Горак, Роман Дмитриевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Роман Дмитриевич Горак
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Рома́н Дми́триевич Горак (род. 17 января 1942, Городок, Львовская область) — советский прозаик. Заслуженный работник культуры Украины. Кандидат химических наук, профессор.

Учился в Львовском университете им. Франко на химическом факультете (1959—1964). Служил в армии (1964—1965). Работал в Бориславском филиале Всесоюзного института органической химии и хлорной промышленности (1965—1968). Учился в аспирантуре на кафедре органической химии Львовского университета им. Франко в 1968—1971 годах. С сентября 1971 до лета 1974 года работал преподавателем Хмельницкого высшего артиллерийского командного училища, в 1973 году защитил кандидатскую диссертацию; научный руководитель — заведующий кафедрой органической химии Николай Землянский.

После того недолго работал в Украинском научно-исследовательском институте полиграфической промышленности (на ул. Артема, теперь Владимира Великого), в центральной лаборатории завода химических реактивов (на Персенковке), в научно-исследовательском институте серной промышленности (на Стрыйской), пока не попал в исследовательской лаборатории новых лекарственных форм в Львовском медицинском институте под руководством профессора Николая Туркевича.

В то время начал печататься в журнале «Октябрь» львовской организации Союза писателей УССР. Своим «крестным отцом» в литературе считает писателя Юрия Коваля, который заведовал отделом в журнале «Октябрь», и которому Горак принёс свой первый роман об Иване Франко. Однако произведение не было напечатано, зато главный редактор «Октября» Роман Федорив посоветовал Гораку взяться за фигуру Маркиана Шашкевича. В 1983 году вышел посвящённый Шашкевичу роман Горака «В сумерках».

Член Национального союза писателей Украины с 1988 года.

С февраля 1993 года — директор Львовского национального литературно-мемориального музея Ивана Франко.

Лауреат Литературной премии имени Ивана Франко за эссе «Удар» и повесть-эссе «Еще удар… Защита», посвященные в тайны последних лет жизни и творчества Великого Каменяра.

Лауреат премии имени Михаила Возняка за книгу «Иван Франко. Книга 6. В поте лица».

В 2011 году стал лауреатом Национальной премии Украины имени Тараса Шевченко за 10-томное издание «Иван Франко», написанное в соавторстве с Я. Гнативым.

Отличие Президента Украины — юбилейная медаль «20 лет независимости Украины» (19 августа 2011)[1]



Источники

  1. Л. Тимошенко. Спримітизоване франкознавство // Дрогобицький краєзнавчий збірник. — Випуск VII. — Дрогобич, 2003. — С. 613—619.
  2. І. Гулик. [mynews-in.ru/news/society/2007/06/12/1145802.html Порівняльне «франкознавство»] // Львівська газета. — 2007. — 12 черв.
    Крадіжка в поті чола // Критика. — 2009. — № 3-4.
  3. Р. Пастух. Месник Макомацький: правда і вигадки // Старожитності Дрогобиччини. — 2010. — № 3-4.
  4. Оксана Жила. [vgolos.com.ua/articles/premiya_za_plagiat_112451.html Премія за плагіат] // [www.gazeta.lviv.ua/ Львівська газета]. — 2011. — 3 берез.
  5. І. Чорновол. [www.istpravda.com.ua/articles/2011/03/15/30406/view_comments/ Шевченківська премія для львівських плагіаторів]. — 2011. — 15 берез.
  6. Василь Худицький. [gazeta.dt.ua/CULTURE/ukradene_slovo.html Украдене слово] // Дзеркало тижня. — 2011. — 25 берез.
  7. І. Чорновол. [www.istpravda.com.ua/columns/2011/12/4/64215/ Шевченківська премія для львівських плагіаторів: судове засідання № 6] // Українська правда. — 2011. — 4 груд.
  8. І. Чорновол: [i-pro.kiev.ua/content/igor-chornovol-spochatku-napisav-retsenziyu-potim-zvernuvsya-do-sudu спочатку написав рецензію, потім звернувся до суду] // Інформаційна агенція культурних індустрій. — 2011. — 20 груд.
  9. Олександр Сирцов. [news.lvivport.com/zhyttja/20624.html Готовий свідчити в суді] / Розмова з Василем Шклярем, письменником, лауреатом народної Шевченківської премії // Львівська газета. — 2012. — 26 січ.

Напишите отзыв о статье "Горак, Роман Дмитриевич"

Примечания

  1. [www.president.gov.ua/docs/822.pdf Указ Президента України № 822/2011 від 19 серпня 2011 року «Про нагородження відзнакою Президента України − ювілейною медаллю „20 років незалежності України“»]

Ссылки

  • nspu.org.ua/dovidnyk/Г

Отрывок, характеризующий Горак, Роман Дмитриевич

– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.