Горбатый кит

Горбатый кит
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Животные Подцарство:  Эуметазои Без ранга:  Двусторонне-симметричные Без ранга:  Вторичноротые Тип:  Хордовые Подтип:  Позвоночные Инфратип:  Челюстноротые Надкласс:  Четвероногие Класс:  Млекопитающие Подкласс:  Звери Инфракласс:  Плацентарные Надотряд:  Laurasiatheria Отряд:  Китообразные Подотряд:  Усатые киты Семейство:  Полосатиковые Подсемейство:  Megapterinae Flower, 1865 Род:  Горбатые киты (Megaptera Gray, 1846) Вид:  Горбатый кит
Международное научное название
Megaptera novaeangliae Borowski, 1781
Синонимы
Baleana novaeangliae Balaenoptera jubartes Megaptera longpinna
Ареал
Охранный статус
Вызывающие наименьшие опасения IUCN 3.1 Least Concern: [www.iucnredlist.org/details/13006 13006 ]
Систематика на Викивидах Поиск изображений на Викискладе

Горба́тый кит, или горба́ч, или длиннору́кий полоса́тик (лат. Megaptera novaeangliae) — водное млекопитающее семейства полосатиковых китов подотряда усатых китов. Единственный современный вид рода горбатых китов (Megaptera). Своё название получил либо из-за спинного плавника, формой напоминающего горб, либо от привычки при плавании сильно выгибать спину.

Таксономия

Впервые горбатый кит был идентифицирован как «baleine de la Nouvelle Angleterre» в труде «Le Règne animal» Матюрена Жака Бриссона (1756). В 1781 году вид был описан Георгом Боровски, который перевёл прежнее название горбатого кита на латынь — Baleana novaeangliae. В начале XIX века Ласепед переименовал горбатого кита в Balaenoptera jubartes, переместив его из семейства Balaenidae в семейство Balaenopteridae. В 1846 году Джон Э. Грэй классифицировал горбатого кита как Megaptera longpinna, а в 1932 году Ремингтон Келлог снова изменил его видовое название на novaeangliae. Келлог также описал самого древнего из ископаемых горбатых китов, Megaptera miocaena, известного из позднего миоцена. Ископаемые останки горбатых китов также известны из позднего плиоцена и плейстоцена в Северной Америке и из верхнего плиоцена в Европе.

Родовое название горбатого кита, Megaptera, происходит от др.-греч. μέγας «огромный» и πτερόν «крыло», указывая на размеры его грудных плавников. Видовое название переводится как «новоанглийский», поскольку первый описанный экземпляр был добыт у берегов Новой Англии.

Внешний вид

Горбач — довольно крупный кит. Средняя длина тела взрослой особи: 14,5 м для самок, 13,5 м для самцов (на основании замеров особей, выловленных в антарктических и австралийских водах в период между 1949—1962 годами, были получены несколько иные результаты: 13,9 для самок и 13 м для самцов). Самые крупные особи горбача достигают 17—18 м, однако они редки. Средняя масса горбатого кита — 30 т. Горбатые киты имеют самую большую толщину слоя подкожного жира по отношению к размерам тела среди полосатых китов и второй по абсолютной толщине слой подкожного жира среди китообразных после синего кита. Помимо размеров, единственным внешним различием между самцами и самками являются особенности строения урогенитальной зоны: у самцов отсутствует полусферический выступ диаметром около 15 см на дальнем конце мочеполовой щели.

Горбатый кит отличается от других полосатых китов характерной формой и окраской тела, формой спинного плавника, размерами грудных плавников, крупными «бородавками» на рыле и на концах грудных плавников и неровным краем хвостового плавника. Тело у горбатого кита укороченное и плотное, в передней части расширенное, в задней — утончённое и сжатое с боков. Голова уплощённая, с закруглённым на конце рылом; у взрослых особей она всего в 3,2—3,5 раза короче тела. Массивные нижние челюсти выдаются вперёд на 10—30 см. Брюхо обвислое. Продольные борозды на горле и брюхе крупные (в 2—3 раза шире и глубже, чем у финвала), но немногочисленные. Как правило, насчитывают от 14 до 22 борозд. Фонтан у горбача кустистый, иногда в форме буквы V, высотой до 3 м.

Грудные плавники очень длинные (28,3—34,1 % длины тела), что отражено в родовом названии Megaptera, с утолщёнными неровными передними краями, несущими 10 крупных бугров. Размер грудных плавников объясняется либо повышением за их счёт маневренности кита, либо их участием в терморегуляции. Спинной плавник довольно низкий, 30—35 см высотой, толстый, расположенный позади центра тела. Его задний край крутой, часто серповидно изогнутый; передний пологий, иногда с небольшой выемкой. Хвостовой плавник очень крупный, с нерегулярно зазубренным задним краем.

