Горайский, Максимилиан Михайлович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Максимилиан Михайлович Горайский

Блиндаж 1914 года.
Дата рождения

12 октября 1857(1857-10-12)

Место смерти

Владивосток

Принадлежность

Российская империя Российская империя

Род войск

инфантерия

Годы службы

18761916

Звание генерал-майор

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Командовал

9-м Восточно-Сибирским стрелковым полком

Сражения/войны

Русско-турецкая война (1877—1878),
Русско-японская война,
Первая мировая война

Награды и премии
4-й ст 3-й ст. 2-й ст. 2-й ст.

Максимилиан Михайлович Горайский (18571916) — военный деятель Российской империи, генерал-майор.



Биография

Католического вероисповедания. Окончил Кременчугское реальное училище.

В военную службу вступил 21 апреля 1876 года.

Окончил Чугуевское пехотное юнкерское училище. Выпущен в 63-й пехотный резервный батальон.

Участник Русско-турецкой войны (1877—1878). Прапорщик (ст. 10.09.1879). Подпоручик (ст. 23.03.1881). Поручик (ст. 26.10.1883). Штабс-капитан (ст. 15.03.1885).

Окончил офицерскую стрелковую школу на «успешно». Командовал ротой (11 л. 10 м.). Капитан (ст. 15.03.1891). Подполковник (ст. 26.02.1898).

Участник русско-японской войны (1904—1905), был ранен. Полковник (пр. 1905; ст. 04.07.1904; за боевые отличия).

Командир 9-го Сибирского стрелкового полка (с 11.10.1908).

Участник первой мировой войны. Генерал-майор (пр. 10.07.-01.08.1916).

Состоял в резерве чинов при штабе Петроградского военного округа.

Уволен от службы за болезнью 26 сентября 1916 года.

Награды

Напишите отзыв о статье "Горайский, Максимилиан Михайлович"

Ссылки

  • [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=5304 Русская армия в Первой мировой войне]
  • [www.history-ryazan.ru/node/11178 Георгиевские кавалеры периода Первой мировой войны: именные списки]

Отрывок, характеризующий Горайский, Максимилиан Михайлович

Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.