Горецкий, Максим Иванович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Максим Иванович Горецкий
Максім Іванавіч Гарэцкі
Псевдонимы:

Максім Беларус, М. Б. Беларус и др.

Место рождения:

Малая Богатьковка, Могилёвская губерния, Российская империя ныне Мстиславский район Могилёвской области

Род деятельности:

прозаик, литературовед, переводчик, общественный деятель

Язык произведений:

белорусский

Максим Иванович Горе́цкий (белор. Максім Іванавіч Гарэцкі, 18.02.1893, Малая Богатьковка, Могилёвская губерния, Российская империя (сейчас — Мстиславский район Могилёвской области) — 10.02.1938, Вязьма, СССР) — белорусский писатель, литературовед, переводчик, фольклорист, деятель белорусского национального движения начала XX века.





Биография

Родился в крестьянской семье. В 1913 году окончил Горецкое землемерно — агрономическое училище. В 19131914 работал в Вильнюсе чертежником и землемером.

С началом первой мировой войны летом 1914 года Максим Горецкий пошёл добровольцем в армию, принимал участие в боях, был ранен. После госпиталя был направлен в Павловское военное училище в Петрограде (1916), получил звание прапорщика и отправился на фронт. Вскоре был по болезни отправлен на лечение, а затем и вовсе уволен из армии.

В 1917 служил в Смоленском совете, сотрудничал с газетой «Известия Смоленского Совета». Работал в редакции газеты «Звезда», с которой в 1919 г переехал сначала в Минск с образованием БССР, а с образованием ЛитБел — в Вильнюс.

После аннексии Польшей Виленского края преподавал белорусский язык на учительских курсах в белорусской гимназии в Вильне. Также был редактором белорусских газет «Наша думка» (Наша мысль) и «Беларускія ведамасці». Перед местными выборами 1922 года был арестован. Благодаря проходившим за пределами Польши акциям протеста против массовых арестов белорусских и литовских общественных деятелей был выслан в Литву.

В 1923 году переехал в Минск. В БССР работал преподавателем белорусского языка и литературы в Белорусском государственном университете, Коммунистическом университете в Минске, Минском ветеринарном техникуме, Белорусской сельскохозяйственной академии в Горках (в последней заведовал кафедрой белорусского языка, литературы и истории).

Являлся действительным членом Инбелкульта (Института белорусской культуры) — организации, предшествовавшей АН БССР. В этот период занимался изучением новейшей белорусской литературы.

Репрессии

В 1929 году вместе со многими другими белорусскими литераторами подвергся критике в прессе, а 19 июля 1930 года был арестован по обвинению в причастности к «Союзу освобождения Беларуси» и вскоре был сослан на 5 лет в Киров (Вятку), где работал чертёжником.

С 1935 года работал учителем русского языка и литературы в поселке Песочня Смоленской области (теперь Киров Калужской области).

4 ноября 1937 года был повторно арестован НКВД. Согласно решению «тройки» НКВД расстрелян 10 февраля 1938 года.

15 ноября 1957 года был реабилитирован.

Семья

Максим Горецкий был женат на Леонилле Устиновне Чернявской, от которой у Горецкого было двое детей — сын Леонид (погиб в 1944 году на фронте) и дочь Галина.

Младший брат — геолог, демограф, один из первых академиков Белорусской академии наук Гаврила Горецкий, племянник — геолог, академик НАН Беларуси Радим Гарецкий.v

Творчество

Дебют Горецкого как писателя состоялся публикацией рассказа «Лазня» (Баня) в 1913 году в газете «Наша Ніва», в которой в то время печатались многие белорусские писатели и поэты. В 1914 в городе Вильнюс вышел сборник «Рунь», издание оплатила княгиня Мария Магдалена Радзивилл. Впоследствии Горецкий издал несколько сборников рассказов и повестей. Многие произведения Горецкого посвящены пережитой им войне, в том числе и наиболее известные — «Ціхая плынь» (Тихое течение) и «На імперыялістычнай вайне».

В 1920 году Горецкий написал и издал первую историю белорусской литературы. Впоследствии им было написано ещё несколько работ по этой теме. Кроме того, Горецкий составил несколько белорусско-русских и русско-белорусских словарей.

Произведения Горецкого переведены на болгарский, латышский, литовский, немецкий, польский, русский и украинский языки.

Сам Горецкий перевёл на белорусский язык «Слово о полку Игореве», некоторые произведения Максима Горького, произведения Ю. Лебединского «Комиссары» и «Неделя»; А.Фадеева «Разгром».

Также Максим Горецкий работал в отрасли критики, был литературоведом и языковедом. Написал первым «Гісторыю беларускае літаратуры» (Вільня, 1920, 4-е выданьне, Менск, 1926). Автор литературно-критической работы «Маладняк» (1928), «Хрэстаматыі беларускае літаратуры. XI век — 1905 г.» (Вільня, 1922), «Руска-беларускага слоўніка» (з Г.Гарэцкім, Смаленск, 1918, 2-е выданьне, Вільня, 1920), «Беларуска-расійскага слоўнічка» (3-е выданьне, 1925), «Практычнага маскоўска-беларускага слоўніка» (з М.Байковым, 1924, 2-е выданьне, 1926). Выдаў зборнік «Народныя песьні зь мелодыямі» (запісаныя ад маці, мелодыі запісалі А.Ягораў і М.Аладаў, 1928).

