Горицы (Кирилловский район)

Село Горицы Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Вологодская областьВологодская область Муниципальный район Кирилловский Сельское поселение Горицкое Координаты 59°52′00″ с. ш. 38°16′00″ в. д.59.86667° с. ш. 38.26667° в. д. / 59.86667; 38.26667    Первое упоминание XVI век Тип климата умеренно-континентальный Население 546 человек (2002) Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 81757 Почтовый индекс 161107 Автомобильный код 35 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=19228820001 19 228 820 001] Рег. номер 3920

Горицы — село в Кирилловском районе Вологодской области, административный центр Горицкого сельского поселения. Расположено в 130 километрах к северо-западу от города Вологды и в 7 км от города Кириллова на живописном берегу реки Шексны.

По переписи 2002 года население — 546 человек (259 мужчин, 287 женщин). Преобладающая национальность — русские (99 %).

История и название

Местные жители произносят название села как Гори́цы, распространено также произношение Го́рицы. Название связано с обилием гор в окрестностях села: Маура, Никитская, Городок, Сандырёва, Старое кладбище.

Село Горицы впервые упоминается в письменных источниках под названием Девичья Гора (по другим данным, Древняя Гора) в XVI веке. В 1544 году был основан Воскресенский Горицкий монастырь, к тому времени в деревне уже существовали Воскресенская и Введенская церкви.

В 1912 году в «Списке населённых мест Кирилловского уезда Новгородской губернии» в Зауломскую волость входили село и погост Горицкая Слобода, отдельно учитывался Горицкий монастырь. В селе насчитывался 61 жилой дом и 252 жителя (131 мужчина и 121 женщина), в монастыре — 24 жилых дома и 509 женщин. В селе действовали церковь, волостное правление, пристань, магазин, бакалейные и винная лавки. В 1927 году при расформировании уезда село вошло в состав Кирилловского района. В селе был создан Горицкий сельсовет, в 2006 году он был преобразован в Горицкое сельское поселение.

В 1932 году монастырь был закрыт, примерно в то же время были взорваны церкви на Никитской горе и Федосьином Городке.

В годы Великой Отечественной войны в деревне были установлены противотанковые надолбы, но линия фронта остановилась в 200 км к северо-западу, в устье реки Свирь. По воспоминаниям местных жителей, вражеские самолёты часто пролетали над деревней и сбрасывали листовки. После окончания войны на территории монастыря был открыт Дом Инвалидов войны.

В 1963 году при наполнении Шекснинского водохранилища уровень воды в Шексне поднялся и прибрежная часть села оказалась затоплена. Дома, попавшие в зону затопления, были перенесены. Вода покрыла многие окрестные озёра и болота, русла мелких речек, заливные луга и сенокосы. Прибрежные холмы превратились в острова: Никитская, Городок (историческое название — Федосьин Городок), Борки, Козий остров.

Транспорт

С районным центром — Кирилловом — село связано асфальтированной дорогой, построенной в 1972 году. До этого жители пользовались грунтовой дорогой, проходившей по другой стороне озера Аристово (Константиновское) и берегу Сиверского озера. С 1965 года открыто автобусное сообщение.

В 1905 году при монастыре была построена пристань. В 1963 году при строительстве Волго-Балтийского пути старую деревянную пристань разобрали и заменили дебаркадером. В 1964 году построена новая пристань Горицы, которая начала принимать пассажирские «Метеоры» и «Ракеты», а также туристические теплоходы. В настоящее время пассажирское судоходство прекращено. Пристань работает только на приём туристических теплоходов. После постройки двух новых причалов в Горицах могут за день остановиться 10−15 теплоходов. За навигацию 2007 года пристань приняла 812 теплоходов — больше, чем все три пристани Санкт-Петербурга. В 2009 году в Горицах остановились 647 судов.

С давних времён в Горицах действовала паромная переправа через Шексну до деревни Ивицы. В 1963 году паром был заменён моторной лодкой, а потом катером. Катер отправлялся от небольшого причала, расположенного рядом с монастырём. После строительства в в 2004 году автомобильного моста через Шексну в деревне Иванов Бор, расположенной в соседнем с Горицами Алёшинском сельском поселении, переправа была закрыта.

Туризм

Главная достопримечательность села — женский Горицкий монастырь. В 1964 году открылись первые маршруты по Волго-Балту на туристических теплоходах с остановкой в Горицах. Из Гориц организуются автобусные экскурсии в Кирилло-Белозерский монастырь и Ферапонтов монастырь. Принадлежащий Череповецкому пассажирскому порту прогулочный теплоход совершает прогулки по окрестным островам.

