Горелик, Марк Борисович

Марк Горелик
Имя при рождении:	Марк Борисович Горелик
Место рождения:	Харьков
Жанр:	декорация
Учёба:	ВГИК
Стиль:	социалистический реализм
Звания:

Марк Борисович Горелик (21 марта 1922 — 3 апреля 2013) — российский художник-постановщик, заслуженный художник РСФСР.

Биография

Участник Великой Отечественной войны.

В 1951 году окончил ВГИК. Художник-постановщик, работал на киностудии им. М. Горького, на его счету было более 30 кинокартин.

Умер 3 апреля 2013 года. Прощание состоялось 6 апреля в Ритуальном зале Боткинкой больницы.

Награды и признание

• Заслуженный художник РСФСР (1976).

Фильмография

1. 1955 — Самоуверенный Карандаш
2. 1956 — Своими руками
3. 1957 — Не на своём месте
4. 1959 — Отчий дом
5. 1960 — Девичья весна
6. 1960 — Простая история
7. 1961 — Карьера Димы Горина
8. 1962 — Весёлые истории
9. 1963 — Альманах «Юность» (новелла «Подсолнух»)
10. 1963 — Штрафной удар
11. 1964 — Лёгкая жизнь
12. 1965 — Приезжайте на Байкал
13. 1966 — Всадник над городом
14. 1967 — Прямая линия
15. 1968 — Это было в разведке
16. 1969 — Фитиль (выпуск № 91 «Накрыли»)
17. 1970 — О любви
18. 1970 — Серебряные трубы
19. 1972 — Земля, до востребования
20. 1973 — Свой парень
21. 1975 — Пропавшая экспедиция
22. 1976 — Золотая речка
23. 1977 — Исчезновение
24. 1977 — Риск — благородное дело
25. 1979 — По данным уголовного розыска
26. 1979 — Похищение «Савойи»
27. 1980 — Ночное происшествие
28. 1982 — Возвращение резидента
29. 1983 — Нежный возраст
30. 1984 — Медный ангел
31. 1985 — Тайная прогулка
32. 1986 — Конец операции «Резидент»
33. 1987 — Пощёчина, которой не было
34. 1987 — Разорванный круг
35. 1988 — Пусть я умру, Господи
36. 1989 — Биндюжник и король

Ссылки

• artru.info/ar/4518/
• rating.artunion.ru/artists_tom1.html
• [www.newsru.com/cinema/05apr2013/gorelik.html Умер Марк Горелик, художник-постановщик советской киноклассики]

Отрывок, характеризующий Горелик, Марк Борисович

Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
– О, материщий какой, – сказал он. – Матёрый, а? – спросил он у Данилы, стоявшего подле него.
– Матёрый, ваше сиятельство, – отвечал Данила, поспешно снимая шапку.
Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.
– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.


Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.