Библиография

Прижизненные издания

  • «Атрута» — 1913
  • «Рунь» — 1914
  • «Антон» — 1919
  • «Дзве душы» — 1919
  • «Мутэрка» — 1920
  • «Ціхія песні» («Ціхая плынь») — 1926
  • «Досьвіткі» — 1926
  • «Чырвоныя ружы» — 1923
  • «Жартаўлівы Пісарэвіч» — 1925
  • «Не адной веры» — 1928
  • «Гапон і Любачка» — 1929

Романы

  • «Віленскія камунары» (1934—1935)
  • «Камароўская хроніка» (1930—1932—1937; произведение осталось незаконченным)

В переводе на русский язык

  • Горецкий М. И. Избранное : Повести, роман-хроника [Пер. с белорус.] / М. И. Горецкий; [Редкол.: И. А. Брыль и др. Сост., вступ. ст. и коммент. М. И. Мушинского]. — Минск : Мастац. лiт., 1988. — 543 с. — (Белорусская проза)
  • Горецкий М. И. Красные розы : Избранное / М. И. Горецкий; Пер. с белорус. Л. Соловей. — Минск : Мастацкая лит., 1976. — 494 с.
  • Горецкий М. И. Виленские коммунисты; Тихое течение : Роман-хроника Повесть / М. И. Горецкий; Перевод с белорус. А. Гатова; [Предисл. М. Лужанина Ил.: В. Е. Валериус]. — Москва : Сов. писатель, 1966. — 281 с.

Память о Горецком

  • В д. Богатьковка создан его музей имени Горецкого; в его честь названа библиотека в Горках, улицы в Минске, Мстиславле, Горках; установлены памятники в Минске и Вязьме, мемориальная доска в Горках. В 1997 создан Международный фонд братьев Горецких.
  • В 1993 году, по случаю столетия Максима Горецкого белорусская почта выпустила в обращение [www.mystampworld.com/wiki/index.php?title=%D0%9A%D0%B0%D1%82%D0%B0%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8:%D0%91%D0%B5%D0%BB%D0%B0%D1%80%D1%83%D1%81%D1%8C:1993:00006 почтовую марку].
  • В Минске, на улице Революционной, установлены памятная доска и памятник в честь Горецкого[1].

М Горецкому поставлена в Вильнюсе мемориальная доска на здании бывшей Вильнюской белорусской гимназии.

  • В Вязьме на предполагаемом месте захоронения установлен памятный знак[2].
  • В Белорусской государственной сельскохозяйственной академии в 1997 году открыт мемориальный музей-кабинет имени М.Горецкого, в 2002 году установлена именная стипендия имени Максима Горецкого.Она присуждается иностранным студентам за успехи при изучении русского языка.
  • Его имя начертано на летописном камне у д. Мясота (62-й км шоссе Минск — Молодечно), установленном в честь известных людей, проезжавших по этому старинному тракту.
  • В 1992 году состоялись в Горках на базе Белорусской государственной сельскохозяйственной академии Первые научные Горецкие чтения. С 1996 года в Минске проводятся Международные Горецкие чтения[3].
  • В мае 2013 года в Кирове появилась мемориальная доска в честь Горецкого.[4]

Напишите отзыв о статье "Горецкий, Максим Иванович"

Примечания

  1. [minsk-old-new.com/page.php?parent=2794&issue_id=3126 Памятник Максиму Ивановичу Горецкому на сайте minsk-old-new.com]
  2. [smolnecropol.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=737:goretzkiy&catid=40:2012-09-09-05-46-56&Itemid=71 Горецкий Максим Иванович] на сайте «Смоленский некрополь».
  3. [books.google.by/books/about/Гарэцкія_чытанні.html?id=92STQwAACAAJ&redir_esc=y Гарэцкія чытанні: матэрыялы дакладаў і паведамленняў першых міжнародных чытанняў : (г. Мінск, 23-24 красавіка 1996 (г.)] (белор.)
  4. [zbsb.org/node/8265 Памятная дошка Максіму Гарэцкаму ў Кіраве] на сайте zbsb.org

