Гордон, Лев Осипович

Лев Осипович Гордон
Дата рождения:	7 декабря 1830(1830-12-07)
Место рождения:	Вильна, Российская империя
Дата смерти:	16 сентября 1892(1892-09-16) (61 год)
Место смерти:	Санкт-Петербург, Российская империя
Род деятельности:	прозаик, поэт
Язык произведений:	русский, идиш, иврит

Лев О́сипович Гордо́н (Йегуда Лейб) (1830, Вильна — 1892, Санкт-Петербург) — еврейский поэт и писатель. Автор произведений на иврите, русском языке и идише.

Биография

Лев Гордон родился в религиозной семье. Учился в религиозной школе, хорошо зная религиозную науку, обратился к светскому просвещению, учил русский, польский и другие европейские языки. Посещал кружок виленских маскилим. В 1852 году окончил Виленское раввинское училище . В 1850-х—1860-х гг. был преподавателем светских предметов, а затем и смотрителем разных казенных еврейских училищ Западного края (в Поневеже и Шавли, Тельше).

В 1870-х гг. состоял секретарем Санкт-петербургской еврейской общины и Общества для распространения просвещения между евреями в России.

В начале 1880-х гг. он заведовал научным и критическим отделом в журнале «Восход» и некоторое время редактировал древнееврейскую газету «Гамелиц». Печатался в известных литературных изданиях на идише и русском языке. Секретарь правления еврейской религиозной общины Большой хоральной синагоги Санкт-Петербурга.

Одарённый богатой фантазией и в совершенстве владея библейским языком, писал на этом языке стихотворения, замечательные по силе и яркости. Темы для своего творчества Г. вначале черпал из истории своих соплеменников. В поэмах «Любовь Давида и Михал», «Давид и Вирзилай» и др. Он воспроизвел отдаленную библейскую эпоху в др. произведениях, как: «В пасти льва», «В пучинах моря», он рисует столкновения евреев с другими народами (римлянами, испанцами) и относящиеся сюда эпизоды мученичества и самоотвержения: на арене цирка, в изгнании и т. д. Грустное настроение, навеянное многострадальным прошлым родного племени, проходит вообще через все произведения Г.; на тему о судьбах еврейского народа, его духовных идеалах и будущности написаны и лучшие элегии Г. С середины 60-х гг. Г. обращается к современной провинциальной жизни русских евреев и в ряде остроумных сатир — «Коцо шел иод», «Шомерет Иавам», «Два Иосифа-бен-Симона», «Олам Кемингого» — описывает ненормальные условия этой жизни, восстает против отсталости и предрассудков еврейской массы, ратует за необходимость просвещения, внутренних реформ, бичует общественных мироедов, ханжей и др. Такое же обличительное направление проходит через всю публицистическую деятельность Г. в еврейских журналах «Гакармель», «Гамелиц» и др. В 1874—1876 г. при ближайшем его участии вышел на русск. яз. сборник «Мировоззрение талмудистов»; около того же времени им вместе с И. Г. Герштейном сделан перевод на русский яз. «Пятикнижия Моисеева» (Вильна, 1875).

Замечательный талант бытописателя и сатирика сказался и в тех стихотворениях и рассказах Г., которые написаны на разговорном языке западнорусской еврейской массы (жаргоне); в 1886 году его жаргонные народные песни изданы под названием «Sichat Chulin».

Полное собрание его стихотворений на древнееврейском языке («Kol Schire Jehuda Leb G.») появилось в 1884 г. Ср. Weissberg, «Jehuda L. G.» (на древнеевр. яз., Киев, 1893); Л. Кантора, «Л. О. Г. и его 25-летняя литерная деятельность» («Восход», 1881, 11 и 12); С. Дубнова, «Еврейский Некрасов» («Восход», 1884, 7) и др. В 1896 подвергся резкой критике со стороны известного еврейского литератора Рувима Брайнина в журнале «Haschiloach», издаваемого в Вене.

Писал по-русски и на идише. Сотрудничал с народниками из «Народной воли», за что арестовывался властями в 1879 году по делу тайной типографии.

Его сестра была замужем за Михелем Гордоном, который, по словам С. Л. Цинберга, «имел сильное влияние» на Л. О. Гордона.

Сочинения

Автор стихотворений, вышедших сборниками в 1880-х гг., стихи на идише (1887), рассказов (1888). Двухтомник с собранием произведений автора вышел в Тель-Авиве в 1950-е гг.

Поэмы

• Ахават Давид у-Михал (Любовь Давида и Михал, опубликована в 1857)
• Аснат бат Поти-Фера (Аснат — дочь Потиферы, опубликована в 1868)

Басни

• Мишлей Иехуда (Басни Иехуды, 1859)

Литература

• Брамсон Л. М. Гордон, Лев Осипович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Цинберг С. Л. Гордон, Иегуда-Леб // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. — СПб., 1908—1913.

Ссылки

• [www.jewishpetersburg.ru/userimages/Mikhail%20Beyzer_Evrei%20v%20Peterburge.htm Михаил Бейзер. Евреи в Петербурге].

Отрывок, характеризующий Гордон, Лев Осипович

– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.


Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.