Окраска горбатого кита отличается разнообразием, в частности позволяющим точно идентифицировать отдельных особей. Спина и бока чёрные, тёмно-серые, иногда с коричневым оттенком, но всегда темнее, чем у других полосатиков. На груди и на брюхе окраска варьирует от чёрной или пёстрой (с белыми пятнами) до полностью белой. Грудные плавники сверху чёрные, пятнистые или белые, снизу белые; встречаются особи с полностью чёрными или белыми плавниками. Хвостовые лопасти сверху чёрные, снизу могут быть тёмными, пёстрыми или светлыми. Киты-альбиносы редки. На верхней части головы горбача от конца рыла до дыхала проходит 3—5 рядов бородавчатых кожных наростов. Средний ряд насчитывает 5—8 наростов, боковые — по 5—15. У других видов полосатиковых китов на этом месте проходит выступающий медиальный гребень. 10—15 аналогичных наростов проходят вдоль каждой половины нижней челюсти. На переднем крае нижней челюсти находится крупный, до 30 см в диаметре, кожный нарост неправильной формы. Наросты представляют собой видоизменённые волосяные фолликулы, из каждого обычно растёт по одному волоску.

Поскольку каждая особь горбатого кита имеет индивидуальную окраску, для идентификации, как правило, используют окраску нижней поверхности хвостового плавника. Она становится заметна, когда кит при глубоком погружении вертикально выставляет хвостовой плавник из воды. Индивидуальным является также размер и расположение кожных наростов.

Череп широкоскулый. Его можно отличить от черепов других видов семейства Balaenopteridae по узости рострума по сравнению с шириной скуловых дуг. Количество позвонков: шейных 7, грудных 14, поясничных 10—11, хвостовых 21 (всего 52—53).

Кариотип: 44 хромосомы (2n).

Горбатый кит стал первым видом млекопитающих, отдельные особи которого были идентифицированы при помощи генетических маркеров. Сбор образцов проводился у североатлантической популяции китов с 1988 по 1995 год.

Цедильный аппарат

Пластины китового уса пепельно-чёрного цвета с жёсткой бурой бахромой; иногда передние пластины могут иметь более светлую или белую окраску. На каждой половине верхней челюсти располагается от 270 до 400 пластин до 100 см длиной (обычно не более 85 см). Ежегодно пластины отрастают на 8—11 см. В ротовой полости в передней части нёба у горбатого кита проходят две продольные борозды.

Распространение и миграции

Горбач — космополитический вид, встречающийся по всему Мировому океану и отчасти по прилегающим морям от тропической зоны до высоких широт (кроме ледовых районов Арктики и Антарктики), хотя его популяция повсеместно чрезвычайно разрежена. Не встречаются в Северном Ледовитом океане выше 65° с. ш. (по другим данным — выше 75° с. ш.), отсутствуют в полярной акватории РФ от Карского до Восточно-Сибирского моря включительно. В исторические времена горбатые киты проникали в Средиземное и Балтийское моря вплоть до Финского залива. Как правило, встречается в прибрежных и шельфовых водах, заходя в глубоководные районы лишь во время миграций. Северные горбачи во время миграций сильнее, чем южные, придерживаются материковых отмелей.

Стада горбатых китов мигрируют локально, в зависимости от доступности пищи, и сезонно — со сменой времён года, тёплую часть года проводя в областях нагула в умеренных или холодных водах, а зимой для спаривания и родов перемещаясь в субтропические и тропические воды, где их присутствие связано с островами или прибрежными системами рифов. Исследования показали, что горбатые киты повсеместно зимуют в водах температурой 21,1—28,3 °C, вне строгой зависимости от географической широты. Исключением из общего правила является оседлая популяция в Аравийском море, которая круглый год остаётся в тропических водах. Миграция обычно занимает 1—2 месяца; самая быстрая задокументированная миграция (от юго-восточной Аляски до Гавайев) заняла 39 дней. Обычная протяжённость миграции горбатого кита — до 8000 км, что делает его одним из самых далеко мигрирующих млекопитающих.
Наблюдение за 7 особями (включая самку с детёнышем), зимовавшими у тихоокеанского побережья Коста-Рики (вплоть до 11° с. ш.), а затем переместившимися в антарктические воды, выявило протяжённость миграции в 8300 км. Любопытно, что те же воды у побережья Коста-Рики в северный зимний сезон используются северной популяцией горбатых китов, создавая уникальное пространственное пересечение популяций из разных полушарий. В остальных областях ареала северная и южная популяции горбатых китов никогда не пересекаются.

