Гонсалес, Селина
| Селина Гонсалес Celina González | |
 Селина Гонсалес во время Cuba Jam Concert Party 21 мая 2001 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Полное имя |
Селина Гонсалес Самора |
| Место рождения |
Ховельянос, провинция Матансас, Куба |
| Место смерти | |
| Страна | |
| Профессии | |
| Лейблы | |
Сели́на Гонса́лес Само́ра (исп. Celina González Zamora; 16 марта 1929, Ховельянос, Матансас, Куба — 4 февраля 2015, Гавана[1]) — кубинская певица, автор и исполнительница музыки в традиционном стиле «мусика кампесина» (исп. música campesina). Наиболее известна как соавтор (вместе со своим мужем и партнёром Реутилио Домингесом, 1921—1971) песни «A Santa Bárbara», получившей широкую известность как в исполнении самой Селины Гонсалес, так и в исполнении Селии Крус. Известна также как соавтор (также с Реутилио Домингесом) песни «Yo soy el punto cubano».
Биография
Родилась в провинции Матансас, затем вместе с семьёй переехала в Сантьяго-де-Куба. Начала выступать с различными группами, в 1943 году познакомилась с Реутилио Домингесом. Вдвоём они начали выступать в Сантьяго-де-Куба, а в 1947 году дебютировали на радиостанции CMKR. В 1948 году певец Нико Сакито пригласил их в Гавану, на местную радиостанцию «Radio Cadena Suaritos», известную тем, что она представляла наиболее «африканскую» музыку на Кубе, а по выходным транслировала религиозные песнопения в исполнении, среди прочих, Селии Крус и Мерседес Вальдес. Для дебютного выступления Селина Гонсалес и Реутилио Домингес написали «A Santa Bárbara» (вышедшую тогда под названием «Que viva Changó»). Эта композиция связала ранее разделённые стиль гуахира и африканскую музыку.
Успех дуэта на радио «Radio Cadena Suaritos» способствовал их скорому приглашению на RHC, одну из самых престижных радиостанций страны, и они вскоре стали известны в масштабе всей Кубы. Они посетили также Нью-Йорк и Доминиканскую республику, позже Колумбию и Венесуэлу. На Кубе о них были сняты два полнометражных фильма, «Rincón Criollo» и «Bella la Salvaje»; их приглашали на различные радиостанции и на телевидение; они пели в самых известных кабаре Гаваны, включая наиболее престижное кубинское кабаре «Тропикана».
В 1964 году пара разошлась, а в 1971 году Реутилио Домингес умер. С 1964 по 1980 год Селина Гонсалес давала сольные выступления, после этого выступала с сыном, Ласаро Реутилио.
В 1980 году она получила премию «Disco de Plata» за альбом «Celina», в 1984 году — государственную премию «Vanguardia Nacional» и (в том же году) приз лучшему певцу на фестивале в Кали. В 1988 году Селина Гонсалес сделала запись для BBC. В 2004 году она была удостоена медали ЮНЕСКО «Golden Picasso». В 2001 году Селина была номинирована на премию «Грэмми» за альбом «Cincuenta años… como una reina», и, хотя не получила премию, тот же альбом выиграл премию «Cubadisco»[2].
Дискография
| Серия | Название | Лейбл |
|---|---|---|
| LS-103 | A Santa Bárbara: Con su Conjunto Típico | Discos Meca Suaritos |
| LS-108 | Éxitos de Celina y Reutilio | Discos Meca Suaritos |
| LS-110 | Fiesta Santera | Discos Meca Suaritos |
| LS-115 | Quiero Bailar con Celina | Discos Meca Suaritos |
| LS-123 | Fiesta Santera Vol.2 | Discos Meca Suaritos |
| LD-4075 | Yo Soy El Punto Cubano | Areito |
Напишите отзыв о статье "Гонсалес, Селина"
Примечания
Отрывок, характеризующий Гонсалес, Селина
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