Литература

  • Адамовіч, А. «Браму скарбаў сваіх адчыняю…» — Мн., 1980. — 224 с.
  • Бугаёў, Д. Максім Гарэцкі. — Мн.: Беларус. навука, 2003. — 237, с.
  • Бугаёў, Дз. Гарэцкі Максім Іванавіч // Беларуская Савецкая Энцыклапедыя. У 12 т. Т.3. Веды — Графік / Беларуская Савецкая Энцыклапедыя; Рэдкал.: П. У. Броўка (гал. рэд.) і інш. — Мн.: БелСЭ, 1971. — С. 374.
  • Вабішчэвіч, Т.І. Максім Гарэцкі ў літаратурнай дыскусіі 1913 г.: да праблемы дыферэнцыяцыі нацыянальнай чытацкай супольнасці / Таццяна Вабішчэвіч // Максім і Гаўрыла Гарэцкія. Жыццё і творчасць (да 115-годдзя з дня нараджэння Максіма Гарэцкага): XVI Гарэцкія чытанні: матэрыялы чытанняў, Мінск, 15 лютага 2008 г. / [рэдкалегія: Р. Гарэцкі (адказны рэдактар) і інш.] ― С. 20―28.
  • Гарэцкі, Р. Г. Браты Гарэцкія / Радзім Гарэцкі; [прадмова Дз. Бугаёва, с. 3―8]. — Мінск: Медысонт, 2008. — 340 c.
  • Дасаева, Т. М. Летапіс жыцця і творчасці Максіма Гарэцкага. — Мн.: Навука і тэхніка, 1993. — 87 с.
  • Кажамякін Г. Максім Гарэцкі і Кузьма Чорны: да праблемы тыпалогіі / Г. Кажамякін // Зборнік Да 100-годдзя Уладзіміра Дубоўкі, Уладзіміра Жылкі, Кузьмы Чорнага: Зборнік навуковых артыкулаў / Пад агульн. рэд. Л. Дз. Сіньковай. — Мінск: БДУ, 2001. — С. 131—134.
  • Каўка А. К. Гарэцкі Максім Іванавіч // Энцыклапедыя гісторыі Беларусі. У 6 т. Т. 2: Беліцк — Гімн / Беларус. Энцыкл.; Рэдкал.: Б. І. Сачанка (гал. рэд.) і інш.; Маст. Э. Э. Жакевіч. — Мн.: БелЭн, 1994. — 537 с., [8] к.: іл. ISBN 5-85700-142-0. С.494—496.
  • Корань (Сінькова), Л. Д. Максім Гарэцкі // Цукровы пеўнік: літ.-крыт. арт. — Мн.: Маст.літ., 1996. — с. 22-65.
  • Лiўшыц У. М. Максім Гарэцкі — жыццё і творчасць. Метадычны матэрыял і парады ў дапамогу прапандыстам кнігі. Магілеў: абласное таварыства аматараў кнігі.1993. — 34 с.
  • Лiўшыц У. М. Літаратурны музей Максіма Гарэцкага. Кароткі даведнік — Орша: адзел культуры Горацкага райвыканкама, 1997. — 69 с. ISBN 985-6120-13-6
  • Макаревич, А. Н. В разных стилевых течениях: Проблема жанра и стиля в рассказах 20-х годов М.Горецкого и Т.Гартного. — Екатеринбург: Урал Плюс, 1995. — 176 с.
  • Максімовіч, В. А. Беларускi мадэрнiзм: эстэтычная самаiдэнтыфiкацыя лiтаратуры пачатку XX стагоддзя / В. А. Максімовіч; [Навук. рэд. А. А. Лойка]. — Мн.: Бел. дзярж. ун-т, 2001. — 226, c.
  • Марціновіч А. Брама, адчыненая ў вечнасць: дзецям пра Максіма Гарэцкага: нарысы. — Мн.: Мастацкая літаратура, 2013. — 206 с. — (Гісторыя ў асобах). — ISBN 978-985-02-1423-2.
  • Мушынскі, А. Падзвіжнік з Малой Багацькаўкі: жыццёвы і творчы шлях Максіма Гарэцкага / Міхась Мушынскі; [навуковы рэдактар А. М. Макарэвіч]; Нацыянальная акадэмія навук Беларусі, Інстытут мовы і літаратуры імя Я. Коласа і Я. Купалы. — Мінск: Беларуская навука, 2008. — 509, [1] с., [8] л. іл.
  • Пшыркоў, Юліян. Максім Гарэцкі і яго раман «Віленскія камунары» // Гарэцкі Максім. Віленскія камунары. Раман-хроніка. — Мн.: Беларусь, 1965. — 356 с.
