Горелов, Сергей Дмитриевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Сергей Дмитриевич Горелов
Дата рождения

23 июня 1920(1920-06-23)

Место рождения

село Монастырщина, Епифанский уезд, Тульская губерния, РСФСР

Дата смерти

22 декабря 2009(2009-12-22) (89 лет)

Место смерти

Москва, Россия

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

авиация (военно-воздушные силы) РККА, истребительная авиация ВВС ВС СССР

Годы службы

1938—1987

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

генерал-полковник авиации
Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии

Других государств:

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Горелов.

Серге́й Дми́триевич Горе́лов (23 июня 1920 — 22 декабря 2009) — генерал-полковник авиации, Герой Советского Союза (1944).





Биография

Родился 23 июня 1920 года в селе Монастырщина (ныне — Кимовского района Тульской области). В 1938 году окончил Московский химический техникум. Работал мастером-химиком на Московском химическом заводе.

В Красной Армии с декабря 1938 года. В 1940 году окончил Борисоглебскую военную авиационную школу лётчиков. Служил в строевых частях ВВС (Харьковский военный округ).

Участник Великой Отечественной войны с августа 1941 года в должности командира звена 165-го истребительного авиационного полка (Западный и Брянский фронты). С ноября 1942 года — заместитель командира, командир авиаэскадрильи 13-го (с августа 1943 — 111-го гвардейского) истребительного авиационного полка. Воевал с полком на Сталинградском, Южном, Северо-Кавказском, Воронежском, 1-м и 4-м Украинских фронтах.

Заместитель командира эскадрильи 111-го гвардейского истребительного авиаполка (10-я гвардейская истребительная авиадивизия, 10-й истребительный авиакорпус, 2-я Воздушная армия, 1-й Украинский фронт) к июлю 1944 года совершил 214 боевых вылетов, в 47 воздушных боях лично сбил 24 и в группе — 1 самолёт противника.

26 октября 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками гвардии капитану Горелову Сергею Дмитриевичу присвоено звание Героя Советского Союза (№ 4495).

Всего за время войны совершил 312 боевых вылетов, в 60 воздушных боях сбил лично 27 и в составе группы 2 самолёта противника.

24 июня 1945 года в составе сводного полка 4-го Украинского фронта участвовал в историческом Параде Победы в Москве на Красной площади.

После войны продолжал службу в ВВС. В 1952 году окончил Военно-воздушную академию[1]. Командовал полком, дивизией. Был 1-м заместителем командующего воздушной армией в Прикарпатском военном округе. В 1967—1969 годах — старший военный советник по ВВС в Египте. В 1971 году окончил Высшие академические курсы при Военной академии Генштаба.

В 1969—1977 годах — командующий 14-й воздушной армией в Прикарпатском военном округе.

В 1977—1980 годах — заместитель Главнокомандующего ВВС по вузам — начальник вузов ВВС.

С 1981 года — консультант в Военно-воздушной академии имени Ю. А. Гагарина.

С сентября 1987 года — в отставке.

Работал в ракетно-космической фирме имени С. П. Королёва, в том числе главным специалистом по военно-воздушным силам.

Награды и звания

Напишите отзыв о статье "Горелов, Сергей Дмитриевич"

Примечания

  1. ↑ Коллектив авторов. История командного факультета Военно-Воздушной академии имени Ю. А. Гагарина / В. Е. Зенков. — М.: Контакт РЛ, 2007. — С. 250. — 368 с. — ISBN 5-902908-02-7.

Литература

  • Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — С. 355. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
  • Куц С. Крылья мужества // Отчизны звёзды золотые. (Очерки о Героях Советского Союза и Героях Социалистического Труда города Львова). — Львов: Каменяр, 1977. — С. 67—71.
  • Дуров В., Стрекалов Н. Орден Красного Знамени. История учреждения награды и эволюция орденского знака. — М.: Collector’s book, 2006. — 223 с.
  • Колесников Г. А., Рожков А. М. Ордена и медали СССР. — М.: ВИ, 1983.
  • Сборник законодательных актов о государственных наградах СССР. — М., 1984.
  • Гребенникова Г. И., Каткова Р. С. Ордена и медали СССР. — М., 1982.
  • Шишков С. С., Музалевский М. В. Ордена и медали СССР. — Владивосток, 1996.
  • Горбачёв А. Н. Многократные кавалеры орденов СССР. — М.: «ПРО-КВАНТ», 2006.
  • Горбачёв А. Н. 10000 генералов страны. — М., 2007.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1645 Горелов, Сергей Дмитриевич]. Сайт «Герои Страны».

  • [geroiros.narod.ru/wwsoldat/200/ARTICLES/BIO/gorelov_sd.htm Солдаты XX века].
  • [www.redstar.ru/2009/12/29_12/3_02.html Некролог в «Красной Звезде», 2009].
  • Интервью на сайте [www.iremember.ru/content/view/176/78/1/0/lang,ru/ Я помню].

Отрывок, характеризующий Горелов, Сергей Дмитриевич

– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Горелов,_Сергей_Дмитриевич&oldid=78077841»