Горизонтов, Пётр Дмитриевич

Пётр Дмитриевич Горизонтов
Дата рождения:	3 (16) сентября 1902(1902-09-16)
Место рождения:	Щучинск, Кокчетавский уезд, Акмолинская область, Российская империя
Дата смерти:	11 октября 1987(1987-10-11) (85 лет)
Место смерти:	Москва, РСФСР, СССР
Страна:	СССР СССР
Место работы:	Институт свиноводства ВАСХНИЛ, 1-й Московский медицинский институт, ЦИУВ, Институт биофизики Министерства здравоохранения СССР.
Учёная степень:	доктор медицинских наук
Учёное звание:	академик АМН СССР
Альма-матер:	Омский государственный медицинский институт
Известен как:	медик
Награды и премии:

Пётр Дмитриевич Горизонтов (3 (16) сентября 1902, Акмолинская область — 11 октября 1987, Москва) — советский патофизиолог и радиобиолог, доктор медицинских наук, академик АМН СССР, профессор, ученик А. А. Богомольца.

Биография

Пётр Горизонтов родился 3 (16) сентября 1902 года в станице Щучинской Кокчетавского уезда Акмолинской области (по другим данным — в городе Петропавловске Петропавловского уезда той же области) в семье православного священника Дмитрия Горизонтова. В семье было семь детей. Учился в Омском кадетском корпусе.

В 1916 году отца Петра перевели в Тобольскую епархию и он стал служить в Кургане и его сын учился три года в Курганской мужской гимназии вместе с двумя будущими известными деятелями — писателем Алексеем Юговым и инженером Борисом Балакшиным. В момент учёбы в гимназии, Югов и Горизонтов издавали рукописный журнал «Весна».

В 1922 году поступил в Омский государственный медицинский институт, который окончил в 1927 году и решил связать свою жизнь с Минском и переехал туда и устроился ассистентом в Институт свиноводства ВАСХНИЛ и работал очень хорошо, пока его коллега из-за зависти написал донос в ОГПУ, что Горизонтов способствует заболеванию скота сибирской язвой и назвал Горизонтова врагом народа. 26 марта 1931 года Пётр Дмитриевич был арестован. Приговорен Коллегией ОГПУ 29 января 1932 года по статьям 69, 76 УК БССР, признан членом контрреволюционной вредительской организации, существовавшей в системе Наркомздрава БССР. Приговор: зачтен в наказание срок предварительного заключения. Реабилитирован 27 июля 1956 года Судебной коллегией Верховного суда БССР.

Просидев некоторое время в тюрьме, он был выпущен на свободу и ему предложили несколько городов для дальнейшей работы и проживания, так он отправился в Магнитогорск, где он заведовал лабораторией и занимался вопросами физиологии труда. Отлично зарекомендовав себя, в 1934 году был приглашён в Москву и был направлен в 1-й Московский медицинский институт, где проработал вплоть до 1952 года, сначала ассистентом кафедры патофизиологии, а с 1941 года — его заведующим. Профессор с 1939 года. В годы Великой Отечественной войны 1-й Московский медицинский институт был эвакуирован в Уфу, где он стал директором филиала.

Деятельность сотрудников филиала была отмечена благодарственной телеграммой Иосифа Сталина. С 1953 по 1960 год возглавлял кафедру патофизиологии Центрального института усовершенствования врачей, одновременно с этим с 1952 по 1962 год заведовал лабораторией Института биофизики. В конце 1950-х годах назначен на должность заместителя директора Института биофизики Министерства здравоохранения СССР, а в 1962 году был избран директором данного института, данную должность занимал вплоть до 1968 года.

Участвовал в медицинских исследованиях в рамках программы испытания ядерного оружия в СССР.

Пётр Дмитриевич Горизонтов скончался 11 октября 1987 года в Москве. Похоронен на Кунцевском кладбище, участок 12.

Научные работы

Основные научные работы посвящены изучению обменных процессов в головном мозге.