  • Сінькова Л. Д. Смехавое як пазнака нацыянальнага ў творах Максіма Гарэцкага / Л. Д. Сінькова // Беларускае літаратуразнаўства: навукова-метадычны зборнік / гал. рэд. Л. Д. Сінькова. — Вып. 6. — Мінск: БДУ, 2008. — С. 47-51.
  • Стральцоў М. Чалавек з Малой Багацькаўкі // Стральцоў, М. Л. Ад маладзіка да поўні: апавяданні, аповесці, эсэ / Міхась Стральцоў; уклад. В. Стральцовай. — Мн.: Маст. літ, 2005. — С. 323—336.
  • Тычына М. Максім Гарэцкі і праблема «другога» ў яго творах / М. Тычына // Роднае слова. — 2003. — № 2. — С. 5-9.
  • Тычына М. На выспе Патмас: Творчасць Максіма Гарэцкага / М. Тычына // Роднае слова. — 1993. — № 2. — С. 15-22.
  • Фіцнер, Т. А. Неабароненасць жанчыны-маці ў патрыярхальным грамадстве (на прыкладзе твораў М. Гарэцкага і І. Мележа, Я. Коласа і К. Чорнага) / Т. А. Фіцнер // Сучасная беларуская літаратура і працэсы славянскага культурна-цывілізацыйнага ўзаемадзеяння: матэрыялы Міжнароднай навукова-практычнай канферэнцыі: (Мінск, 28 мая 2008 года) / [рэдкалегія: В. А. Максімовіч (навуковы рэдактар) і інш.] ― С. 481―486. ― Бібліяграфія: 9 назв.
  • Чмарава, М.І. Навуковыя працы В. Ластоўскага і М. Гарэцкага ў ацэнках чэшскай крытыкі 1920-х гадоў / М. І. Чмарава // Сучасная беларуская літаратура і працэсы славянскага культурна-цывілізацыйнага ўзаемадзеяння: матэрыялы Міжнароднай навукова-практычнай канферэнцыі: (Мінск, 28 мая 2008 года) / [рэдкалегія: В. А. Максімовіч (навуковы рэдактар) і інш.] ― С. 500―504
  • Чыгрын, І. П. Паміж былым і будучым: Проза М. І. Гарэцкага / І. П. Чыгрын. — 2-е выд., выпр. — Мн.: Бел. навука, 2003. — 166 с. ISBN 985-08-0539-0.
  • Шышко, А. В. Традыцыі М. Гогаля ў беларускай літаратуры: на матэрыяле творчасці Я. Коласа і М. Гарэцкага / Алена Шышко // Славянскія літаратуры ў кантэксце сусветнай: VIII Міжнародная навуковая канферэнцыя, прысвечаная 125-годдзю з дня нараджэння Янкі Купалы і Якуба Коласа, 1―3 лістапада 2007 г., Мінск, БДУ: зборнік навуковых артыкулаў / [пад агульнай рэдакцыяй І. С. Роўды] ― С. 63―66.
  • Гарэцкі Максім // Беларускія пісьменнікі (1917—1990): Даведнік; Склад. А. К. Гардзіцкі. Нав.рэд. А. Л. Верабей. — Мн.: Мастацкая літаратура, 1994.— 653 с.
  • Гарэцкія чытанні: Тэзісы дакладаў і паведамленняў (г. Горкі, 17-19 лютага 1993 г.) / Рэдкал.: У. М. Ліўшыц (адк.рэд.) і інш. — Горкі, 1993. — 148 с.
  • Максім і Гаўрыла Гарэцкія і іх грамадска-культурнае і навукова-творчае асяроддзе: XV Гарэцкія чытанні, Мінск, 7 чэрвеня 2007 г. / [рэдкалегія: Р. Гарэцкі (адказны рэдактар) і інш.]. — Мінск, 2008. — 115 с.
  • Успаміны, артыкулы, дакументы / склад. А. С. Ліс, І.У. Саламевіч. — Мн.: Мастацкая літаратура, 1984. — 366 с.
  • Энцыклапедыя гісторыі Беларусі. У 6 т. Т. 2: Беліцк — Гімн / Беларус. Энцыкл.; Рэдкал.: Б. І. Сачанка (гал. рэд.) і інш.; Маст. Э. Э. Жакевіч. — Мн.: БелЭн, 1994. — 537 с., [8] к.: іл. ISBN 5-85700-142-0.
  • Vytautas Žeimantas. Baltarusių rašytojas M.Hareckis ir jo senasis Vilnius // Lietuvos aidas, 2009 liepos 3 ir 4 d. (на литовск.)

