Гордон, Джордж, 1-й маркиз Хантли
| Джордж Гордон George Gordon | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1599 — 1636 | |||
| Предшественник: | новый титул | ||
| Преемник: | Джордж Гордон | ||
| |||
| 1576 — 1636 | |||
| Предшественник: | Джордж Гордон | ||
| Преемник: | Джордж Гордон | ||
| Рождение: | 1562 | ||
| Смерть: | 13 июня 1636 | ||
| Род: | Гордоны | ||
| Отец: | Джордж Гордон | ||
| Мать: | Анна Гамильтон | ||
| Супруга: | Генриетта Стюарт | ||
| Дети: | Джордж, Элизабет, Анна, Джон, Адам, Мэри, Джин | ||
Джордж Гордон (англ. George Gordon; 1562—13 июня 1636), 1-й маркиз Хантли (с 1599 г.), 6-й граф Хантли (с 1576 г.) — шотландский дворянин, лидер консервативно-католической партии в конце XVI века.
Джордж Гордон был сыном Джорджа, 5-го графа Хантли, соратника королевы Марии Стюарт, и Анны Гамильтон, дочери герцога де Шателеро. Продолжая политику своего отца и будучи крупнейшим землевладельцем северной Шотландии, Джордж Гордон занял место лидера шотландских консерваторов, противостоящих партии радикальных протестантов. Возглавляемая графом Хантли группировка баронов получила название «католической партии», хотя практикующих католиков среди её членов было немного: они объединялись, скорее, своей приверженностью консервативным ценностям и ориентацией на крупную аристократию. Большинство в «католической партии» составляли бароны северной части страны.
В 1580-х гг. Хантли и его сторонники получили поддержку со стороны иезуитов, периодически посещавших Шотландию, и континентальных держав (Франция, Испания). Уже в 1581 г. Джордж Гордон вел переговоры с иезуитами, обещая за помощь Испании обеспечить переход короля Якова VI в католичество и ликвидацию пресвитерианской церкви в Шотландии. В июле 1583 г. войска Хантли и других северных графов стали главной движущей силой контр-переворота, свергнувшего режим ультра-протестантов графа Гоури. Однако король отказался от безоговорочной ориентации на «католическую партию» и в рамках политики «среднего пути» продолжил умеренные протестантские реформы.
В 1588 г., в условиях подготовки испанского вторжения в Англию («Великая Армада»), граф Хантли обратился к королю Испании с просьбой о военной поддержке «католической партии». Однако Яков VI быстро подавил выступление шотландских католиков и не допустил высадки испанцев в Шотландии. Тем временем Джордж Гордон женился на дочери Эсме Стюарта, бывшего фаворита Якова VI, и занял одно из первых мест при дворе короля, получив назначение капитаном королевской гвардии. Но уже в следующем 1589 г. были перехвачены письма Хантли к испанскому монарху, в которых тот выражал сожаление провалом «Великой Армады». В результате граф был снят со своих постов и временно заключен под арест. После освобождения он попытался поднять восстание северных баронов против короля, но эти волнения были быстро подавлены.
В 1592 г. Хантли стал одним из участников убийства графа Морея, представителя конкурирующего с Гордонами дома, однако король не стал предпринимать в отношении Хантли жестких репрессий, ограничившись кратковременным заключением под стражу.
Также Хантли легко избежал королевского гнева в конце 1592 г., когда у одного из отплывающих в Испанию католиков были обнаружены чистые листы бумаги за подписью Хантли и других северных баронов. Яков VI, несмотря на давление со стороны пресвитериан, не позволил парламенту страны принять акт о конфискации владений графа. Такая беспрецедентная мягкость со стороны короля к «католической партии» объяснялась, прежде всего, нежеланием Якова VI портить отношения с Францией и Испанией, а также c английскими католиками. Кроме того, вероятно, король испытывал дружескую симпатию к графу Хантли.
Тем не менее, под влиянием радикальных пресвитериан, добившихся отлучения северных графов от церкви, в 1594 г. Яков VI был вынужден возглавить поход королевской армии против Хантли и его сторонников. Первоначально графу сопутствовал успех и его отряды разбили королевские силы под командованием Аргайла под Гленливетом 3 октября 1594 г. Однако силы были не равны, и в 1595 г. Хантли был вынужден бежать из Шотландии, а его владения были конфискованы. Но уже в июне 1596 г. Джордж Гордон тайно вернулся на родину и после того, как он официально принял пресвитерианство в 1597 г., был прощен королём, и ему были возвращены его владения. Это подвело черту под деятельностью в Шотландии «католической партии» и после 1597 г. угроза реставрации католичества в стране перестала существовать.