Ежегодные миграции происходят в определённом порядке: самыми первыми поля нагула в конце осени покидают лактирующие самки с детёнышами, которые движутся медленнее всего. Следом за ними отправляется неполовозрелый молодняк, взрослые самцы, небеременные самки и, наконец, беременные самки. В конце зимы миграция идёт в обратном порядке. Однако исследования 1995 года у берегов Восточной Австралии показали, что не все животные мигрируют ежегодно — некоторые самки остаются в областях нагула на всю зиму.

В Мировом океане насчитывается 3 крупные изолированные популяции и 9—10 отдельных стад горбатых китов. При этом отдельных подвидов в виде Megaptera novaeangliae не выделено.

• В Северной Атлантике обитают 2 стада, которые мигрируют:
  1. западное — от Исландии, Южной Гренландии, Лабрадора, Ньюфаундленда и Новой Англии до Антильских островов (отмели в водах Гаити, Пуэрто-Рико и Малых Антил) и побережья Венесуэлы, Колумбии и Бразилии;
  2. восточное — от Баренцева моря (Шпицберген, Новая Земля) и Финмаркена (Норвегия) до островов Зелёного Мыса и Западной Африки (Габон). Оба стада, возможно, встречаются в областях нагула. Иногда их рассматривают как единое стадо, зимующее в районе Антильских островов, с лишь отдельными особями, заходящими в район островов Зелёного Мыса. В 1998 году группу горбатых китов впервые наблюдали у побережья Габона.
• В северной части Тихого океана обитают стада, перемещающиеся от Чукотского моря, Аляскинского залива, Алеутских островов, Камчатки и Британской Колумбии вдоль континентального шельфа:
  1. до берегов Нижней Калифорнии, Калифорнийского залива и побережья Мексики (от южной Соноры до Халиско);
  2. до Гавайских островов (от о. Кауаи до о. Гавайи);
  3. до островов южнее Японии (Марианских, Огасавара и Рюкю) и Тайваня. Эти популяции, предположительно, частично смешиваются в области нагула.

Отсутствие сообщений о китах этого вида от китобоев XIX в., охотившихся у Гавайев, вместе с отсутствием слова для обозначения «горбатого кита» в гавайском языке, привело к предположению, что горбатые киты сравнительно недавно освоили этот регион. Аналогичный вывод был сделан о регионе Вест-Индии, включая отмели Силвер-бэнк, Навидад-бэнк и Самана-бэнк (Доминиканская Республика), которые в настоящее время являются важнейшими областями размножения горбатых китов.

• В Южном полушарии в водах Антарктики горбатые киты образуют 5 стад, с июня по декабрь проводящие время:
  1. у западных берегов Южной Америки (от Чили до Перу);
  2. у восточных берегов Южной Америки и у Юго-Западной Африки (от Анголы до Конго);
  3. у Юго-Восточной Африки и Мадагаскара;
  4. у Западной Австралии;
  5. у Восточной Австралии, Новой Зеландии, Новой Каледонии и некоторых островов Меланезии и Полинезии. Между этими стадами возможен некоторый обмен особями.

Большие стада горбатых китов также дробятся на меньшие популяции. Так, в западном североатлантическом стаде выделяют 4—5 субпопуляций, кормящихся в заливе Мэна, в заливе Святого Лаврентия, возле Ньюфаундленда и Лабрадора, в водах Гренландии и в водах Исландии, которые частично смешиваются в местах зимования.

Существует также небольшая обособленная популяция в Аравийском море (север Индийского океана), где горбатые киты ведут оседлый образ жизни, не совершая сезонных миграций.

Горбатые киты встречаются в водах следующих стран и территорий: Американское Самоа, Ангола, Антигуа и Барбуда, Аргентина, Австралия, Бангладеш,Барбадос, Бенин, Бермуды, Бразилия, Вануату, Венесуэла, Виргинские острова, Гаити, Гваделупа, Гренада, Гренландия, Демократическая республика Конго, Доминиканская Республика, Индия, Индонезия, Ирак, Исландия, Канада, Кабо-Верде, Кения, Колумбия, Конго, КНДР, Республика Корея, Коста-Рика, острова Кука, Мадагаскар, Малайзия, Мартиника, Маршалловы острова, Мексика, Мозамбик, Нидерландские Антильские острова, Новая Зеландия, Новая Каледония, Норвегия, Пакистан, Панама, Перу, Подветренные острова, Польша, Российская Федерация, Самоа, Свальбард, Северные Марианские острова, Сент-Винсент и Гренадины, Сент-Люсия, Соломоновы Острова, США, Танзания, Тонга, Фиджи, Фолклендские (Мальвинские) острова, Франция, Чили, Шри-Ланка, Эквадор, Южно-Африканская Республика, Ямайка, Япония.