Диссертации

  • Атрашкевич, В. И. Проблема автобиографизма в белорусской советской художественной прозе 20-х годов: На материале творчества Тишки Гартного,Горецкого,Якуба Коласа: автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. — Мн., 1979. — 24 с.
  • Голуб, Т. С. Тэксталогія твораў Максіма Гарэцкага: Прынцыпы выд. Поўнага збору твораў: Аўтарэф. дыс. на атрыманне вучон. ступ. канд. філал. навук: 10.01.11 / Голуб Тэрэса Станіславаўна; Нац. акад. навук Беларусі, Ін-т літ. імя Я.Купалы. — Мн., 2000. — 20 с.
  • Губская В. М. Раман М. Гарэцкага «Віленскія камунары» ў кантэксце беларускай прозы 1920—1930-х гадоў: жанравае наватарства: аўтарэф. дыс. … канд. філал. навук: 10.01.01 / В. М. Губская; БДУ. — Мінск, 2012. — 24 с.
  • Дасаева, Т. Н. Паэтыка лірызму ў беларускай публіцыстыцы і мастацкай прозе: Аўтарэф. дыс. на атрым. вучон. ступ. д-ра філал. навук: 10.01.10 ; 10.01.01 / Дасаева Таццяна Мікалаеўна; Бел. дзярж. ун-т. — Мн., 2002. — 39 с.
  • Кажамякін, Г. В. Ідэйна-мастацкая эвалюцыя творчасці Максіма Гарэцкага: аўтарэферат дысертацыі на атрыманне вучонай ступені кандыдата філалагічных навук: 10.01.01 / Кажамякін Генадзь Вячаслававіч; Беларускі дзяржаўны універсітэт. — Мінск, 2007. — 21 с.
  • Кныш, Л. С. Гутарковая камунікацыя ў мастацкай прозе Максіма Гарэцкага: спосабы стылізацыі: аўтарэферат дысертацыі на атрыманне вучонай ступені кандыдата філалагічных навук: 10.02.01 / Кныш Ларыса Сяргееўна: 29.09.2006. — Мінск, 2006. — 20 с.
  • Коротков, Н. Н. Ранняя проза М. Горецкого: проблема стиля: автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук: 10.01.03 / Коротков Николай Николаевич; Академия наук Белорусской ССР, Институт литературы им. Я. Купалы. — Минск, 1989. — 21 с.
  • Маханьков, Ю. В. Становление белорусской советской прозы и традиции Л. Н. Толстого (Я.Колас,М.Горецкий,К.Чорный): Автореф.дис.на соиск.учен.степ.канд.филол.наук (01.01.02,01.01.01) / АН РБ,Ин-т лит.им. Я.Купалы. — Мн., 1991. — 19 с.
  • Савіцкая, І.І. Лексікаграфічная спадчына М.Гарэцкага: моўна-гістарычны кантэкст, фарміраванне лексікону, нармалізатарская практыка: Аўтарэф. дыс. на атрыманне вучон. ступ. канд. філал. навук: 10.02.01 / Савіцкая Ірына Іванаўна; Беларус. дзярж. ун-т. — Мн., 2002. — 19 с.
  • Сінькова, Л. Д. Беларуская проза ХХ стагоддзя: дынаміка жанравых структур: Аўтарэф. дыс. на атрым. вуч. ступ. д-ра філал. навук: 10.01.01 / Беларус. дзярж. ун-т. — Мн., 1996. — 41 с.
  • Смаль, В. М. Беларуская аповесць для юнацтва 20-х гадоў XX стагоддзя: стылева-жанравая спецыфiка: Аўтарэф. дыс. на атрыманне вучон. ступ. канд. філал. навук: 10.01.01: 27.04.2004 / Смаль Валянцін Мікалаевіч; [Установа адукацыі «Брэсц. дзярж. ун-т ім. А. С. Пушкіна»]. — Брэст, 2004. — 20 с.
  • Тарасова, Т. Н. Проблема «Человек и война» в творчестве Максима Горецкого и Анри Барбюса: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук: 10.01.03; 10.01.05 / Тарасова Тамара Николаевна; Акад. наук БССР, Ин-т лит. им. Я.Коласа. — Мн., 1986. — 20 с.
  • Уткевич, В.І. Тыпалогія нацыянальнага характару ў творчасці Кнута Гамсуна і Максіма Гарэцкага: аўтарэферат дысертацыі на атрыманне вучонай ступені кандыдата філалагічных навук: 10.01.03 ; 10.01.01: 20.02.2006. — Мінск, 2006. — 21 с.
  • Шышко, А. В. Мастацкае ўвасабленне нацыянальнага характару ў драматургіі Максіма Гарэцкага: аўтарэферат дысертацыі на атрыманне вучонай ступены кандыдата філалагічных навук: 10.01.01 / Шышко Алена Вікенцьеўна. — Мінск, 2009. — 23 с.

Ссылки

  • [www.marakou.by/by/davedniki/represavanyya-litaratary/tom-i?id=19366 Максим Иванович Горецкий в сборнике «Рэпрэсаваныя літаратары, навукоўцы, работнікі асветы, грамадскія і культурныя дзеячы Беларусі. 1794—1991»]  (белор.)
  • [knihi.com/Maksim_Harecki/ Избранные произведения в библиотеке knihi.com]  (белор.)
  • [refleksiya-absurda.ru/Maksim_Haretski.html Статья о Максиме Горецком в литературном журнале на русском языке// А. Вонави, 2014]

Отрывок, характеризующий Горецкий, Максим Иванович

Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.


Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»
Именно в то время, когда дела графа так запутались, что нельзя было себе представить, чем это все кончится, если продолжится еще год, он неожиданно умер.
Николай был с русскими войсками в Париже, когда к нему пришло известие о смерти отца. Он тотчас же подал в отставку и, не дожидаясь ее, взял отпуск и приехал в Москву. Положение денежных дел через месяц после смерти графа совершенно обозначилось, удивив всех громадностию суммы разных мелких долгов, существования которых никто и не подозревал. Долгов было вдвое больше, чем имения.
Родные и друзья советовали Николаю отказаться от наследства. Но Николай в отказе от наследства видел выражение укора священной для него памяти отца и потому не хотел слышать об отказе и принял наследство с обязательством уплаты долгов.
Кредиторы, так долго молчавшие, будучи связаны при жизни графа тем неопределенным, но могучим влиянием, которое имела на них его распущенная доброта, вдруг все подали ко взысканию. Явилось, как это всегда бывает, соревнование – кто прежде получит, – и те самые люди, которые, как Митенька и другие, имели безденежные векселя – подарки, явились теперь самыми требовательными кредиторами. Николаю не давали ни срока, ни отдыха, и те, которые, по видимому, жалели старика, бывшего виновником их потери (если были потери), теперь безжалостно накинулись на очевидно невинного перед ними молодого наследника, добровольно взявшего на себя уплату.
Ни один из предполагаемых Николаем оборотов не удался; имение с молотка было продано за полцены, а половина долгов оставалась все таки не уплаченною. Николай взял предложенные ему зятем Безуховым тридцать тысяч для уплаты той части долгов, которые он признавал за денежные, настоящие долги. А чтобы за оставшиеся долги не быть посаженным в яму, чем ему угрожали кредиторы, он снова поступил на службу.
Ехать в армию, где он был на первой вакансии полкового командира, нельзя было потому, что мать теперь держалась за сына, как за последнюю приманку жизни; и потому, несмотря на нежелание оставаться в Москве в кругу людей, знавших его прежде, несмотря на свое отвращение к статской службе, он взял в Москве место по статской части и, сняв любимый им мундир, поселился с матерью и Соней на маленькой квартире, на Сивцевом Вражке.
Наташа и Пьер жили в это время в Петербурге, не имея ясного понятия о положении Николая. Николай, заняв у зятя деньги, старался скрыть от него свое бедственное положение. Положение Николая было особенно дурно потому, что своими тысячью двумястами рублями жалованья он не только должен был содержать себя, Соню и мать, но он должен был содержать мать так, чтобы она не замечала, что они бедны. Графиня не могла понять возможности жизни без привычных ей с детства условий роскоши и беспрестанно, не понимая того, как это трудно было для сына, требовала то экипажа, которого у них не было, чтобы послать за знакомой, то дорогого кушанья для себя и вина для сына, то денег, чтобы сделать подарок сюрприз Наташе, Соне и тому же Николаю.
Соня вела домашнее хозяйство, ухаживала за теткой, читала ей вслух, переносила ее капризы и затаенное нерасположение и помогала Николаю скрывать от старой графини то положение нужды, в котором они находились. Николай чувствовал себя в неоплатном долгу благодарности перед Соней за все, что она делала для его матери, восхищался ее терпением и преданностью, но старался отдаляться от нее.
Он в душе своей как будто упрекал ее за то, что она была слишком совершенна, и за то, что не в чем было упрекать ее. В ней было все, за что ценят людей; но было мало того, что бы заставило его любить ее. И он чувствовал, что чем больше он ценит, тем меньше любит ее. Он поймал ее на слове, в ее письме, которым она давала ему свободу, и теперь держал себя с нею так, как будто все то, что было между ними, уже давным давно забыто и ни в каком случае не может повториться.
Положение Николая становилось хуже и хуже. Мысль о том, чтобы откладывать из своего жалованья, оказалась мечтою. Он не только не откладывал, но, удовлетворяя требования матери, должал по мелочам. Выхода из его положения ему не представлялось никакого. Мысль о женитьбе на богатой наследнице, которую ему предлагали его родственницы, была ему противна. Другой выход из его положения – смерть матери – никогда не приходила ему в голову. Он ничего не желал, ни на что не надеялся; и в самой глубине души испытывал мрачное и строгое наслаждение в безропотном перенесении своего положения. Он старался избегать прежних знакомых с их соболезнованием и предложениями оскорбительной помощи, избегал всякого рассеяния и развлечения, даже дома ничем не занимался, кроме раскладывания карт с своей матерью, молчаливыми прогулками по комнате и курением трубки за трубкой. Он как будто старательно соблюдал в себе то мрачное настроение духа, в котором одном он чувствовал себя в состоянии переносить свое положение.