В 2011 году в Горицах был открыт музей льна и бересты с сувенирной лавкой.

За сезон Горицы посещают более 100 тысяч туристов как из России, так и других стран.

Горицкий монастырь

Горицкий Воскресенский женский монастырь основан в 1544 году княгиней Евфросиньей Андреевной Старицкой. В советское время был закрыт, вновь стал действующим в 1999 году.

Гора Маура

Ранее также называлась Мау́рина. Высота Мау́ры над уровнем моря — 185 м. На вершине Мауры находится так называемый «следовой камень», на котором можно увидеть отпечаток, похожий на след человеческой стопы. По легенде, этот след оставил преподобный Кирилл, который именно с Мауры увидел место для основания своего монастыря.

В 1997 году, в честь 600-летия знаменитой обители, рядом с камнем был поставлен Поклонный крест, а в 2000 году восстановлена и освящена деревянная часовня, надпись на которой гласит: «Часовня во имя Преподобных Кирилла и Ферапонта Белозерских (чудотворцев) воздвигнута на горе Маура, откуда открылось им место, указанное Пречистой Богородицей Преподобному Кириллу…»

Организации

• Совхоз «Горицкий». В 1992 году часть земель совхоза передана национальному парку «Русский Север». Ранее назывался колхоз «Комсомолец».
• Горицкая Среднеобразовательная школа. В середине ХХ века 8-летняя школа располагалась в двухэтажном деревянном здании на территории монастыря, позже для неё было построено новое кирпичное здание на берегу Шексны. В настоящее время школа 11-летняя.
• Горицкий детский сад. В середине ХХ века располагался на территории монастыря.
• Отделение почтовой связи.
• Дом культуры. В советское время располагался в монастырском Троицком соборе, после возрождения монастыря переведён в новое здание.
• Медпункт, ветеринарный участок, библиотека, магазины продовольственных и хозяйственных товаров.
• После войны в монастыре располагался Дом инвалидов войны, затем «Дом престарелых и инвалидов». В 1973 году он был переведён в Череповец. Упоминается в «Рассказах питерских островов» Эдуарда Кочергина.

Ссылки

[adm-goritsi.narod.ru/docpp.html Официальный сайт муниципального образования Горицкое Кирилловского района Вологодской области]

Отрывок, характеризующий Горицы (Кирилловский район)

История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.
Люди Запада двигались на Восток для того, чтобы убивать друг друга. И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этим событием тысячи мелких причин для этого движения и для войны: укоры за несоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобы достигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора к войне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностью приготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения таких выгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, и дипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены с искренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы миллионов других причин, подделавшихся под имеющее совершиться событие, совпавших с ним.
Когда созрело яблоко и падает, – отчего оно падает? Оттого ли, что тяготеет к земле, оттого ли, что засыхает стержень, оттого ли, что сушится солнцем, что тяжелеет, что ветер трясет его, оттого ли, что стоящему внизу мальчику хочется съесть его?
Ничто не причина. Все это только совпадение тех условий, при которых совершается всякое жизненное, органическое, стихийное событие. И тот ботаник, который найдет, что яблоко падает оттого, что клетчатка разлагается и тому подобное, будет так же прав, и так же не прав, как и тот ребенок, стоящий внизу, который скажет, что яблоко упало оттого, что ему хотелось съесть его и что он молился об этом. Так же прав и не прав будет тот, кто скажет, что Наполеон пошел в Москву потому, что он захотел этого, и оттого погиб, что Александр захотел его погибели: как прав и не прав будет тот, кто скажет, что завалившаяся в миллион пудов подкопанная гора упала оттого, что последний работник ударил под нее последний раз киркою. В исторических событиях так называемые великие люди суть ярлыки, дающие наименований событию, которые, так же как ярлыки, менее всего имеют связи с самым событием.
Каждое действие их, кажущееся им произвольным для самих себя, в историческом смысле непроизвольно, а находится в связи со всем ходом истории и определено предвечно.