Горбатый кит на территории РФ

В водах России горбатых китов можно встретить в Баренцевом, Чукотском, Беринговом, Охотском и Японском морях. Изредка заходил в Балтийское море. В настоящее время в Чукотском море, Анадырском заливе, у берегов Камчатки и Курильской гряды стал весьма редок, а в Баренцевом море практически исчез.

Поведение горбатых китов

Горбатые киты обычно держатся вблизи берегов, лишь в районах больших скоплений криля и рыбы выходя в открытое море. Иногда заходят в морские заливы. В глубокие воды заходят преимущественно во время миграций. На местах зимовок самки с детёнышами придерживаются более мелководных районов, чем прочие киты. Не являются территориальными животными, однако отдельные особи и группы предпочитают определённые участки, куда возвращаются из года в год. Однако могут и менять места зимовок и летовок (например, Гавайи и Мексика, Гавайи и Япония, Япония и Британская Колумбия). Киты могут проплывать сотни и тысячи километров практически строго по прямой линии. Известны три кита, которые в разные месяцы разных лет не отклонялись от маршрута более чем на один градус, несмотря на течения.

Горбатый кит более тихоходен, чем настоящие полосатики: его скорость при миграциях не превышает 8—15 км/ч. Максимальная скорость зафиксирована у раненых китов — до 27 км/ч. В то же время горбатый кит — один из самых энергичных и акробатичных больших китов, чьё поведение, включая эффектное выпрыгивание из воды, привлекает к нему внимание туристов. В романе Германа Мелвилла «Моби Дик» горбатый кит охарактеризован следующим образом:

Из всех китов это самый игривый и легконравный, всегда окружённый весёлыми брызгами и белой пеной.

Горбатые киты нередко бьют и хлопают по поверхности моря длинными грудными плавниками и хвостовым плавником, взбивая пену, перекатываются на спине, выставляют из воды морды. Часто полностью выпрыгивают из воды в вертикальном положении и с оглушительным всплеском падают вниз (предположительно, таким образом горбатые киты сбрасывают с себя экзопаразитов-обрастателей). Подобное поведение фиксируется во все времена года, как у одиноких особей, так и у китов, собравшихся в группу; его точное назначение неизвестно.

Продолжительность погружения под воду у горбатых китов зависит от времени года. Летом они редко ныряют более, чем на 5 минут, и погружения, продолжительностью больше 10 минут, редки. Зимой погружения продолжаются 10—15 мин. (максимум 30 мин.). В зимний сезон киты, по-видимому, погружаются под воду, чтобы отдохнуть, — летом они отдыхают на поверхности воды. На поверхности горбатый кит пускает фонтаны высотой от 2 до 5 м с интервалом 4—15 с. Манера поднимать хвостовой плавник при глубоком погружении делает этого кита одним из наиболее легко идентифицируемых видов китообразных, поскольку каждая особь отличается индивидуальным рисунком пятен на нижней части хвостовых лопастей.

Изучение данных о китах в Северной Атлантике, собранных с 1973 по 1998 год, в частности, позволило создать фотографический каталог горбатых китов североатлантической популяции, с которым можно ознакомиться на сайте колледжа Уилока. Аналогичный проект разработан для северной части Тихого океана.

Питание

Откармливаются горбатые киты главным образом в районах нагула; во время миграций и в районах зимовок преимущественно голодают, существуя на запасах подкожного жира. За время зимовок они теряют до 25—30 % веса. Питаются придонными и пелагическими ракообразными, стайной рыбой, реже головоногими и крылоногими моллюсками. В связи с особенностями своего рациона придерживаются прибрежных вод и континентального шельфа. У южной популяции основу рациона составляют эуфазиевые рачки, преимущественно вида Euphasia superba. В других областях киты питаются разнообразным крилем (Euphausia, Thysanoessa и Meganyctiphanes) и небольшими стайными рыбами. У североатлантических популяций горбатых китов рыба составляет до 95 % рациона. Рыбы, на которых охотятся горбатые киты, включают сельдь (Clupea), скумбрию (Scomber scombrus), песчанок (Ammodytes), сардин (Sardinops, Sardinella), анчоусов (Engraulis mordax), мойву (Mallotus villosus), сайду (Pollachius virens), пикшу (Melanogrammus aeglefinus), навагу, минтая, треску, сайку. Северный однопёрый терпуг (Pleurogrammus monopterygius) и сайра (Cololabis saira) составляют излюбленный корм горбатых китов на севере Тихого океана. Желудок горбатого кита способен вместить до 500—600 кг пищи.