В начале зимы княжна Марья приехала в Москву. Из городских слухов она узнала о положении Ростовых и о том, как «сын жертвовал собой для матери», – так говорили в городе.
«Я и не ожидала от него другого», – говорила себе княжна Марья, чувствуя радостное подтверждение своей любви к нему. Вспоминая свои дружеские и почти родственные отношения ко всему семейству, она считала своей обязанностью ехать к ним. Но, вспоминая свои отношения к Николаю в Воронеже, она боялась этого. Сделав над собой большое усилие, она, однако, через несколько недель после своего приезда в город приехала к Ростовым.
Николай первый встретил ее, так как к графине можно было проходить только через его комнату. При первом взгляде на нее лицо Николая вместо выражения радости, которую ожидала увидать на нем княжна Марья, приняло невиданное прежде княжной выражение холодности, сухости и гордости. Николай спросил о ее здоровье, проводил к матери и, посидев минут пять, вышел из комнаты.
Когда княжна выходила от графини, Николай опять встретил ее и особенно торжественно и сухо проводил до передней. Он ни слова не ответил на ее замечания о здоровье графини. «Вам какое дело? Оставьте меня в покое», – говорил его взгляд.
– И что шляется? Чего ей нужно? Терпеть не могу этих барынь и все эти любезности! – сказал он вслух при Соне, видимо не в силах удерживать свою досаду, после того как карета княжны отъехала от дома.
– Ах, как можно так говорить, Nicolas! – сказала Соня, едва скрывая свою радость. – Она такая добрая, и maman так любит ее.
Николай ничего не отвечал и хотел бы вовсе не говорить больше о княжне. Но со времени ее посещения старая графиня всякий день по нескольку раз заговаривала о ней.
Графиня хвалила ее, требовала, чтобы сын съездил к ней, выражала желание видеть ее почаще, но вместе с тем всегда становилась не в духе, когда она о ней говорила.
Николай старался молчать, когда мать говорила о княжне, но молчание его раздражало графиню.
– Она очень достойная и прекрасная девушка, – говорила она, – и тебе надо к ней съездить. Все таки ты увидишь кого нибудь; а то тебе скука, я думаю, с нами.
– Да я нисколько не желаю, маменька.
– То хотел видеть, а теперь не желаю. Я тебя, мой милый, право, не понимаю. То тебе скучно, то ты вдруг никого не хочешь видеть.
– Да я не говорил, что мне скучно.
– Как же, ты сам сказал, что ты и видеть ее не желаешь. Она очень достойная девушка и всегда тебе нравилась; а теперь вдруг какие то резоны. Всё от меня скрывают.
– Да нисколько, маменька.
– Если б я тебя просила сделать что нибудь неприятное, а то я тебя прошу съездить отдать визит. Кажется, и учтивость требует… Я тебя просила и теперь больше не вмешиваюсь, когда у тебя тайны от матери.
– Да я поеду, если вы хотите.
– Мне все равно; я для тебя желаю.
Николай вздыхал, кусая усы, и раскладывал карты, стараясь отвлечь внимание матери на другой предмет.
На другой, на третий и на четвертый день повторялся тот же и тот же разговор.
После своего посещения Ростовых и того неожиданного, холодного приема, сделанного ей Николаем, княжна Марья призналась себе, что она была права, не желая ехать первая к Ростовым.
«Я ничего и не ожидала другого, – говорила она себе, призывая на помощь свою гордость. – Мне нет никакого дела до него, и я только хотела видеть старушку, которая была всегда добра ко мне и которой я многим обязана».
Но она не могла успокоиться этими рассуждениями: чувство, похожее на раскаяние, мучило ее, когда она вспоминала свое посещение. Несмотря на то, что она твердо решилась не ездить больше к Ростовым и забыть все это, она чувствовала себя беспрестанно в неопределенном положении. И когда она спрашивала себя, что же такое было то, что мучило ее, она должна была признаваться, что это были ее отношения к Ростову. Его холодный, учтивый тон не вытекал из его чувства к ней (она это знала), а тон этот прикрывал что то. Это что то ей надо было разъяснить; и до тех пор она чувствовала, что не могла быть покойна.
В середине зимы она сидела в классной, следя за уроками племянника, когда ей пришли доложить о приезде Ростова. С твердым решением не выдавать своей тайны и не выказать своего смущения она пригласила m lle Bourienne и с ней вместе вышла в гостиную.
При первом взгляде на лицо Николая она увидала, что он приехал только для того, чтобы исполнить долг учтивости, и решилась твердо держаться в том самом тоне, в котором он обратится к ней.
Они заговорили о здоровье графини, об общих знакомых, о последних новостях войны, и когда прошли те требуемые приличием десять минут, после которых гость может встать, Николай поднялся, прощаясь.
Княжна с помощью m lle Bourienne выдержала разговор очень хорошо; но в самую последнюю минуту, в то время как он поднялся, она так устала говорить о том, до чего ей не было дела, и мысль о том, за что ей одной так мало дано радостей в жизни, так заняла ее, что она в припадке рассеянности, устремив вперед себя свои лучистые глаза, сидела неподвижно, не замечая, что он поднялся.
Николай посмотрел на нее и, желая сделать вид, что он не замечает ее рассеянности, сказал несколько слов m lle Bourienne и опять взглянул на княжну. Она сидела так же неподвижно, и на нежном лице ее выражалось страдание. Ему вдруг стало жалко ее и смутно представилось, что, может быть, он был причиной той печали, которая выражалась на ее лице. Ему захотелось помочь ей, сказать ей что нибудь приятное; но он не мог придумать, что бы сказать ей.
– Прощайте, княжна, – сказал он. Она опомнилась, вспыхнула и тяжело вздохнула.
– Ах, виновата, – сказала она, как бы проснувшись. – Вы уже едете, граф; ну, прощайте! А подушку графине?
– Постойте, я сейчас принесу ее, – сказала m lle Bourienne и вышла из комнаты.
Оба молчали, изредка взглядывая друг на друга.
– Да, княжна, – сказал, наконец, Николай, грустно улыбаясь, – недавно кажется, а сколько воды утекло с тех пор, как мы с вами в первый раз виделись в Богучарове. Как мы все казались в несчастии, – а я бы дорого дал, чтобы воротить это время… да не воротишь.
Княжна пристально глядела ему в глаза своим лучистым взглядом, когда он говорил это. Она как будто старалась понять тот тайный смысл его слов, который бы объяснил ей его чувство к ней.
– Да, да, – сказала она, – но вам нечего жалеть прошедшего, граф. Как я понимаю вашу жизнь теперь, вы всегда с наслаждением будете вспоминать ее, потому что самоотвержение, которым вы живете теперь…
– Я не принимаю ваших похвал, – перебил он ее поспешно, – напротив, я беспрестанно себя упрекаю; но это совсем неинтересный и невеселый разговор.
И опять взгляд его принял прежнее сухое и холодное выражение. Но княжна уже увидала в нем опять того же человека, которого она знала и любила, и говорила теперь только с этим человеком.
– Я думала, что вы позволите мне сказать вам это, – сказала она. – Мы так сблизились с вами… и с вашим семейством, и я думала, что вы не почтете неуместным мое участие; но я ошиблась, – сказала она. Голос ее вдруг дрогнул. – Я не знаю почему, – продолжала она, оправившись, – вы прежде были другой и…
– Есть тысячи причин почему (он сделал особое ударение на слово почему). Благодарю вас, княжна, – сказал он тихо. – Иногда тяжело.
«Так вот отчего! Вот отчего! – говорил внутренний голос в душе княжны Марьи. – Нет, я не один этот веселый, добрый и открытый взгляд, не одну красивую внешность полюбила в нем; я угадала его благородную, твердую, самоотверженную душу, – говорила она себе. – Да, он теперь беден, а я богата… Да, только от этого… Да, если б этого не было…» И, вспоминая прежнюю его нежность и теперь глядя на его доброе и грустное лицо, она вдруг поняла причину его холодности.
– Почему же, граф, почему? – вдруг почти вскрикнула она невольно, подвигаясь к нему. – Почему, скажите мне? Вы должны сказать. – Он молчал. – Я не знаю, граф, вашего почему, – продолжала она. – Но мне тяжело, мне… Я признаюсь вам в этом. Вы за что то хотите лишить меня прежней дружбы. И мне это больно. – У нее слезы были в глазах и в голосе. – У меня так мало было счастия в жизни, что мне тяжела всякая потеря… Извините меня, прощайте. – Она вдруг заплакала и пошла из комнаты.
– Княжна! постойте, ради бога, – вскрикнул он, стараясь остановить ее. – Княжна!
Она оглянулась. Несколько секунд они молча смотрели в глаза друг другу, и далекое, невозможное вдруг стало близким, возможным и неизбежным.
……