• 1940 — Впервые показал роль нейроглии в холестериновом обмене.
• Установил изменения состава крови на разных стадиях «стресс-реакций».

Автор более 150 научных работ, в т.ч.:

• Горизонтов, П. Д. Значение головного мозга в холестериновом обмене. — М.: 1-й моск. мед. ин-т, 1940. — 132 с. — 1000 экз.
• Горизонтов, П. Д. Значение трудов И.П. Павлова в физиологии и патологии кровообращения. — М.: Акад. мед. наук СССР, 1949. — 39 с. — 3000 экз.
• Горизонтов, П. Д. Учение Павлова о физиологии кровообращения. — Киров: Кировская правда, 1953. — 6 с. — 1000 экз.
• Горизонтов, П. Д. Вопросы патологической физиологии в трудах И.П. Павлова. — М.: Медгиз, 1952. — 344 с. — 15 000 экз.
• Патологтческая физиология острой лучевой болезни / Под ред. П. Д. Горизонтова. — М.: Медгиз, 1958. — 375 с. — 6000 экз.
• Вопросы патогенеза, экспериментальной терапии и профилактики лучевой болезни / Под ред. П. Д. Горизонтова. — М.: Медгиз, 1960. — 432 с. — 5000 экз.
• Горизонтов, П. Д., Даренская Н.Г., Жомшлак М.П., Цыпин А.Б. К вопросу об общих проблемах радиочувствительности. — М., 1965. — 37 с. — 280 экз.
• Горизонтов, П. Д., Протасова Т.Н. Роль АКТГ и кортикостероидов в патологии. — М.: Медицина, 1968. — 335 с. — 5000 экз.
• Патологическая физиологтя экстремальных состояний / Под ред. П. Д. Горизонтова, Н.Н. Сиротинина. — М.: Медицина, 1973. — 383 с. — 5000 экз.
• Горизонтов, П. Д., Савич А.В., Жестянников В.Д. м др. Радиационное поражение и восстановление структур и функций макромолекул / Под ред. А. В. Савича. — М.: Медицина, 1977. — 280 с. — 3000 экз.
• Белоусова О.И., Горизонтов, П. Д., Федотова М.И. Радиация и система крови. — М.: Атомиздат, 1979. — 126 с. — 1700 экз.
• Современные проблемы реаниматологии / Под ред. П. Д. Горизонтова, А.М. Гурвича. — М.: Медицина, 1980. — 294 с. — 21 000 экз.
• Горизонтов, П. Д., Белоусова О.И., Федотова М.И. Стресс и система крови. — М.: Медицина, 1983. — 239 с. — 1944 экз.

Членство в обществах

• 1952—62 — Член-корреспондент АМН СССР.
• 1956—61 — Председатель Всесоюзного общества патофизиологов.
• 1962—87 — Академик АМН СССР.

Награды и премии

• Орден Ленина (3-х кратный кавалер).
• Орден Октябрьской Революции.
• Орден Трудового Красного Знамени.
• Орден Знак Почёта.
• Ленинская премия, 1963.
• Премия имени А. А. Богомольца, 1979.
• Государственная премия СССР, 1987 (посмертно).
• Ряд других научных медалей.

Литература

• Биологи. Биографический справочник.— Киев.: Наукова думка, 1984.— 816 с.: ил

Ссылки

• [persons-info.com/persons/GORIZONTOV_Petr_Dmitrievich Биографические сведения].
• [persona.kurganobl.ru/115-persony/uchjonye-rabotniki-obrazovaniya/362-gorizontov-pjotr-dmitrievich Подробная биография на сайте Лица Зауралья].
• [slovar.cc/enc/bse/1989398.html Биографические сведения на slovar.cc].

Отрывок, характеризующий Горизонтов, Пётр Дмитриевич

Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.