7 апреля 1599 г. Джордж Гордон был возведен в титул маркиза Хантли и до конца жизни короля Якова VI сохранял одно из первых мест при дворе короля, несмотря на неоднократные попытки ультра-протестантов добиться его отлучения. После восшествия на престол Карла I Хантли потерял свои позиции и за участие в междоусобном конфликте с домом Крихтонов в 1635 г. был помещен под арест в Эдинбургский замок, что фатальным образом сказалось на здоровье маркиза: вскоре после освобождения Джордж Гордон скончался, перед смертью объявив себя католиком.
Напишите отзыв о статье "Гордон, Джордж, 1-й маркиз Хантли"
Ссылки
- [www.thepeerage.com/p10942.htm#i109420 Джордж Гордон, 1-й маркиз Хантли на сайте The Peerage.com.] (англ.)
- [www.geo.ed.ac.uk/scotgaz/people/famousfirst864.html Джордж Гордон, 1-й маркиз Хантли на сайте Gazetteer for Scotland] (англ.)
Отрывок, характеризующий Гордон, Джордж, 1-й маркиз Хантли
– Ah! voyons. Contez nous cela, vicomte, [Расскажите нам это, виконт,] – сказала Анна Павловна, с радостью чувствуя, как чем то a la Louis XV [в стиле Людовика XV] отзывалась эта фраза, – contez nous cela, vicomte.Виконт поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся. Анна Павловна сделала круг около виконта и пригласила всех слушать его рассказ.
– Le vicomte a ete personnellement connu de monseigneur, [Виконт был лично знаком с герцогом,] – шепнула Анна Павловна одному. – Le vicomte est un parfait conteur [Bиконт удивительный мастер рассказывать], – проговорила она другому. – Comme on voit l'homme de la bonne compagnie [Как сейчас виден человек хорошего общества], – сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью.
Виконт хотел уже начать свой рассказ и тонко улыбнулся.
– Переходите сюда, chere Helene, [милая Элен,] – сказала Анна Павловна красавице княжне, которая сидела поодаль, составляя центр другого кружка.
Княжна Элен улыбалась; она поднялась с тою же неизменяющеюся улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла в гостиную. Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизною плеч, глянцем волос и брильянтов, она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне. Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно действующую красоту. Она как будто желала и не могла умалить действие своей красоты. Quelle belle personne! [Какая красавица!] – говорил каждый, кто ее видел.
Как будто пораженный чем то необычайным, виконт пожал плечами и о опустил глаза в то время, как она усаживалась перед ним и освещала и его всё тою же неизменною улыбкой.
– Madame, je crains pour mes moyens devant un pareil auditoire, [Я, право, опасаюсь за свои способности перед такой публикой,] сказал он, наклоняя с улыбкой голову.
Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола.
– Attendez moi, je vais prendre mon ouvrage, [Подождите, я возьму мою работу,] – проговорила она. – Voyons, a quoi pensez vous? – обратилась она к князю Ипполиту: – apportez moi mon ridicule. [О чем вы думаете? Принесите мой ридикюль.]
Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.
– Теперь мне хорошо, – приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.
Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.
– Ce n'est pas une histoire de revenants? [Это не история о привидениях?] – сказал он, усевшись подле княгини и торопливо пристроив к глазам свой лорнет, как будто без этого инструмента он не мог начать говорить.
– Mais non, mon cher, [Вовсе нет,] – пожимая плечами, сказал удивленный рассказчик.
– C'est que je deteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] – сказал он таким тоном, что видно было, – он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили.
Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу.
Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось, были в волнении.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказала Анна Павловна, оглядываясь вопросительно на маленькую княгиню.
– Charmant, – прошептала маленькая княгиня, втыкая иголку в работу, как будто в знак того, что интерес и прелесть рассказа мешают ей продолжать работу.
Виконт оценил эту молчаливую похвалу и, благодарно улыбнувшись, стал продолжать; но в это время Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее молодого человека, заметила, что он что то слишком горячо и громко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею. Оба слишком оживленно и естественно слушали и говорили, и это то не понравилось Анне Павловне.