Осенью 1814 го года Николай женился на княжне Марье и с женой, матерью и Соней переехал на житье в Лысые Горы.
В три года он, не продавая именья жены, уплатил оставшиеся долги и, получив небольшое наследство после умершей кузины, заплатил и долг Пьеру.
Еще через три года, к 1820 му году, Николай так устроил свои денежные дела, что прикупил небольшое именье подле Лысых Гор и вел переговоры о выкупе отцовского Отрадного, что составляло его любимую мечту.
Начав хозяйничать по необходимости, он скоро так пристрастился к хозяйству, что оно сделалось для него любимым и почти исключительным занятием. Николай был хозяин простой, не любил нововведений, в особенности английских, которые входили тогда в моду, смеялся над теоретическими сочинениями о хозяйстве, не любил заводов, дорогих производств, посевов дорогих хлебов и вообще не занимался отдельно ни одной частью хозяйства. У него перед глазами всегда было только одно именье, а не какая нибудь отдельная часть его. В именье же главным предметом был не азот и не кислород, находящиеся в почве и воздухе, не особенный плуг и назем, а то главное орудие, чрез посредство которого действует и азот, и кислород, и назем, и плуг – то есть работник мужик. Когда Николай взялся за хозяйство и стал вникать в различные его части, мужик особенно привлек к себе его внимание; мужик представлялся ему не только орудием, но и целью и судьею. Он сначала всматривался в мужика, стараясь понять, что ему нужно, что он считает дурным и хорошим, и только притворялся, что распоряжается и приказывает, в сущности же только учился у мужиков и приемам, и речам, и суждениям о том, что хорошо и что дурно. И только тогда, когда понял вкусы и стремления мужика, научился говорить его речью и понимать тайный смысл его речи, когда почувствовал себя сроднившимся с ним, только тогда стал он смело управлять им, то есть исполнять по отношению к мужикам ту самую должность, исполнение которой от него требовалось. И хозяйство Николая приносило самые блестящие результаты.