Гонсалес, Гало
| Гало Гонсалес Диас | |
| Galo González Díaz | |
| Псевдонимы: |
Альберто |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Партия: | |
Гало Гонсалес Диас (исп. Galo González Díaz, 22 февраля 1894, Ногалес — 8 марта 1958, Сантьяго) — чилийский политический деятель, генеральный секретарь Коммунистической партии Чили (1949—1958).
Биография
Родился в семье бедного крестьянина. Работал чернорабочим на медных рудниках, портовым грузчиком в Вальпараисо. Симпатизировал анархо-синдикализму, читал труды Бакунина и Кропоткина. В 1925 году организовал профсоюз транспортных рабочих и стал его генеральным секретарём. В 1926 году вступил в МОПР. В 1927 году присоединился к Коммунистической партии Чили и организовал отправку тёплой одежды руководителям КПЧ, сосланным диктатором Карлосом Ибаньесом на необитаемый остров архипелага Хуана Фернандеса.
В 1929—1930 гг. был секретарём по оргвопросам обкома партии в Вальпараисо. В 1930 году избран в члены ЦК КПЧ. С 1930 по 1932 год член Национального совета Рабочей федерации Чили. В 1932 году, после падения Социалистической республики Чили и начала репрессий против левых, арестован и сослан на один из островов на Юге Чили. В 1934—1946 гг. — председатель кадровой комиссии ЦК КПЧ, оказывал содействие Иосифу Григулевичу. С 1949 по 1958 год генеральный секретарь ЦК Коммунистической партии Чили.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Напишите отзыв о статье "Гонсалес, Гало"
Отрывок, характеризующий Гонсалес, Гало
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
