Горетти, Мария

Мария Горетти
Рождение	16 октября 1890(1890-10-16) Коринальдо (Марке)
Смерть	6 июля 1902(1902-07-06) (11 лет) Неттуно, Лацио
Почитается	Католическая церковь
Канонизирована	24 июня 1950 года
День памяти	6 июля
Покровительница	девственниц, молодёжи, жертв изнасилования
Атрибуты	пальмовая ветвь, букет лилий

Мария Горетти (16 октября 1890, Коринальдо (Corinaldo), Королевство Италия — 6 июля 1902, Ферриере ди Конка (Ferriere di Conca), Италия) — святая Римско-Католической Церкви, мученица, покровительница девственниц, молодёжи и жертв изнасилования. Св. Мария Горетти почитается среди католиков как символ телесной чистоты и девственности.

Биография

Мария Горетти родилась в многодетной семье. Отец Марии Луиджи Горетти умер, когда Марии было девять лет. Осиротевшая семья была вынуждена переселиться в поисках работы в селение Феррере ди Конка, где они сняли дом, который поделили вместе с семьей Серенелли.

5 июля 1902 года в комнату, где жила семья Горетти, вошел их сосед Алессандро Серенелли. Увидев, что в комнате была только одна Мария, он стал её склонять к интимной близости. Получив от Марии решительный отказ, он стал наносить ей ножевые ранения.

Обнаруженная позднее своей матерью, истекающая кровью Мария Горетти с 14 ножевыми ранениями была доставлена в больницу, где умерла на следующий день 6 июля 1902 году. До своей смерти Мария успела простить своего убийцу, выразив желание увидеть его на небесах.

Алессандро Серенелли был вскоре арестован и приговорен к 30 годам тюремного заключения. В тюрьме он раскаялся в своём преступлении. После отбытия заключения он посетил мать Марии и попросил у неё прощения. Позднее он стал монахом во францисканском ордене капуцинов, работая садовником в монастыре, где и скончался в 1970 году.

Канонизация

27 апреля 1947 года римский папа Пий XII провозгласил начало канонического процесса беатификации Марии Горетти, объявив её примером телесной чистоты, целомудрия и девственности.

24 июня 1950 года римский папа Пий XII канонизировал Марию Горетти как святую мученицу. Во время этого торжественного акта беатификации в Соборе св. Петра в Риме присутствовала мать, братья и сёстры Марии Горетти, а также её раскаявшийся убийца Алессандро Серенелли.

Искусство

В произведениях искусства святая Мария Горетти изображается девочкой с волнистыми волосами, в крестьянской или белой одежде, с букетом лилий, которые символизируют телесную чистоту и целомудрие.

Фильм

• По мотивам биографии святой Марии Горетти в 2003 году был снят художественный фильм «Мария Горетти».

• Также существует фильм о Марии Горетти «Небо над болотом», выпущенный в 1949 году.

См. также

• Имельда Ламбертини (+1333) — блаженная Имельда, покровительница принимающих Первое Святое Причастие.

Ссылки

• [www.newadvent.org/library/docs_pi12sv.htm Энциклика Пия XII «Святая Девственность», посвящённая Марии Горетти]  (англ.)  (Проверено 28 мая 2009)

• [www.catholic.ru/modules.php?name=Encyclopedia&op=content&tid=3170 Католическая Россия. Азбука католицизма]  (Проверено 28 мая 2009)
• [anastasis.narod.ru/biograph/goretti.htm Сайт Anastasis — биографии святых]  (Проверено 28 мая 2009)
• [www.mariagoretti.org/index.htm Международное движение «Друзья Марии Горетти»]  (англ.)  (Проверено 28 мая 2009)

Отрывок, характеризующий Горетти, Мария

И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.