Гоос, Карл

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Карл Гоос

Август Герман Фердинанд Карл Гоос (дат. August Herman Ferdinand Carl Goos; 1835—1917) — датский юрист и политический деятель; министр просвещения и министр юстиции Дании; ректор Копенгагенского университета.





Биография

Карл Гоос родился 3 января 1835 года в городе Рённе на датском острове Борнхольм в Балтийском море.

Получив должное образование стал профессором уголовного права в университете Копенгагена, а позднее и его ректором.

В 1880—1884 гг. член фолькетинга, с 1885 года ландстинга, один из выдающихся ораторов консервативной партии (Хойре). В министерстве Якоба Брённума Скавениуса Эструпа был в 1891—1894 гг. министром просвещения, в министерстве Ганнибала Сехестеда[en] в 1900—1901 гг. — министром юстиции датского королевства[1]. Также К. Гоос некоторое время занимал пост министра по делам Исландии[2]

С 3 октября 1910 года по 20 июля 1914 года он стоял во главе датского Ландстинга[en].

Август Герман Фердинанд Карл Гоос умер 20 декабря 1917 года в городе Копенгагене.

Кавалер Большого креста ордена Данеброг.

Избранная библиография

Напишите отзыв о статье "Гоос, Карл"

Примечания

  1. Гоос, Карл // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  2. [da.wikipedia.org/wiki/Kategori:Ministre_for_Island_fra_Danmark Kategori:Ministre for Island fra Danmark - Wikipedia, den frie encyklopædi]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Гоос, Карл

– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.