Гордина, Мирра Вениаминовна

Мирра Вениаминовна Гордина
Дата рождения:	1925(1925)
Страна:	СССР, Россия
Научная сфера:	лингвистика
Место работы:	Санкт-Петербургский государственный университет
Учёная степень:	доктор филологических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	филологический факультет ЛГУ (1947)
Награды и премии:

Ми́рра Вениами́новна Го́рдина (род. 1925) — советский и российский лингвист, доктор филологических наук, профессор кафедры фонетики и методики преподавания иностранных языков филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Специалист по общей фонетике и фонетике французского языка, истории фонетических учений. Одна из последователей учения Л. В. Щербы о фонеме.

Биография

После обучения в 1942—1947 годах на романском отделении филологического факультета ЛГУ М. В. Гордина поступила на работу в Институт языка и мышления АН СССР на должность научно-технического сотрудника и работала в этой должности до августа 1950 года, когда институт был ликвидирован. В 1960 году защитила в ленинградском отделении Института языкознания кандидатскую диссертацию на тему «Основные вопросы фонетического строя вьетнамского языка».

Библиография

• Гордина М. В. Фонетика французского языка. — 1-е изд. — Л., 1973.
• Белякова Г. А, Виллер М. А., Гордина М. В. Фонетика французского языка: Учеб. пособие для вузов. — Л.: Просвещение, 1978. — 240 с. — 400 экз.
• Бондарко Л. В., Вербицкая Л. А., Гордина М. В. Основы общей фонетики. — 1-е изд.. — Л., 1983.
• Гордина М. В. [www.phonetics.pu.ru/phonstad История фонетических исследований (от античности до возникновения фонологической теории)]. — СПб.: Издательский дом Санкт-Петербургского государственного университета, 2006. — 537 с. — (Ars Philologica). — 400 экз. — ISBN 5-8465-0243-1.

Ссылки

• [www.phonetics.pu.ru/gordina/publics.html Основные публикации М. В. Гординой]  (Проверено 18 мая 2010)

Отрывок, характеризующий Гордина, Мирра Вениаминовна

– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.