29 го мая Наполеон выехал из Дрездена, где он пробыл три недели, окруженный двором, составленным из принцев, герцогов, королей и даже одного императора. Наполеон перед отъездом обласкал принцев, королей и императора, которые того заслуживали, побранил королей и принцев, которыми он был не вполне доволен, одарил своими собственными, то есть взятыми у других королей, жемчугами и бриллиантами императрицу австрийскую и, нежно обняв императрицу Марию Луизу, как говорит его историк, оставил ее огорченною разлукой, которую она – эта Мария Луиза, считавшаяся его супругой, несмотря на то, что в Париже оставалась другая супруга, – казалось, не в силах была перенести. Несмотря на то, что дипломаты еще твердо верили в возможность мира и усердно работали с этой целью, несмотря на то, что император Наполеон сам писал письмо императору Александру, называя его Monsieur mon frere [Государь брат мой] и искренно уверяя, что он не желает войны и что всегда будет любить и уважать его, – он ехал к армии и отдавал на каждой станции новые приказания, имевшие целью торопить движение армии от запада к востоку. Он ехал в дорожной карете, запряженной шестериком, окруженный пажами, адъютантами и конвоем, по тракту на Позен, Торн, Данциг и Кенигсберг. В каждом из этих городов тысячи людей с трепетом и восторгом встречали его.
Армия подвигалась с запада на восток, и переменные шестерни несли его туда же. 10 го июня он догнал армию и ночевал в Вильковисском лесу, в приготовленной для него квартире, в имении польского графа.
На другой день Наполеон, обогнав армию, в коляске подъехал к Неману и, с тем чтобы осмотреть местность переправы, переоделся в польский мундир и выехал на берег.
Увидав на той стороне казаков (les Cosaques) и расстилавшиеся степи (les Steppes), в середине которых была Moscou la ville sainte, [Москва, священный город,] столица того, подобного Скифскому, государства, куда ходил Александр Македонский, – Наполеон, неожиданно для всех и противно как стратегическим, так и дипломатическим соображениям, приказал наступление, и на другой день войска его стали переходить Неман.
12 го числа рано утром он вышел из палатки, раскинутой в этот день на крутом левом берегу Немана, и смотрел в зрительную трубу на выплывающие из Вильковисского леса потоки своих войск, разливающихся по трем мостам, наведенным на Немане. Войска знали о присутствии императора, искали его глазами, и, когда находили на горе перед палаткой отделившуюся от свиты фигуру в сюртуке и шляпе, они кидали вверх шапки, кричали: «Vive l'Empereur! [Да здравствует император!] – и одни за другими, не истощаясь, вытекали, всё вытекали из огромного, скрывавшего их доселе леса и, расстрояясь, по трем мостам переходили на ту сторону.
– On fera du chemin cette fois ci. Oh! quand il s'en mele lui meme ca chauffe… Nom de Dieu… Le voila!.. Vive l'Empereur! Les voila donc les Steppes de l'Asie! Vilain pays tout de meme. Au revoir, Beauche; je te reserve le plus beau palais de Moscou. Au revoir! Bonne chance… L'as tu vu, l'Empereur? Vive l'Empereur!.. preur! Si on me fait gouverneur aux Indes, Gerard, je te fais ministre du Cachemire, c'est arrete. Vive l'Empereur! Vive! vive! vive! Les gredins de Cosaques, comme ils filent. Vive l'Empereur! Le voila! Le vois tu? Je l'ai vu deux fois comme jete vois. Le petit caporal… Je l'ai vu donner la croix a l'un des vieux… Vive l'Empereur!.. [Теперь походим! О! как он сам возьмется, дело закипит. Ей богу… Вот он… Ура, император! Так вот они, азиатские степи… Однако скверная страна. До свиданья, Боше. Я тебе оставлю лучший дворец в Москве. До свиданья, желаю успеха. Видел императора? Ура! Ежели меня сделают губернатором в Индии, я тебя сделаю министром Кашмира… Ура! Император вот он! Видишь его? Я его два раза как тебя видел. Маленький капрал… Я видел, как он навесил крест одному из стариков… Ура, император!] – говорили голоса старых и молодых людей, самых разнообразных характеров и положений в обществе. На всех лицах этих людей было одно общее выражение радости о начале давно ожидаемого похода и восторга и преданности к человеку в сером сюртуке, стоявшему на горе.
13 го июня Наполеону подали небольшую чистокровную арабскую лошадь, и он сел и поехал галопом к одному из мостов через Неман, непрестанно оглушаемый восторженными криками, которые он, очевидно, переносил только потому, что нельзя было запретить им криками этими выражать свою любовь к нему; но крики эти, сопутствующие ему везде, тяготили его и отвлекали его от военной заботы, охватившей его с того времени, как он присоединился к войску. Он проехал по одному из качавшихся на лодках мостов на ту сторону, круто повернул влево и галопом поехал по направлению к Ковно, предшествуемый замиравшими от счастия, восторженными гвардейскими конными егерями, расчищая дорогу по войскам, скакавшим впереди его. Подъехав к широкой реке Вилии, он остановился подле польского уланского полка, стоявшего на берегу.