После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.
Из представлявшихся ему деятельностей военная служба была самая простая и знакомая ему. Состоя в должности дежурного генерала при штабе Кутузова, он упорно и усердно занимался делами, удивляя Кутузова своей охотой к работе и аккуратностью. Не найдя Курагина в Турции, князь Андрей не считал необходимым скакать за ним опять в Россию; но при всем том он знал, что, сколько бы ни прошло времени, он не мог, встретив Курагина, несмотря на все презрение, которое он имел к нему, несмотря на все доказательства, которые он делал себе, что ему не стоит унижаться до столкновения с ним, он знал, что, встретив его, он не мог не вызвать его, как не мог голодный человек не броситься на пищу. И это сознание того, что оскорбление еще не вымещено, что злоба не излита, а лежит на сердце, отравляло то искусственное спокойствие, которое в виде озабоченно хлопотливой и несколько честолюбивой и тщеславной деятельности устроил себе князь Андрей в Турции.
В 12 м году, когда до Букарешта (где два месяца жил Кутузов, проводя дни и ночи у своей валашки) дошла весть о войне с Наполеоном, князь Андрей попросил у Кутузова перевода в Западную армию. Кутузов, которому уже надоел Болконский своей деятельностью, служившей ему упреком в праздности, Кутузов весьма охотно отпустил его и дал ему поручение к Барклаю де Толли.
Прежде чем ехать в армию, находившуюся в мае в Дрисском лагере, князь Андрей заехал в Лысые Горы, которые были на самой его дороге, находясь в трех верстах от Смоленского большака. Последние три года и жизни князя Андрея было так много переворотов, так много он передумал, перечувствовал, перевидел (он объехал и запад и восток), что его странно и неожиданно поразило при въезде в Лысые Горы все точно то же, до малейших подробностей, – точно то же течение жизни. Он, как в заколдованный, заснувший замок, въехал в аллею и в каменные ворота лысогорского дома. Та же степенность, та же чистота, та же тишина были в этом доме, те же мебели, те же стены, те же звуки, тот же запах и те же робкие лица, только несколько постаревшие. Княжна Марья была все та же робкая, некрасивая, стареющаяся девушка, в страхе и вечных нравственных страданиях, без пользы и радости проживающая лучшие годы своей жизни. Bourienne была та же радостно пользующаяся каждой минутой своей жизни и исполненная самых для себя радостных надежд, довольная собой, кокетливая девушка. Она только стала увереннее, как показалось князю Андрею. Привезенный им из Швейцарии воспитатель Десаль был одет в сюртук русского покроя, коверкая язык, говорил по русски со слугами, но был все тот же ограниченно умный, образованный, добродетельный и педантический воспитатель. Старый князь переменился физически только тем, что с боку рта у него стал заметен недостаток одного зуба; нравственно он был все такой же, как и прежде, только с еще большим озлоблением и недоверием к действительности того, что происходило в мире. Один только Николушка вырос, переменился, разрумянился, оброс курчавыми темными волосами и, сам не зная того, смеясь и веселясь, поднимал верхнюю губку хорошенького ротика точно так же, как ее поднимала покойница маленькая княгиня. Он один не слушался закона неизменности в этом заколдованном, спящем замке. Но хотя по внешности все оставалось по старому, внутренние отношения всех этих лиц изменились, с тех пор как князь Андрей не видал их. Члены семейства были разделены на два лагеря, чуждые и враждебные между собой, которые сходились теперь только при нем, – для него изменяя свой обычный образ жизни. К одному принадлежали старый князь, m lle Bourienne и архитектор, к другому – княжна Марья, Десаль, Николушка и все няньки и мамки.
Во время его пребывания в Лысых Горах все домашние обедали вместе, но всем было неловко, и князь Андрей чувствовал, что он гость, для которого делают исключение, что он стесняет всех своим присутствием. Во время обеда первого дня князь Андрей, невольно чувствуя это, был молчалив, и старый князь, заметив неестественность его состояния, тоже угрюмо замолчал и сейчас после обеда ушел к себе. Когда ввечеру князь Андрей пришел к нему и, стараясь расшевелить его, стал рассказывать ему о кампании молодого графа Каменского, старый князь неожиданно начал с ним разговор о княжне Марье, осуждая ее за ее суеверие, за ее нелюбовь к m lle Bourienne, которая, по его словам, была одна истинно предана ему.
Старый князь говорил, что ежели он болен, то только от княжны Марьи; что она нарочно мучает и раздражает его; что она баловством и глупыми речами портит маленького князя Николая. Старый князь знал очень хорошо, что он мучает свою дочь, что жизнь ее очень тяжела, но знал тоже, что он не может не мучить ее и что она заслуживает этого. «Почему же князь Андрей, который видит это, мне ничего не говорит про сестру? – думал старый князь. – Что же он думает, что я злодей или старый дурак, без причины отдалился от дочери и приблизил к себе француженку? Он не понимает, и потому надо объяснить ему, надо, чтоб он выслушал», – думал старый князь. И он стал объяснять причины, по которым он не мог переносить бестолкового характера дочери.
– Ежели вы спрашиваете меня, – сказал князь Андрей, не глядя на отца (он в первый раз в жизни осуждал своего отца), – я не хотел говорить; но ежели вы меня спрашиваете, то я скажу вам откровенно свое мнение насчет всего этого. Ежели есть недоразумения и разлад между вами и Машей, то я никак не могу винить ее – я знаю, как она вас любит и уважает. Ежели уж вы спрашиваете меня, – продолжал князь Андрей, раздражаясь, потому что он всегда был готов на раздражение в последнее время, – то я одно могу сказать: ежели есть недоразумения, то причиной их ничтожная женщина, которая бы не должна была быть подругой сестры.
Старик сначала остановившимися глазами смотрел на сына и ненатурально открыл улыбкой новый недостаток зуба, к которому князь Андрей не мог привыкнуть.
– Какая же подруга, голубчик? А? Уж переговорил! А?
– Батюшка, я не хотел быть судьей, – сказал князь Андрей желчным и жестким тоном, – но вы вызвали меня, и я сказал и всегда скажу, что княжна Марья ни виновата, а виноваты… виновата эта француженка…
– А присудил!.. присудил!.. – сказал старик тихим голосом и, как показалось князю Андрею, с смущением, но потом вдруг он вскочил и закричал: – Вон, вон! Чтоб духу твоего тут не было!..