Горбатые киты владеют наиболее разнообразным «репертуаром» техник кормления среди усатых китов. Всего их порядка 5; наиболее часто наблюдаются следующие:

• Во время кормёжки горбатый кит с раскрытой пастью заплывает в стаю рыбы или планктона, заглатывая пищу вместе с водой. Затем пасть закрывается, и вода процеживается сквозь цедильный аппарат таким образом, что пища задерживается на бахроме китового уса, откуда соскребается языком и проглатывается. Как правило, кит при этом поднимается вертикально с глубины.
• Группа китов окружает косяк рыбы и взбивает воду плавниками, создавая «кольцо пены» (ring of foam), за которое рыба не может вырваться. При этом часть китов криками отгоняет рыбу от созданного «барьера». Затем киты по очереди подныривают под кольцо с разинутыми пастями, заглатывая рыбу.
• Аналогичен предыдущему, однако кит находится под водой, выдыхая воздух из дыхала и таким образом создавая облако пузырьков. Во время кормления кит постепенно поднимается на поверхность. Облако из пузырьков, видимо, сбивает добычу с толку и помогает киту маскироваться. Таким образом, киты могут охотиться как в одиночку, так и группами, окружая добычу кругом или полукругом и по спирали поднимаясь на поверхность.

Две последние техники зачастую требуют скоординированных действий нескольких особей, являясь примером одних из самых сложных совместных действий среди морских млекопитающих. Любопытно, что подобное поведение наблюдается исключительно у северных популяций китов.

Ещё одной техникой, применяемой китами-одиночками, является оглушение добычи ударами хвоста. При этом кит плывёт по большому кругу, с силой ударяя хвостом по воде и тем самым оглушая рыбу. При другой технике кит резко уходит под воду, где совершает разворот на 180° (в форме буквы U) и медленно поднимается на поверхность через зону турбулентности, созданную ударами его плавников.

Социальная структура

Горбатые киты не образуют постоянных групп. За исключением связи мать/детёныш, отношения между особями обычно нестабильны, и группы быстро распадаются. Летом, на полях нагула горбатые киты могут кормиться поодиночке или небольшими стаями смешанного состава, размер которых зависит от доступности пищи и необходимости скоординированных действий на охоте. Обычно такие группы распадаются в течение нескольких часов. Постоянные группы, держащиеся вместе более недели, были зафиксированы у китов в заливе Мэн и в водах Аляски, однако их поведение представляет, скорее, исключение из общего правила. По всей видимости, эти группы не состоят из родственных особей.

Во время миграций и в районах размножения горбатых китов обычно обнаруживают поодиночке, тройками или группами из 2—15 (обычно 3—5) особей. Самку с детёнышем часто сопровождает «эскорт», взрослый самец, однако эти пары также нестабильны — другие самцы могут присоединяться к группе и отгонять предыдущего самца. Агрессия также бывает направлена на суда, приближающиеся к группам китов. В целом, киты в группе более агрессивны, чем одиночные особи.

Песни горбатых китов

Горбатые киты знамениты своим вокальным репертуаром, который, предположительно, играет важную роль в период размножения — хотя самки горбачей издают разнообразные звуки, продолжительные и мелодичные песни исполняются только самцами. Песня самца горбача состоит из определённой серии частотно-модулированных звуков и «фраз» в диапазоне 40—5000 Гц, которая продолжается от 6 до 35 минут; может повторяться на протяжении нескольких часов и даже дней. Самцы, присоединяющиеся к самкам с детёнышами, по наблюдениям, поют дольше и чаще, чем остальные.

Песни у представителей разных популяций различаются и могут постепенно меняться на протяжении брачного сезона; киты исполняют их как в одиночку, так и «хором». Хоровое пение имеет диапазон от 50 Гц до 10 кГц и, предположительно, связано с агрессивным поведением. Исследования, проведённые в 1996 году австралийским биоакустиком Майклом Ноадом, показали, что киты способны перенимать песни у соседних стад, когда смешиваются с ними в областях летования (в данном случае песни китов, зимующих у западного побережья Австралии, за лето перешли к популяции, зимующей у восточного побережья). Таким образом, пение китов помогает определять пути миграции этих животных.

В целом, неизвестно, служат ли песни горбатых китов для привлечения самок или для отпугивания других самцов и установления иерархии между ними — по наблюдениям, песни часто заканчиваются конфликтами с другими самцами. Сложные вокализации отмечались и вне сезона размножения, в отсутствии потенциальных партнёрш (в частности, во время миграции), что, предположительно, указывает на их роль в обычной коммуникации, либо на использование песен для эхолокации.

