419 родился сын — будущий Валентиниан III. Гонорий умер в 423 в Равенне. Власть узурпировал его секретарь Иоанн, но через два года на престоле утвердился (с помощью восточноримских войск) племянник Гонория, малолетний Валентиниан III.

Гонорий, вероятно, более всего известен как тот император, который отменил гладиаторские бои в связи с гибелью Святого Телемаха (ок. 404 года). В некоторых западных месяцесловах Гонорий фигурирует как местночтимый святой (в день смерти, 15 августа).

Напишите отзыв о статье "Гонорий"

Примечания

  1. Гонорий, западно-римский император // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  2. Опубликованы в сборнике: Epistulae imperatorum pontificum aliorum inde ab a. CCCLXVII usque ad a. DLIII datae Avellana quae dicitur collectio / Rec. O. Guenther. Pars I: Prolegomena. Epistulae I-CIV. Pragae — Vindobonae — Lipsiae, 1885 (CSEL, 35).
  3. Историк Зосима и хронист Марцеллин Комит сообщают, что обе императрицы умерли девственницами. См. также статью Серена.

Источники (русский перевод)

  • [www.vostlit.info/Texts/rus/Prokop/framevand11.htm Прокопий Кесарийский. Война с вандалами]
  • Орозий, Павел. История против язычников: Кн. VI—VII / Пер. с лат., комментарии, указатели и библиография В. М. Тюленева. СПб., 2003
  • Поздняя латинская поэзия / Пер. с лат.; Состав. и вступ. статья М. Гаспарова. М., 1982
  • Церковные историки IV—V веков. М., 2007
  • Сократ Схоластик. Церковная история. Москва: Росспэн, 1996
  • Эрмий Созомен. Церковная история Эрмия Созомена Саламинского. СПб, 1851

Литература

  • Федорова Е.В. Императорский Рим в лицах. М., Изд-во Моск. ун-та, 1979. с.462, 244 илл.
  • Гиббон Э. Закат и падение Римской империи. М., 1997. Т.III.
  • Перевалов С. М. Филосторгий (Hist. Eccl. XII. 4) о первом браке Атаульфа // Византийский временник. Т. 61 (86) (2002). С. 88-92.
  • Сиротенко В. Т. Введение в историю международных отношений в Европе во второй половине IV — начале VI вв. Часть I. Источники. Пермь, 1973.
  • Сиротенко В. Т. История международных отношений в Европе во второй половине IV — начале VI в. Пермь, 1975
  • Cameron A. Claudian: Poetry and Propaganda at the Court of Honorius. Oxford, 1970
  • Demougeot È. Une lettre de l’empereur Honorius sur l’hospitium des soldats // Revue historique de droit français et etranger 34 (1956): 25-49.
  • Lütkenhaus W. Constantius III.: Studien zu seiner Tatigkeit und Stellung im Westreich 411—421. Bonn, 1998 (Habelts Dissertationsdrucke: Reihe Alte Geschichte; H. 44)
  • Matthews J. Western aristocracies and Imperial court AD 364—425. Oxford, 1985
  • Oost S.I. Galla Placidia Augusta. A biographical Essay. The University of Chicago Press: Chicago and London, 1968
  • The Cambridge Ancient History. Vol. XII: The Late Empire A.D. 337—425 / Ed. by Av. Cameron, P. Garnsey. Cambridge, 1998, repr. 2001

Отрывок, характеризующий Гонорий

Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.


Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.


Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.