– Виват! – также восторженно кричали поляки, расстроивая фронт и давя друг друга, для того чтобы увидать его. Наполеон осмотрел реку, слез с лошади и сел на бревно, лежавшее на берегу. По бессловесному знаку ему подали трубу, он положил ее на спину подбежавшего счастливого пажа и стал смотреть на ту сторону. Потом он углубился в рассматриванье листа карты, разложенного между бревнами. Не поднимая головы, он сказал что то, и двое его адъютантов поскакали к польским уланам.
– Что? Что он сказал? – слышалось в рядах польских улан, когда один адъютант подскакал к ним.
Было приказано, отыскав брод, перейти на ту сторону. Польский уланский полковник, красивый старый человек, раскрасневшись и путаясь в словах от волнения, спросил у адъютанта, позволено ли ему будет переплыть с своими уланами реку, не отыскивая брода. Он с очевидным страхом за отказ, как мальчик, который просит позволения сесть на лошадь, просил, чтобы ему позволили переплыть реку в глазах императора. Адъютант сказал, что, вероятно, император не будет недоволен этим излишним усердием.
Как только адъютант сказал это, старый усатый офицер с счастливым лицом и блестящими глазами, подняв кверху саблю, прокричал: «Виват! – и, скомандовав уланам следовать за собой, дал шпоры лошади и подскакал к реке. Он злобно толкнул замявшуюся под собой лошадь и бухнулся в воду, направляясь вглубь к быстрине течения. Сотни уланов поскакали за ним. Было холодно и жутко на середине и на быстрине теченья. Уланы цеплялись друг за друга, сваливались с лошадей, лошади некоторые тонули, тонули и люди, остальные старались плыть кто на седле, кто держась за гриву. Они старались плыть вперед на ту сторону и, несмотря на то, что за полверсты была переправа, гордились тем, что они плывут и тонут в этой реке под взглядами человека, сидевшего на бревне и даже не смотревшего на то, что они делали. Когда вернувшийся адъютант, выбрав удобную минуту, позволил себе обратить внимание императора на преданность поляков к его особе, маленький человек в сером сюртуке встал и, подозвав к себе Бертье, стал ходить с ним взад и вперед по берегу, отдавая ему приказания и изредка недовольно взглядывая на тонувших улан, развлекавших его внимание.
Для него было не ново убеждение в том, что присутствие его на всех концах мира, от Африки до степей Московии, одинаково поражает и повергает людей в безумие самозабвения. Он велел подать себе лошадь и поехал в свою стоянку.
Человек сорок улан потонуло в реке, несмотря на высланные на помощь лодки. Большинство прибилось назад к этому берегу. Полковник и несколько человек переплыли реку и с трудом вылезли на тот берег. Но как только они вылезли в обшлепнувшемся на них, стекающем ручьями мокром платье, они закричали: «Виват!», восторженно глядя на то место, где стоял Наполеон, но где его уже не было, и в ту минуту считали себя счастливыми.
Ввечеру Наполеон между двумя распоряжениями – одно о том, чтобы как можно скорее доставить заготовленные фальшивые русские ассигнации для ввоза в Россию, и другое о том, чтобы расстрелять саксонца, в перехваченном письме которого найдены сведения о распоряжениях по французской армии, – сделал третье распоряжение – о причислении бросившегося без нужды в реку польского полковника к когорте чести (Legion d'honneur), которой Наполеон был главою.
Qnos vult perdere – dementat. [Кого хочет погубить – лишит разума (лат.) ]


Русский император между тем более месяца уже жил в Вильне, делая смотры и маневры. Ничто не было готово для войны, которой все ожидали и для приготовления к которой император приехал из Петербурга. Общего плана действий не было. Колебания о том, какой план из всех тех, которые предлагались, должен быть принят, только еще более усилились после месячного пребывания императора в главной квартире. В трех армиях был в каждой отдельный главнокомандующий, но общего начальника над всеми армиями не было, и император не принимал на себя этого звания.
Чем дольше жил император в Вильне, тем менее и менее готовились к войне, уставши ожидать ее. Все стремления людей, окружавших государя, казалось, были направлены только на то, чтобы заставлять государя, приятно проводя время, забыть о предстоящей войне.