Последние исследования песен китов специалистами Медицинского института Говарда Хьюза показали, что песни обладают иерархическим синтаксисом, свойственным и человеческой речи, то есть состоят из отдельных слов или слогов, объединяющихся во фразы и предложения. При этом короткие песни синтаксически сложнее длинных. Сходная идея впервые была выдвинута ещё в 1971 году первооткрывателями песен горбатых китов, Роджером Пейном и Скоттом Мак-Вэем.

Размножение

Как и у большинства усатых китов, размножение горбатых китов приурочено к определённому сезону. Спаривание и роды преимущественно (хотя и не исключительно) происходят в зимне-весенний период, во время зимовок в субтропических и тропических водах. В это время самки входят в эструс, а у самцов усиливается сперматогенез. В Южном полушарии овуляция у самок происходит с июня по ноябрь, с пиком в конце июля; в Северном полушарии она соответственно сдвинута на 6 месяцев. Лишь часть самок (16—28 %) овулирует 2 раза в год и ещё меньше (до 8 %) — 3 раза в год. Во время гона киты бывают сильно возбуждены, самцы группами из 2—20 особей собираются вокруг эстральных самок и агрессивно соревнуются за них. При спаривании самец и самка плавают рядом, перекатываются с бока на бок, хлопают грудными плавниками, бьют по воде хвостами. Затем они вместе ныряют и на какое-то время вертикально поднимаются из воды, соприкасаясь животами.

Беременность длится 11—11,5 месяцев. Скорость эмбрионального роста у горбатых китов (от 17 до 35 см в месяц) — одна из самых высоких среди млекопитающих, уступая только синим китам и финвалам. Хотя у пойманных самок иногда находили по 2 плода, рождений более чем 1 детёныша не зафиксировано. Необходимо отметить, что у этого вида китов были обнаружены эмбрионы сиамских близнецов. Пики рождений в Северном и Южном полушариях приходятся соответственно на начало февраля и начало августа. Средняя длина тела новорождённого — 4,5 м, вес — от 700 кг до 2 т. Период молочного вскармливания продолжается до 10—11 месяцев, хотя детёныш может кормиться самостоятельно уже в возрасте 6 месяцев; за этот срок он вырастает до 8—9 м и весит около 9 тонн. За сутки детёныш потребляет 40—45 кг молока жирностью 45—49 %. Детёныш остаётся при матери до года, изредка — до 2 лет. Самцы в заботе о потомстве не участвуют.

Половая зрелость наступает в 5—6 лет, когда длина тела у самок достигает 12 м, а у самцов — 11,6 м. Физическая зрелость, однако, наступает лишь через 8—12 лет после достижения половой зрелости. Самки приносят детёнышей 1 раз в 2—2,4 года, хотя задокументированы случаи как ежегодных родов, так и 4—5-летних интервалов между родами. Поскольку у горбатых китов лактационный период может частично накладываться на сроки новой беременности, их популяция восстанавливает свою численность быстрее, чем у других видов полосатиков.

Продолжительность жизни. Паразиты

Точная продолжительность жизни горбатых китов неизвестна, отчасти из-за того, что за время китобойного промысла погибло большинство старых особей; гипотетически определена в 40—50 лет. Самый старый из выловленных китов, судя по слоям в ушных пробках, имел возраст 48 лет.

На поверхности тела горбатых китов селится больше наружных паразитов, чем у других полосатиковых китов, что связано с тихоходностью данного вида, не препятствующей обрастанию. Как правило, экзопаразиты поселяются на горле и в урогенитальной зоне. Среди характерных экзопаразитов — усоногие рачки (Coronula diadema, Coronula regina), веслоногие раки (Penella) и китовые вши (Paracyamus boopis, Cyamus elongatus), на панцирях которых поселяются морские уточки (Conchoderma). На китовом усе поселяются комменсалы — круглые черви вида Ogmogaster ceti, специфичные для полосатиковых китов. Эндопаразиты включают разнообразных трематод, нематод, цестод и скребней.

Природных врагов у горбатых китов мало. Судя по шрамам на теле и на хвосте, иногда на молодых китов во время миграций могут нападать косатки, а также, возможно, акулы. Вопрос заболеваний, которыми страдают горбатые киты, практически не изучен.

Статус популяции

В настоящее время горбатый кит восстановил свою популяцию, в международной «Красной книге» имеет статус благополучного вида (категория LC).

Численность

Длительное время горбатые киты были объектом китобойного промысла, сильно сократившего их численность. Исходная популяция, предположительно, состояла из 125—150 тыс. особей; в настоящее время составляет от 30 до 60 тыс. особей (точная оценка затруднена из-за площади ареала горбатого кита).

