Китченер, Герберт

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Гораций Герберт Китченер»)
Перейти к: навигация, поиск
Горацио Герберт Китченер, граф Хартумский, виконт Ваальский, Трансваальский и Аспальский, виконт Брумский, барон Дентон
англ. Horatio Herbert Kitchener, 1st Earl Kitchener
Дата рождения

24 июня 1850(1850-06-24)

Место рождения

Кротер-хаус, Баллилонгфорд, графство Керри, Ирландия

Дата смерти

5 июня 1916(1916-06-05) (65 лет)

Место смерти

Северное море

Принадлежность

Британская империя

Род войск

пехота

Годы службы

18681916

Звание

фельдмаршал

Сражения/войны

Франко-прусская война
Восстание махдистов
Англо-бурская война (1899—1902)
Первая мировая война

Награды и премии

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Гора́цио Ге́рберт Ки́тченер или Гора́ций Ге́рберт Ки́тченер, 1-й граф Китченер (англ. Horatio Herbert Kitchener, 1st Earl Kitchener; 24 июня 1850, Баллилонгфорд, Ирландия — 5 июня 1916, около Оркнейских островов) — британский военный деятель.

Титулы: фельдмаршал (10 сентября 1909 года), барон (1898 год), виконт (1902 год), граф (1914 год).





Биография

Родился в семье отставного офицера Генри Горацио Китченера (1805-1894). С 1863 года с семьёй жил в Швейцарии, где учился во французской школе.

С 1866 года — в британской армии. Окончил военную академию в Вулидже (1868 год). Участвовал добровольцем во франко-прусской войне 1870—1871 годов на стороне Франции.

С 1871 года — в инженерных войсках, тогда же произведён в офицеры. С 1874 года — в английских колониальных войсках в Британском Камеруне, с 1872 года — на Кипре.

С 1882 года командовал британской кавалерией в Египте, участвовал в Нильской экспедиции в Судан.

В 18861889 годах — губернатор Суахима (Восточный Судан).

С 1888 года — генерал-адъютант египетской армии, затем в составе британских колониальных войск в Судане.

В 18951898 годах в качестве командующего англо-египетскими войсками руководил подавлением восстания махдистов (сторонников мусульманского проповедника Мухаммеда Ахмеда, провозгласившего себя махди, то есть спасителем, мессией) в Судане. Разгромил армию махдистов в сражении при Омдурмане. Приказал вырыть из могилы тело махди и бросить его в Нил. В результате Судан был превращен в английскую колонию. В 1899 году — генерал-губернатор Судана.

С декабря 1899 года — начальник штаба, в 19001902 годах был главнокомандующим британскими войсками в англо-бурской войне, во время которой ввёл систему концентрационных лагерей для мирного населения.

В 19021909 годах — Главнокомандующий британскими войсками в Британской Индии, где сумел реформировать армию. Однако, не поладив с вице-королём Керзоном, вернулся в Англию и был назначен членом Совета обороны.

С 1911 года — британский агент и генеральный консул Великобритании в Египте, фактический правитель этой страны.

В годы Первой мировой войны с 6 августа 1914 года был военным министром Великобритании. На этом посту сумел многократно увеличить численность британской армии за счет добровольцев и подготовил введение в январе 1916 года всеобщей воинской повинности. С началом позиционной войны сосредоточил усилия на развитии артиллерийской промышленности и росте производства боеприпасов. С военной точки зрения — сторонник операций на второстепенных театрах.

5 июня 1916 года отплыл с визитом в Россию на крейсере «Хэмпшир». Корабль подорвался на мине, установленной, как выяснилось, германской подводной лодкой U-75 в ночь с 28 на 29 мая. Погибли почти все находившиеся на борту крейсера, в том числе Китченер (спаслось 12 человек).

В Англии все были потрясены: поездка Китченера держалась в секрете. О гибели «Хэмпшира» Лондон сообщил только на следующий день. Задержка породила массу домыслов. Ходили слухи, что кайзеровская разведка узнала маршрут крейсера, и либо диверсанты установили бомбу с часовым механизмом в артиллерийском погребе, либо была выслана подводная лодка, которая торпедировала корабль.

После войны некоторые обвиняли членов английского правительства, в том числе будущего премьер-министра Уинстона Черчилля, в передаче информации противнику с целью избавиться от Китченера. Также фигурировала версия, что виновницей гибели была императрица Александра Фёдоровна, которая сообщила кайзеру Вильгельму о поездке военного министра Великобритании в Россию[1].

Виновница катастрофы, U-75, подорвалась 14 декабря 1917 года на английской мине в Северном море и затонула со всем экипажем.

Интересные факты

Китченера называют в числе вероятных прообразов Старшего Брата — персонажа романа Джорджа Оруэлла «1984»[2].

В 2014 году в память о первой мировой войне Королевский монетный двор выпустил монету номиналом в 2 фунта с изображением плаката "Твоя страна нуждается в тебе!".

Воинские звания

  • 1871 — лейтенант
  • 1883 — капитан
  • 1889 — майор (временно находился в чинах майора в 1884—1885, подполковника в 1885—1889, полковника в 1889—1894, бригадного генерала в 1894—1896)
  • 1896 — генерал-майор
  • 1901 — генерал-лейтенант
  • 1907 — генерал
  • 1909, 10 сентября — фельдмаршал

Награды

Напишите отзыв о статье "Китченер, Герберт"

Примечания

  1. [bibliosof.org/subject.php?i=546 Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция. 1914-1917. Книга 2, С. 92]
  2. [www.orwelltoday.com/orwellkitchener.shtml Kitchener’s face Big Brother]

Литература

  • Michael Barthorp. [books.google.com/books?id=XrINV_uzJHcC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=true Queen Victoria's Commanders]. — 1. — Oxford: Osprey Publishing, 2000. — 64 p. — (Elite Series). — ISBN 1-841-76054-4.

Ссылки

  • [www.kitchenerscholars.org/pages/fund.htm Фонд Китченера]
Предшественник:
en:Eldon Gorst
Глава представительства Великобритании в Египте
1911—1914
Преемник:
Милн Читем, как верховный комиссар

Отрывок, характеризующий Китченер, Герберт

В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.