Князь Андрей хотел тотчас же уехать, но княжна Марья упросила остаться еще день. В этот день князь Андрей не виделся с отцом, который не выходил и никого не пускал к себе, кроме m lle Bourienne и Тихона, и спрашивал несколько раз о том, уехал ли его сын. На другой день, перед отъездом, князь Андрей пошел на половину сына. Здоровый, по матери кудрявый мальчик сел ему на колени. Князь Андрей начал сказывать ему сказку о Синей Бороде, но, не досказав, задумался. Он думал не об этом хорошеньком мальчике сыне в то время, как он его держал на коленях, а думал о себе. Он с ужасом искал и не находил в себе ни раскаяния в том, что он раздражил отца, ни сожаления о том, что он (в ссоре в первый раз в жизни) уезжает от него. Главнее всего ему было то, что он искал и не находил той прежней нежности к сыну, которую он надеялся возбудить в себе, приласкав мальчика и посадив его к себе на колени.
– Ну, рассказывай же, – говорил сын. Князь Андрей, не отвечая ему, снял его с колон и пошел из комнаты.
Как только князь Андрей оставил свои ежедневные занятия, в особенности как только он вступил в прежние условия жизни, в которых он был еще тогда, когда он был счастлив, тоска жизни охватила его с прежней силой, и он спешил поскорее уйти от этих воспоминаний и найти поскорее какое нибудь дело.
– Ты решительно едешь, Andre? – сказала ему сестра.