• Первоначальная численность североатлантической популяции оценивается в 15 тыс. особей, ко времени запрета на промысел сократясь всего до 700 голов. В 1980-х годах она начала восстанавливаться и достигала 5500—6570 китов в западном стаде и нескольких сотен — в восточном. По состоянию на 1990-е годы самой точной оценкой, основанной на анализе повторных выловов помеченных особей, являлось: 10 600 китов в Северной Атлантике и около 1100 китов в Баренцевом море.
• Численность северотихоокеанской популяции первоначально, вероятно, достигала 10—15 тыс., к 1976 году сократясь до 1200—1600, а к 1983 году — до 600—895 голов, однако к 1997 году восстановилась до 6010 голов.
• В Южном полушарии изначальное поголовье горбатых китов достигало 100 тыс., к 1965 году став менее 3000. В настоящее время оценивается более чем в 20 тыс. особей.
• В северной части Индийского океана в 1980-х годах водилось около 500 китов.

Лимитирующие факторы

Горбачи, как и другие крупные киты, были объектом интенсивного китобойного промысла, который к 1966 году сократил их численность почти на 90 %. Первая зафиксированная добыча этого кита имела место в 1608 году у Нантакета; активная коммерческая добыча горбача ради китового жира и мяса началась в XVIII веке. Особенность данного вида — привычка держаться неподалёку от берегов — делала его особенно уязвимым. В XIX веке горбатый кит наиболее интенсивно истреблялся в Северной Атлантике (особенно в водах США), в меньшей степени — в Тихом и Индийском океанах; с 1904 года начали вести промысел южных популяций. Всего в Мировом океане с начала механизированного промысла в 1868 году до 1965 года по примерным оценкам было добыто 181 400 горбачей, хотя, предположительно, и эта цифра занижена. Северный горбач охранялся с 1937 по 1949 год, но затем его снова стали промышлять. Позднее охрана была восстановлена: в Северной Атлантике с 1955 года, в Южной Атлантике — с 1964 года, в Южном полушарии — с 1963 года, в северной части Тихого океана — только в 1966 году. Полный запрет промысла этого кита введён с 1966 года Международной комиссией по китобойному промыслу. В настоящее время добыча горбатых китов ограничена несколькими китами в год, добываемыми у карибского острова Бекия (государство Сент-Винсент и Гренадины). В Японии действует программа научного промысла JARPA-II, по которой в 2007 году для целей исследований будет добыто 50 горбатых китов.

После запрета на промысел численность горбатых китов стала восстанавливаться, так что статус вида в списке Красной книги МСОП в 1990 году был изменён с Endangered (угрожаемый вид) на Vulnerable (уязвимый вид). В настоящее время наибольшую опасность для горбатых китов представляют столкновения с судами и шумовое засорение океана, хотя они, видимо, не влияют серьёзно на их численность. Кроме того, горбатые киты, не обладая способностью к эхолокации, не могут обнаружить местонахождение рыбацких сетей и часто погибают, запутываясь в них. Последнее является значительной проблемой в водах Ньюфаундленда-Лабрадора и залива Мэн, где горбачи повреждают до 90 % сетей для лова трески. Между ноябрём 1987 года и январём 1988 года 14 горбачей погибли после поедания атлантической макрели, заражённой сакситоксином. Традиционные места размножения горбатых китов находятся под угрозой из-за факторов беспокойства — прохождения морских судов и катеров и обилия туристических лодок, хотя, в целом, этот вид сравнительно легко приспосабливается к близости человека.

Любопытные и энергичные животные, горбатые киты являются одной из главных туристических достопримечательностей в некоторых областях своего ареала, например, на полуострове Самана (Доминиканская Республика).

Горбатые киты в культуре

• Сюжет фильма «Звёздный путь 4: Путешествие домой» строится вокруг угрозы истребления горбатых китов.
• Сюжет корейского фильма «Пираты» строится вокруг поимки кита, который проглотил «королевскую печать» — подарок китайского императора корейскому.

