Гонсалес, Кили

Кили Гонсалес
Общая информация
Полное имя	Кристиан Альберто Гонсалес Перет
Родился
Гражданство
Рост	178 см
Вес	75 кг
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
	Росарио Сентраль
Клубная карьера*
1993—1995	Росарио Сентраль	51 (7)
1995—1996	Бока Хуниорс	37 (3)
1996—1999	Реал Сарагоса	92 (15)
1999—2003	Валенсия	92 (8)
2003—2006	Интернационале	51 (0)
2006—2009	Росарио Сентраль	76 (10)
2009—2010	Сан-Лоренсо	32 (0)
2010—2011	Росарио Сентраль	17 (2)
Национальная сборная**
1995—2005	Аргентина (олимп.)	6 (1)
1995—2005	Аргентина	56 (9)
Международные медали
Олимпийские игры
Золото	Афины 2004	футбол
Кубки Америки
Серебро	Перу 2004
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Кри́стиан Альбе́рто «Кили» Гонсалес Пере́т (исп. Cristian Alberto "Kily" González Peret; род. 4 августа 1974, Росарио) — аргентинский футболист, полузащитник.

Биография

В детстве Кристиан долго не мог выговорить своего имени и у него получалось лишь «Кристи», либо «Кили». С тех пор родные Гонсалеса стали его называть Кили.

Первым клубом Гонсалеса был «Росарио Сентраль» из родного города футболиста, в котором он начал играть в 1993 году. Он провёл 88 матчей за «Росарио» и забил 10 голов, после чего перешёл в «Боку Хуниорс». Спустя сезон успешного выступления в составе «сине-золотых» Кили был куплен испанским клубом «Сарагоса».

В 1997 году «Сарагоса» предложила Гонсалесу контракт на 2 года. Всего за годы выступлений в «Сарагосе» Гонсалес успел забить 15 голов в 92 матчах в чемпионате Испании.

Следующим клубом испанской Примеры, в который перешёл Кили, была «Валенсия». В Валенсии Кили задержался на 4 года. В 87 матчах за «Летучих мышей» он забил 8 голов. После окончания контракта с этим клубом Кили Гонсалес переходит в клуб итальянской Серии А — «Интернационале». За 74 матча в чёрно-синей форме он не забил ни одного гола.

После неудачи с «Интером» Гонсалес в 2006 году возвращается в родной «Росарио Сентраль» и за 76 матчей забил 10 голов. В 2009 году он перешёл в столичный «Сан-Лоренсо».

За сборную Аргентины Кили выступал на протяжении 10 лет (с 1995 по 2005 год). За это время он сыграл в 56 матчах и забил 9 голов. В 2004 году в составе «Альбиселесты» стал победителем олимпийского футбольного турнира, в котором принял участие в качестве одного из трёх игроков старше 23 лет. Кроме того, Кили дважды принимал участие в розыгрышах Кубка Америки, а в 2002 году выступил на неудачном для Аргентины чемпионате мира в Японии и Корее.

Достижения

сборная Аргентины

• Олимпийский чемпион 2004
• Финалист Кубка Америки: 2004

«Валенсия»

• Финалист Лиги чемпионов: 1999/2000, 2000/01
• Чемпион Испании: 2001/02
• Обладатель Суперкубка Испании: 1999

«Интер»

• Чемпион Италии: 2005/06 (титул присуждён в результате Кальчополи)
• Обладатель Кубка Италии: 2004/05, 2005/06

Ссылки

• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=335 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [soccer-stats.irishtimes.com/?Lang=0&CTID=60&CPID=172&pStr=Player&PLID=41913&TEID=3376 Статистика]  (англ.)

</div> </div>

Отрывок, характеризующий Гонсалес, Кили

– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.