Литература

• Жизнь животных: в 7 т. / Под ред. В. Е. Соколова. Т. 7. Млекопитающие — 2-е изд., перераб. — М.: Просвещение, 1989. — 558 с. (Стр. 366—367).
• Редкие и исчезающие животные России: [web.archive.org/web/20090329063255/nature.ok.ru/doc/mammal/1_52.htm Горбач, или горбатый кит (Megaptera novaeangliae)]. Составитель: А. Г. Томилин.
• Соколов В. Е., Арсеньев В. А. Млекопитающие России и сопредельных регионов. Усатые киты. М.: Наука, 1994. 208 с. С сайта [www.sevin.ru/vertebrates/index.html?Mammals/304.html Позвоночные животные России].
• Arlington, Virginia (USA): NatureServe. Available: www.natureserve.org/infonatura. (Accessed: May 16, 2007). (англ.)
• Cetacean Specialist Group (1996). [www.iucnredlist.org/search/details.php/13006/all Megaptera novaeangliae.] 2006. In: IUCN 2006. 2006 IUCN Red List of Threatened Species. <www.iucnredlist.org>. Downloaded on 16 May 2007. (англ.)
• Clapham P. J., Mead J. G. 1999. [www.science.smith.edu/departments/Biology/VHAYSSEN/msi/pdf/i0076-3519-604-01-0001.pdf Megaptera novaeangliae]. Mammalian Species No. 604: 1—9. Published by the American Society of Mammalogists, 5 May 1999. (англ.)
• Clapham, P. J. (1996). [www.sitkawhalefest.org/review.pdf The social and reproductive biology of humpback whales: an ecological perspective] (PDF). Mammal Review (26): 27—49. (англ.)
• [www.nmfs.noaa.gov/pr/pdfs/recovery/whale_humpback.pdf Final Recovery Plan for the Humpback Whale Megaptera novaeangliae] (PDF). U.S. Department of Commerce (1991). (англ.)
• InfoNatura: Birds, mammals, and amphibians of Latin America [www.natureserve.org/infonatura/servlet/InfoNatura?searchName=Megaptera+novaeangliae Megaptera novaeangliae]. 2004. Version 4.1 (англ.)
• Kurlansky, M. 2000. [animaldiversity.ummz.umich.edu/site/accounts/information/Megaptera_novaeangliae.html Megaptera novaeangliae] (On-line), Animal Diversity Web. Accessed May 16, 2007. (англ.)
• NatureServe. 2006. NatureServe Explorer: An online encyclopedia of life [www.natureserve.org/explorer/servlet/NatureServe?searchName=Megaptera+novaeangliae Megaptera novaeangliae]. Version 6.1. NatureServe, Arlington, Virginia. Available www.natureserve.org/explorer. (Accessed: May 16, 2007). (англ.)
• Paul Massicot. [www.animalinfo.org/species/cetacean/meganova.htm Megaptera novaeangliae]. (February 1, 2005) Animal Info 1999—2005. (англ.)
• Wozencraft, W. C. [www.departments.bucknell.edu/biology/resources/msw3/ Mammal Species of the World] / Wilson D. E. & Reeder D. M. (eds). — 3rd edition. — Johns Hopkins University Press, 16 November 2005. — ISBN 0-801-88221-4. OCLC [www.worldcat.org/oclc/62265494 62265494]

Ссылки

Красная книга России  вид исчезает

[www.sevin.ru/redbooksevin/content/418.html Информация о виде Горбач] на сайте ИПЭЭ РАН

• [www.sevin.ru/vertebrates/index.html?Mammals/304.html Позвоночные животные России: Кит-горбач]
• [www.iucnredlist.org/details/13006/0 Горбатый кит]: информация на сайте Красной книги МСОП (англ.)
• Горбатый кит на сайте [www.apus.ru/site.xp/049054054057124054054051050124.html Apus.ru].
• Горбатый кит на сайте [zooclub.ru/wild/kito/19.shtml Зооклуб].
• Н. Ю. Феоктистова. [bio.1september.ru/articlef.php?ID=200202201 О чем поют горбатые киты].
• Статья о [www.national-geographic.ru/ngm/200701/article_89/learn/ проекте SPLASH] для National Geographic (Россия).
• [www.acsonline.org/factpack/humpback.htm American Cetacean Society Fact Sheet: Humpback Whale] Page last updated: November 19, 2006. (англ.)
• [rfemmr.org/pht_an_mn.htm Горбатый кит] на сайте [rfemmr.org Russian Far East Marine Mammal Research Program]
• Вид [www.marinespecies.org/aphia.php?p=taxdetails&id=137092 Горбатый кит] в Мировом реестре морских видов (World Register of Marine Species) (англ.)

Звуковые файлы

• Песня горбатого кита 
• Обычные вокализации горбатого кита (мычание) 
• Песня горбатого кита 

Отрывок, характеризующий Горбатый кит

Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.
На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что то кричал, ругая грубыми словами солдата. В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые молча, с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.
Князь Андрей велел остановиться и спросил у солдата, в каком деле ранены. «Позавчера на Дунаю», отвечал солдат. Князь Андрей достал кошелек и дал солдату три золотых.